— Пустыня тоже взорвется?
— Сомневаюсь. Иначе огонь уже настиг бы нас. Мы должны помолиться о том, что Шандабар взорвался.
— Ты не в своем уме, Леке! — возмутилась Ракел.
— Утром многие придут в себя. Но возвращаться им некуда. Нашим врагам по-прежнему придется искать иголку в стоге сена. Впрочем, скорее всего и элдары, и отступники Хаоса, и местные стражи закона погибли во время взрыва. Сбавляешь обороты, водитель!
Все нуждались в отдыхе. Леке, Джак и Гримм распределили между собой часы дежурства. Ракел могла спать сколько ей захочется, или сколько удастся.
Никто так и не узнал, что в космопорту Шандабара приземлился второй корабль Хаоса.
Взрыв, стерший с лица земли столицу, уничтожил и крабоподобное исчадие ада.
От края до края пустыню заполнили всевозможные передвижные средства. Упорные сабурлобцы шагали даже ночью. Леке поразился, что не перевелись еще выносливые люди. Страх смерти подгонял даже немощных и больных.
Ряды пешеходов пополнялись теми, чей транспорт ломался или глох из-за нехватки горючего. Машины, похожие на быков, облепленных оводами, еле ползли под тяжестью беженцев. В толпе из уст в уста передавались противоречивые слухи. Где искать спасение?
Ждет ли участь столицы Бара Бандобаст? Или солнце спалит весь Сабурлоб?
Движущиеся в общем потоке, арлекины и арбитраторы время от времени натыкались друг на друга и устраивали короткие перестрелки, используя автомобили, камелопардов, а то и людей в качестве прикрытия.
В толпе пробежал слух, что инопланетяне не случайно появились на Сабурлобе. В центре пустыни беженцев ждет флотилия звездолетов, но эвакуироваться удастся лишь тем, чья вера прошла испытание.
Кроваво-красное солнце поднималось на востоке. Жара ударила в гонг над бескрайней пустыней. Перед глазами людей поплыли миражи. Тенистые леса и прекрасные озера с замками на берегах придавали беженцам сил, но видение тут же пропадало. Горячая пустыня смеялась над уставшими путниками.
Водитель дилижанса обессилено опустил голову на пульт управления. Он засыпал. Машина резко затормозила. Несколько непрошеных пассажиров упали с крыши и тут же полезли обратно, заглядывая в окна. По капоту застучали ноги и кулаки. Стреноженные камелопарды в кузове шуршали сеном.
— Что случилось? — свесилась сверху любопытная голова.
Леке приоткрыл дверь и вытолкнул водителя на песок. Гримм перебрался за пульт управления и крикнул:
— Сидите спокойно, иначе я стреляю!
Дилижанс медленно пополз вперед.
Беженцы двигались строго на юг, а скалистая гряда, о которой рассказал Шут, располагалась восточнее Бара Бандобаста. «Значит, пора поворачивать», — решил Джак.
Но изменивший направление дилижанс вызовет подозрения.
Воздух в кабине обжигал. Дышать становилось трудно. В машине имелся кондиционер, но без блока охлаждения.
Гримм вытер соленый пот с лица.
— Нужно открыть окно, босс.
Джак согласился. Опустив стекло, он крикнул:
— Эй вы там, наверху! Слушайте меня!
С крыши свесились головы.
— Мы знаем истинный путь спасения! Клянусь императором! Мы зовем вас с собой, — он облизал пересохшие губы. — Иначе инопланетяне и отступники задерживают нас. Наш путь лежит на юго-восток, говорите это всем, кого видите. Направляемся к скалистой гряде в пятидесяти километрах от Бара Бандобаста. — Сглотнув несуществующую слюну, Джак продолжил: — Только мы знаем точное место. Когда все поворачивают, я указываю путь. Идете и предупреждаете сограждан, иначе я стреляю по крыше на счет десять… девять… восемь…
Гримм остановил машину. Со стороны это выглядело, как обычная поломка. Мужчины и женщины спустились вниз, многие показывали на горло и хрипели. Говорить они уже не могли.
Джак знаками объяснил, что воды нет. Тогда один из беженцев перекусил себе вену и стал сосать собственную кровь. Бросая испуганные взгляды на дилижанс, сабурлобцы влились в толпу, что-то объясняя своим сородичам.
— Дурачье, — прорычал Леке. — Но они нужны нам, как панцирь крабу.
Не все вернулись обратно к машине. Некоторые умерли от жажды, другие испугались свирепого гиганта. Однако заметно поредевший людской поток изменил направление.
Неожиданно стали раздаваться странные хлопки, похожие на глухие взрывы. Дилижанс тряхнуло и занесло. Второй взрыв.
— Кто-то стреляет по шинам!
