холдинги, и Long-Term, и Tiger оказались под ударом. Действительно, пятница 21 августа стала не просто днем, когда Long-Term потерял более половины миллиарда долларов, вызвав поспешные возвращения профессоров из отпусков. Это был день, когда ставка Tiger на иену свернула с правильного пути. За следующий месяц японская валюта выросла на 7 % против доллара, и из капитала Tiger испарилось больше миллиарда долларов.
Это было всего лишь началом проблем Tiger. Long-Term пострадал от конкурентов, слишком осведомленных о его позициях. Робертсон оказался в таком же затруднительном положении. Его зрелищные инвестиционные протоколы и процветающая личность привлекали всеобщее внимание, а его ежемесячные письма партнерам расходились факсами по Уолл-стрит как горячие пирожки. Когда Робертсон разослал свое июльское послание, каждый трейдер знал, что он играет на понижение японской валюты, и чем выше росла иена, тем больше они ожидали, что Робертсон будет вынужден залечивать раны от убытков, выкупая иену обратно и сворачивая свои позиции. Особенно сильный скачок иены был зафиксирован 7 октября, и трейдеры почувствовали близкий провал Робертсона. Они продолжали поднимать иену, рассчитывая, что вытеснение Tiger с торгов принесет держателям японской валюты хорошую прибыль.
Примерное 10 утра 8 октября 1998 года иена набрала умопомрачительные 12 % по сравнению с предыдущим утром. Более 2 миллиардов долларов в акциях Tiger вылетело в трубу; всего за один день фирма потеряла в 200 раз больше своего капитала в 8,8 миллиона долларов, капитала, с которым она была основана. Несколько лет спустя, в апреле 2009 года, новость о том, что Morgan Stanley потерял 578 миллионов долларов за три месяца, оказалась достаточно шокирующей, чтобы разместиться на первой странице Financial Times. Но Робертсон наблюдал за исчезновением суммы в четыре раза больше и всего за 24 часа.
Робертсон собрал своих ведущих помощников на антикризисное совещание. Встреча состоялась в роскошном угловом офисе Робертсона с панорамным видом Манхэттена, но вид, за которым стоило наблюдать, развернулся в самом сердце здания, в комнате без окон с мигающими и моргающими мониторами, отражающими подъем иены. Предыдущим утром иена торговалась к доллару по курсу 130:1, сейчас торги шли на отметке 114:1, и кто знал как изменится ситуация к концу этой встречи? По иронии судьбы у участников совещания не было сомнений в том, что человек, доминирующий на этом антикризисном собрании, был не кто иной, как Майкл Биллс, сын военного летчика, примкнувший к Tiger после разговора с Томом Вулфом о жизни пилотов-истребителей. Биллс доказывал своим коллегам, что рынок сошел с ума, потому что все думали, будто Tiger опустился на колени; но если Tiger покажет, что все еще готов «биться за космос», то приведет Уолл-стрит в чувство. Биллс предложил Tiger нападать, а не отступать. Вместо того чтобы закрыть свои позиции на понижение иены, как того ожидал рынок, фирма должна продемонстрировать бесстрашие, усилив свои ставки против японской валюты. Один смелый жест докажет хищным трейдерам, что Tiger — это не легкая добыча. Иена прекратит свой рост.
Примерно через 30 минут от начала встреча прервалась. Только за это время иена укрепилась со 114 до 112 за доллар, испарив еще полмиллиарда долларов фонда. Дэн Морхед, валютный трейдер Tiger, поспешил в свою кабину исполнять план Биллса. Он собирался добавить 50 миллионов долларов к ставке Tiger против иены, надеясь, что это собьет инерционное повышение валюты.
Морхед связался по телефону с дилером одного из крупных банков и спросил, почем торгуют доллар к иене, не раскрывая, хочет он купить или продать валюту. Обычно, чтобы назвать цену, банку хватало пары секунд. На этот раз пауза затянулась. Ожидание, что Tiger скоро будет вынужден покупать иену миллиардами, распугало всех потенциальных продавцов: никто не хотел потерять иену, когда Tiger вот-вот должен был усилить ее укрепление. Рынок высох из-за нехватки продавцов: не было ни торгов, ни цен. Банковский дилер Морхеда был вынужден назвать цену с потолка. И он был этим жутко напуган.
После тридцатисекундного молчания Морхед получит ответ. Банк продаст Tiger доллары по курсу 113,5 иены за доллар, и купит доллары по курсу 111,5 иены за доллар. Разница в две иены была астрономической — возможно, в сорок раз больше той, что Морхед встречал обычно на рынке. Как и LTCM до него, Tiger обнаружил, что ликвидность может пересохнуть именно тогда, когда она больше всего нужна.
«Я покупаю», — сказал Морхед.
В ту же секунду банк, принявший заказ, понял, что Tiger из торгов не выжали. Джулиан Робертсон и его Тигры все еще готовы сражаться! Только дурак будет торговать против них! Через пару секунд затишью среди продавцов пришел конец: трейдеры отдела собственных операций банка начали демпинговать иену, и этот демпинг через океан отразился на каждой стойке обмена валюты на Уолл-стрит. Иена начала падать так же стремительно, как росла чуть раньше этим же днем. Сын авиатора победил. Tiger был в штопоре, но беда миновала3.
По крайней мере в одном Робертсон был отомщен. Его мнение, что Tiger отличался от перегруженного заемным капиталом LTCM подтвердилось: коэффициент долга к акционерному капиталу Tiger был примерно 5 к 1, что давало ему силы держаться за игру на понижение иены, вместо того чтобы быть выжатым из позиций4. Но это мало утешало партнеров Tiger. За октябрь Робертсон потерял на валюте 3,1 миллиарда долларов, преимущественно из-за своей ставки против иены, и его оправдания не были убедительными. «Иена, бывшая ликвидной как вода, вдруг пересохла как Сахара», — жаловался он своим инвесторам, умалчивая о том, что испарение ликвидности произошло в немалой степени из-за безрассудства Tiger5. В игре на понижение иены Tiger задействовал впечатляющую сумму в 18 миллиардов долларов — позиция была по крайней мере вдвое больше знаменитой ставки Дракенмиллера против фунта стерлингов6. Торгуя валютами в еще более амбициозной, чем у его соперников в Quantum, манере, Робертсон сотворил собственную Сахару7.
Вследствие этого происшествия Робертсон пообещал инвесторам уменьшить масштабы валютной торговли. Но потери на иене дали Tiger лишь распробовать те проблемы, которые явились вскоре в удивительном облачении «быка» рынка технологий.
ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ПУЗЫРЬ 1990-Х СЛУЖИТ ТЕСТОМ двух взглядов на хедж-фонды8. С одной стороны, существует оптимистическое мнение, что изощренные трейдеры будут анализировать цены и двигать их к эффективному уровню. С другой — есть более темное предположение, что изощренным трейдерам не хватает сил эффективно двигать цены и что, зная границы своих сил, они будут скорее следовать за трендами, чем
