направляю шаги скелета. Пока он добирался до источника, перескакивая с камня на камень, Калдрис увидел, что я стою голая, во всей своей наготе, выставленной на всеобщее обозрение. Он приблизился ко мне, сбросил плащ и завернул меня в него. Я не сводила глаз со скелета, бурля яростью и жаждой мести, от которой у меня перехватывало дыхание.
– Эстрелла, – сказала Имельда, и ее голос прозвучал мягче, чем у Холта.
Я не повернулась, чтобы посмотреть на нее, только услышала, как она выбирается из горячего источника. Вода все еще стекала с ее тела, когда она остановилась всего в нескольких футах от меня, но я даже не обернулась, чтобы посмотреть на нее. Я чувствовала только одно – я должна отомстить. Месть маячила передо мной, совсем рядом – только руку протяни.
Я так устала от несправедливых страданий.
Калдрис схватил меня за руку, и его присутствие рядом со мной вылилось на меня успокаивающим бальзамом, но ярость я отпускать не хотела. И не хотела сдерживать гнев, который согревал меня. Подняв мою ладонь, обвитую нитями нашей связи, и убаюкивая ее в своей ладони, он перевел взгляд на скелет и, нахмурив брови, сосредоточился на нем.
Скелет продолжал двигаться. Он шагал вперед, не останавливаясь, размеренными шагами и даже пытался сопротивляться командам, которые давал Калдрис в попытке взять его под контроль.
– Мин астерен, ты должна ее отпустить, – сказал он полным страдания голосом, коснувшись пальцем золотой нити, обвитой вокруг моих рук.
Связь дрогнула, завибрировав, и частично прогнала мою ярость.
– Они ясно дали понять – либо они, либо я, – ответила я, и мой голос эхом отразился от стен источника. – Они меня уничтожат.
– Да, они заслуживают любого наказания, которое ты им замыслишь, но подумай о половинах, которые их ждут. Которые ждали веками, думали и надеялись, что они уже совсем рядом. Их половины не виноваты. Они заслуживают лучшего. У них должна быть возможность встретиться с ними, поговорить, попробовать изменить их точку зрения, как это сделала ты.
Он снова прикоснулся к нитям, и из горла у меня вырвался сдавленный всхлип, нижняя губа задрожала, а ярость ослабла настолько, что боль улеглась. Я со стоном выпустила нити, и они тихо выскользнули из моей руки, когда я наконец развернулась и прижалась лбом к груди моей половины.
Он с облегчением вздохнул и обнял меня. Затем посмотрел на людей в источнике.
– Если вам дорога жизнь, быстро одевайтесь и убирайтесь к черту, – прорычал он.
Меченые, Имельда и Фэллон поспешили выбраться из воды. Их цепи исчезли, когда к ним приблизился Холт. Я смотрела, как Калдрис приказал скелету выйти из воды. Скелеты направляли дрожащих от холода людей к тропе, ведущей вниз к подножию горы, подгоняя их, пока те старались как можно быстрее натянуть на себя одежду.
– Ты останешься, – сказал Калдрис, и его приказ прозвучал в воздухе как звук хлыста, ударивший Холта в спину.
Холт медленно повернулся к Калдрису.
– К твоим всадникам их отведут мертвецы. А ты останешься здесь.
– Я даже не понял, что она оказалась под водой. Я старался не смотреть на нее, клянусь. Мы же оба знаем, что ты был бы в ярости, если бы подумал, что я за ней подглядываю, пока она, черт ее дери, моется там голая, – запротестовал Холт.
– И все же она почему-то оказалась голой перед тобой, – сказал Калдрис, положив руку мне на поясницу.
На меня навалилась сонливость, когда он подвел меня прямо к кромке воды и быстро снял с себя одежду, как только меченые скрылись из виду.
Он спрыгнул в воду, встал у края и провел руками по моим лодыжкам. Я вздрогнула, холодный воздух заставил меня вспомнить об одежде, но, похоже, я не могла собраться с силами, чтобы найти, где я ее оставила, и одеться.
– Спать хочу, – тихо пробормотала я, глядя в его темные глаза.
Он ухмыльнулся, водя своими успокаивающими пальцами по моей коже.
– Помнишь наш секс в купели на глазах у всех? Ты была шокирована, что я хочу, чтобы они смотрели, как я трахаю тебя до потери сознания, хотя не люблю, когда мужчины просто смотрят на тебя слишком долго.
– Помню, – пробормотала я, закрывая глаза.
– Теперь тебя увидел Холт, мин астерен. Он увидел тебя голой и без моего члена в тебе. Еще хуже то, что я тебя потерял. На одно мимолетное мгновение я почувствовал всю боль этого мира без тебя, – сказал Калдрис, и его голос стал низким от ревности. – Мне нужно быть внутри тебя, и мне нужно, чтобы он это видел.
Я чувствовала, как сильно это ему нужно. Не могла этого понять, но чувствовала, насколько искренней была эта потребность, идущая от самого сердца. Я не знала, хватит ли у меня сил сопротивляться ему, но при этом не была уверена, что в данный момент способна на секс.
Я просто хотела спать.
– Да она, черт ее возьми, была уже мертва, – снова запротестовал Холт, закатывая глаза к небу. Он опустился на камень, уперся локтями в колени и обхватил голову руками. – Мне бы такое и в голову не пришло.
– Если бы у тебя была пара, ты бы понял, но у тебя ее нет, – резко ответил Калдрис, раздув ноздри и остановив взгляд на лице друга. – Сними с нее плащ, Охотник. Покажи мне то, что принадлежит мне.
Глаза у меня расширились, и я в шоке посмотрела на Холта.
– Кэлум, – пробормотала я.
Моя половина ухмыльнулась, а его темные глаза сияли в предвкушении наслаждения, когда он провел руками по моим ногам.
– Он знает, что, если коснется хоть какой-нибудь части твоего тела, я просто отсеку эту часть тела у него. Ему повезло, что у него такие глаза. Иначе бы я их вырвал за то, что он увидел тебя.
– Да я все равно увижу, рано или поздно, когда ты наконец убедишь ее позволить тебе трахнуть ее у костра, – с гримасой сказал Холт, подходя к нам.
Он подошел ко мне сзади, от его полупрозрачного тела повеяло прохладой, которая омыла меня так, что я вздрогнула.
– Мы оба знаем, что это другое, – сказал Калдрис, и его глаза сузились, пока Холт осторожно двигался вокруг меня.
Ко мне он вообще не прикасался, его пальцы деликатно сжали застежку, расстегнули ее и потянули за ткань, пока та не сползла к моим ногам.
Калдрис протянул ко мне руки, схватил за бедра и потянул к себе. Взяв на руки, он отнес меня в центр горячего источника и медленно опустил мое тело в воду, прижимая к себе.
Когда я устроилась на каменном дне горячего источника, его член уже налился кровью и затвердел в ожидании ласк. Но меня неожиданно захлестнула волна страха, когда я провела ладонью по руке и царапинам, оставшимся