Третий. Машина накренилась, мотор закашлял.
— Никто не стреляет, — измученно выдавила Ракел и показала на ближайший лимузин. — Жара усиливается, и колеса не выдерживают.
Транспорт пришел в негодность. Угрожая болтером, Гримм согнал беженцев с крыши.
Леке открыл кузов и по одному вывел камелопардов. Животные тупо покачивали головами на изогнутых шеях, над костлявыми крупами возвышались горбы.
Камелопарды даже не вспотели, благодаря отсутствию жира они легко переносили высокую температуру. Но продлится это недолго.
Непрерывно усиливающееся солнечное излучение сократит их счастливое лето. Через несколько дней все они вымрут — хотя и гораздо позднее, чем их владельцы.
Животные были слишком испуганы или слишком глупы, чтобы убежать. Согнанные с крыши пассажиры завистливо посматривали на «корабли пустыни».
— У них в горбах есть вода, — прохрипел Гримм. — Целые цистерны. Только крана не хватает.
— Нет, сэр, нет! — залепетала толстая грязная старуха. — В горбах только жир, воды нет.
Коротышка жестом приказал ей подойти.
— Объясняешь.
— Сжигаем жир — получаем воду.
— Черт побери нет времени жарить горбы.
— И кровь, сэр. Кровь.
— Дурацкая идея. Кровь соленая.
— Не соленая, сэр, нет. Камелопарды много пьют, кровяные тельца впитывают воду и расширяются.
— Чушь!
— Я не вру. Животных специально отпаивают перед переходом.
Возможно, старуха говорила правду. Леке задумался, затем отломал крышу от кабины дилижанса, найденной в багажнике лопатой выкопал с песке яму и построил импровизированную раковину. Из двух камелопардов им удалось добыть литров тридцать крови. Ракел, Джак, Гримм и Леке по очереди жадно напились, держа почти обезумевших беженцев на прицеле. Леке заполнил канистру. Остатки жидкости перешли во власть пассажиров.
Камелопарды с явным безразличием наблюдали за судьбой сородичей. Леке вытащил из кузова четыре седла и уздечки. На улицах Шандабара он видел всадников, трясущихся верхом на горбатых скакунах. Он требовательно спросил у толстухи, перемазанной кровью:
— Седла приторачивают за горбом, женщина?
Притворяться, что они говорят на сабурлобском диалекте, уже не имело смысла.
— Да, иначе они поворачивают голову и кусают всадника.
— Намордники есть?
— Нет, сэр, камелопардам нужно дышать.
Она заколебалась, но затем продолжила:
— Ваш вес огромен, добрый сэр. Ваше животное не бежит, а плетется.
Утолив жажду, пассажиры дилижанса принялись снимать с животных шкуры, надеясь утолить голод и соорудить укрытие от палящих лучей.
— Как приказываешь им двигаться? — спросил Леке. — Какие говоришь слова?
— Берете меня с собой? — решила поторговаться толстуха. — Я сажусь вместе с карликом.
— Возможно, — уступил гигант.
— Я много знаю о камелопардах, добрый сэр.
— А о своем весе ты знаешь, жирная туша? — вмешался Гримм.
Женщина взглянула на принесенные Лексом веревки и поняла, что ни один камелопард беженцам не достанется.
— Вы забираете всех! — обвинила она.
— Помогаешь нам, и мы помогаем тебе, — отрезал десантник.
Ракел направила на женщину лазерный пистолет: — Говоришь слова! Если врешь, мы не трогаемся, а тебя ждет наказание.
Встревоженная толстуха ответила:
— Чтобы тронуться, кричите: «Хат-хат-шутур!», для рыси — «Тез-ро!» и чтобы перейти в галоп — «Ялд!». Для остановки — «Рокна!».
Солнце заметно уменьшилось в размере, а жара иссушала землю.
Леке подбодрил спутников:
— Послушайте, тепловой удар никому не грозит. Просто резкий температурный скачок сбивает всех с толку.
— Ха! Легко говорить, — проворчал Гримм. — Тебя специально учили переносить и мороз, и жару.
Джак снял рубашку и остался в одном бронежилете. Как ни легок был эластичный пластик, сейчас он превратился в стопудовый груз.
Ракел внезапно согнулась, и ее стошнило кровью камелопарда.
— Вот черт! Ты должна вновь напиться! — крикнул Гримм.
В выемке осталась маленькая лужица, которая быстро испарялась, оставляя на стенках черную корку. Девушка подчинилась, опустилась на колени и допила кровь, чтобы напитать организм влагой.
Леке оседлал «скакунов», укрепив упряжь так, как говорила толстуха. Четверо вооруженных людей забрались в седла. Еще четырех камелопардов Леке вел на поводу. Оставалось еще одно животное.
