Заграничный приход на Московском кладбище
Головинское кладбище
Головинское кладбище, хотя и расположено далеко уже не на окраине столицы, возраст имеет по московским меркам очень невеликий — оно было основано в 1951 году. Находится кладбище между Ленинградским шоссе и Головинскими прудами, вблизи метро «Водный стадион».
В XV веке боярин И. В. Голова-Ховрин, родоначальник известного рода Головиных, пожалован был вотчиной на северо-западе от Москвы. С тех пор местность эта так и стала называться — Головиным. Здесь же, при селе, находился женский Головинский монастырь, от которого до нашего времени сохранилась лишь небольшая колокольня. Она окружена какими-то убогими промышленными и хозяйственными строениями, заборами, но верхний ее ярус со звонами отовсюду хорошо виден. И там, где сейчас кладбище, раньше был монастырский сад. Но, нужно сказать, что хоронили на этом месте и до 1951 года. Здесь было маленькое кладбище деревни Головино. Но когда эта территория отошла к Москве, то новое кладбище устраивали, не считаясь с существующими уже захоронениями, почему большинство из этих захоронений и исчезли.
Головинское кладбище имеет очень строгую прямоугольную планировку участков, какую не часто встретишь на традиционных русских погостах. И когда входишь в ограду, ощущение такое, будто попадаешь на некое провинциальное, и для провинции престижное, кладбище, устроенное по подобию московского Новодевичьего. От ворот, вглубь, уходит широкая аллея впечатляюще высоких и густых можжевеловых деревьев, ровесников самого кладбища, судя по всему. Вхожу с волнением под их священный кров, как говорится в элегии Жуковского. Под деревьями длинными, ровными шеренгами, в несколько рядов стоят низенькие и однообразные, как косточки домино, типовые памятники 1960–1980-х годов захоронений. Лишь изредка среди них попадаются оригинальные работы. На Головинском кладбище, особенно в парадной его части — под можжевельниками и рядом, — бросается в глаза отсутствие крестов на могилах. Только в глубине изредка попадаются кресты, как правило, над недавними захоронениями. В последнее же время вообще пошла мода на кресты. И теперь даже вполне состоятельные люди ставят иногда на могилах своих близких деревянные кресты — могучие, величественные, будто поклонные, обработанные особенным составом, придающим дереву прочность и долговечность. Но такая особенность Головинского кладбища легко объясняется: как и Новодевичье, Головинское самое «советское» кладбище Москвы. Во-первых, здесь хоронили лишь в период, когда, как говорится, исторически сложилось так, что погребение у большинства населения не почиталось религиозным обрядом. А, кроме того, на Головинском кладбище похоронено много заслуженных советских деятелей, пусть и не первого ряда, которым кресты категорически не принято было ставить. Героям Советского Союза, например, военным, партийной номенклатуре разного уровня и другим.
На Головинском кладбище знаменитостей почти нет. За самым редким, единичным буквально исключением. В советское время погребение любого «заслуженного» было очень строго регламентировано вполне в соответствии с его прижизненными достижениями. Если заслуг покойного недоставало для того, чтобы быть упокоенным на Красной площади, его хоронили на Новодевичьем кладбище. Если и Новодевичье было ему не по чину, его хоронили еще на каком-нибудь московском кладбище в черте города. Причем в последнем случае также существовали разряды: кто-то удостаивался лежать на Ваганькове или на Введенских горах, поближе к центру столицы, а кто-то довольствовался местом подальше, но тоже не худшим — на Головинском, Кузьминском, Троекуровском кладбищах. Впрочем, и сейчас все точно так же. Только критерий «заслуженности» определяется теперь чаще не должностью и званием, а величиною состояния, платежеспособностью.
На Головинском кладбище похоронено много военных. До генерал-лейтенантов. Не выше. Много научных работников, передовиков разных производств. Есть лауреаты. Здесь можно найти какого-нибудь безвестного писателя. Или художника. Или балерину — «заслуженную артистку РСФСР». Но есть на Головинском несколько могил, опровергающих все-таки мнение об этом кладбище как о безнадежно провинциальном. Здесь похоронен конструктор стрелкового оружия Владимир Григорьевич Федоров (1874–1966), создавший впервые в мире в 1916 году автомат. Кстати, именно он назвал этот вид оружия «автоматом». А более позднее его — автомата — наименование «пистолет-пулемет» так и не прижилось.
И здесь же находится могила кинозвезды 1930–1950-х годов несравненной Валентины Васильевны Серовой (1917–1975), любимицы нескольких поколений. Она была еще и лауреатом Сталинской премии. Но насколько же это обстоятельство кажется незначительным и даже неуместным, когда вспоминаешь замечательную актрису. В отличие от некоторых нынешних ее соседей, Валентину Серову вспоминают и любят не за лауреатское звание, которое, в сущности, не делает человеку имени, а за тот след, что оставила она после себя — за ее восхитительную игру, за ее роли в фильмах «Девушка с характером», «Жди меня», «Весенний поток», «Сердца четырех» и других.
![]()
Актриса Валентина Серова
Сразу после войны Валентина Серова и ее муж Константин Симонов приехали в Париж. Между прочим, звездная чета навестила и Ивана Алексеевича Бунина. В гостях у знаменитого соотечественника Серова так пела, что расчувствовавшийся Бунин воскликнул: хочу домой! После этого Бунин стал настоящим советским патриотом и завсегдатаем посольства своей социалистической родины.
На кладбище похоронены также: жена Якова Джугашвили — Ольга Голышева (1909–1957); поэт — фронтовик Марк Ананьевич Шехтер (1911–1963); освободитель Новгорода, спасший знаменитый памятник 1000-летия России, генерал Теодор-Вернер Андреевич Свиклин (1901–1964); популярный в свое время певец Владимир Александрович Нечаев (1908–1969); известный писатель, автор повести «Волоколамское шоссе» и другого Александр Альфредович Бек (1902/03–1972); летчик, генерал-майор, дважды Герой Советского Союза Николай Васильевич Челноков (1906–1974), — он служил в минно-торпедной авиации и во время войны потопил несколько десятков неприятельских судов; капитан дальнего плаванья гражданского флота Георгий Афанасьевич Мезенцев (1903–1976), — он прославился тем, что в 1941 году перегнал из Одессы в Петропавловск-Камчатский плавучий док, преодолев три океана и невредимым пройдя мимо рыскающих в Средиземноморье итальянских и германских судов; драматург Василий Захарович Масс (1896–1979); народная артистка СССР Елена Алексеевна Фадеева (1914–1999).
К Головинскому кладбищу как, пожалуй, ни к какому другому в Москве подходит выражение «кладбищенская тишина». И воцарилася повсюду тишина; Все спит… лишь изредка в далекой тьме промчится Невнятный глас… или колыхнется волна… Иль сонный лист зашевелится. Людей здесь всегда немного. Зимой даже у ворот и на главной аллее едва ли попадутся два-три человека, а в глубине кладбища обычно ни души. Во всяком случае, здесь и в помине нету той суеты, сутолоки, что бывает в любое время года на Ваганьковском, Пятницком или на Даниловском кладбищах. И эта немноголюдность, неторопливость, состояние беспрерывной сиесты повлияли, видимо, на формирование типа головинского могильщика. Если на тех же Ваганьковском и Даниловском могильщики нелюбезны, «замучены» посетителями и их нуждами, с физиономиями либо хамовато-высокомерными, либо просящее-кислыми, отвечают коротко и сразу убегают прочь, чтобы больше их ни о чем не спрашивали, то на Головинском кладбище могильщик, напротив, благожелателен, степенен, уравновешен. Если ему задать вопрос, он постоит, поговорит с вами, и отвечать будет обстоятельно, с подробностями, и еще расскажет что-нибудь помимо ответа на ваш вопрос.
Актриса Валентина Серова