— Но разве мы… — непонимающе начала Рыска.
— Пусть вначале все войдет в колею. Стемнеет, гости освоятся, хозяева расслабятся.
— А что нам до этого делать?
— Развлекайся! — Саврянин иронично обвел зал бокалом. — Ешь, пей, сплетничай, заводи полезные знакомства. Попозже танцы будут.
— Я не умею танцевать, — смутилась Рыска. — А это обязательно?
— Нет. Но если пригласит сам хозяин, отказываться неприлично.
— Ой!
— Сомневаюсь, что он тоже это умеет. — Альк пригубил вино. — Кислятина. Мог бы хоть поначалу бочку приличного выкатить, жлоб.
Господин Шарак оказался немолодым, крупным и одышливым мужчиной. Он вышел к гостям в сопровождении путника (Альк недовольно, но без удивления прищурил желтые глаза), тоже пожилого и разъевшегося на хозяйских харчах, сказал складную, но совершенно пустопорожнюю речь, предложил чувствовать себя как дома и выразил надежду, что гости — а особенно прекрасные дамы! — останутся довольны приемом. О его цели Шарак не упомянул — все и так знали. Потом хозяин замка растворился в толпе, и веселье начало потихоньку набирать обороты. Выступил жонглер с горящими факелами, подали жареную поросятину на выпеченных из теста тарелочках. Рыска сжевала кусочек, едва почувствовав вкус, Альк даже не прикоснулся. Вино в его бокале тоже почти не убыло, саврянин держал его только для вида.
Потом начались танцы — и проблемы.
Девиц в зале, к счастью, было куда больше, чем мужчин, да и те старались не перебегать Шараку дорогу. Получив отказ, они безропотно переходили к другой девушке. Но тощий прыщавый юнец в черном с серебром камзоле оказался настойчив. И без того чванливый и избалованный, от вина он окончательно уверился в собственной неотразимости и пожелал во что бы то ни стало заполучить именно Рыску.
— Дама занята, — не выдержал Альк, видя, что сама она не отобьется.
— Кем? — искренне изумился юнец. Ну да, путник — так все равно ж слуга, быдло, не чета ему, красивому!
— Мной, — веско отрезал саврянин. На трезвого подействовало бы, но парень продолжал нарываться.
— Вы же не танцуете!
— Танцую, — процедил Альк, хватая Рыску за локоть и разворачивая спиной к нахалу, лицом к середине зала.
— Что ты делаешь?! — перепугалась девушка.
— Иначе он не отвяжется. Этот пьяный щенок уже готов на дуэль меня вызвать.
— Я же не умею!
— Я поведу.
— Куда?
— Куда поведу, туда и пойдешь. И улыбайся! А то он решит, что я тебя принуждаю.
— Ты и принуждаешь!
— Предпочитаешь танцевать с ним? — Саврянин кивнул на юнца, разочарованно потянувшегося за новым бокалом.
— Нет! — испугалась девушка. Не то чтобы ноги у нее пятками вперед росли, просто весковые пляски сильно отличались от этих, медленных и утонченных, когда не веселье выплескивают, а будто для картины позируют.
Альк отвел Рыску в самую неудобную (зато укромную) часть зала, поставил перед собой и с ходу потянул за руку, заставив шагнуть вперед. Вокруг уже танцевали, и на новую пару почти не обратили внимания.
— Два шага назад, шаг вбок, разворот… Руку не выпускай! — зловеще шипел саврянин, заставляя девушку чувствовать себя косолапым мишкой на веревке у цыгана. — Шаг вбок, два шага вперед…
Рыске казалось, что проклятая музыка никогда не кончится, — хотя танец был несложным, через несколько повторов девушка почти не сбивалась даже без подсказок. Но улыбнуться ей удалось, только когда пары остановились и господа стали благодарить дам за доставленное удовольствие. Альк тоже поцеловал Рыске руку — вернее, так выверено поднес ее к губам, что со стороны как будто коснулся, а на деле нет.
— Совсем ужасно было, да? — тоскливо спросила девушка.
— Сойдет. — Саврянин выпрямился, зорко огляделся. — Только в следующий раз держи руку расслабленнее. Так лучше партнера чувствуешь.
— А что, еще придется?!
— Надеюсь, нет.
Рыска озадачилась, не зная, то ли Альку так противно с ней танцевать, то ли он за нее, неумеху, радеет. Но уточнить не посмела.
На прежнее место они не вернулись, чтобы юнец снова не прицепился. Перебрались на другую сторону зала, к столикам, где их и нашел Жар.
— Идем, покажу кой-чего, — поманил он саврянина. — Не, Рыска пусть здесь постоит, мы быстро! Посоветоваться надо.
Судя по заговорщическому подмигиванию, советоваться вор собирался о том, что подруга не одобрила бы.
— Из-за колонны не выходи, — велел Альк, выпуская ее руку. — И надкуси что-нибудь.
— Зачем?
— Приглашать жующую даму неприлично.
Рыска осталась в одиночестве. Конечно, той жгучей паники, что при входе, она больше не испытывала, а после танца (чего она боялась больше всего) Плотинное озеро было ей если не по колено, то по пояс. Но все равно боязно.
Девушка посмотрела на столик с закусками. Гости уже расхватали самые изысканные, но Рыске и золотистые картофельные шарики на палочках были в новинку. Она осторожно взяла одну штучку, и тут за спиной словно упавшая колонна грохнула.
— О Божиня! Почему такая прекрасная девушка скучает в одиночестве?!
Рыска медленно обернулась, сжимая палочку с картошкой как волшебную. И перепугалась еще больше.
Господин Шарак был уже изрядно навеселе. Выполняя хозяйский долг, он обошел с бокалом половину зала, а со старыми друзьями приходилось пить до дна.
— Я вовсе не… — ошарашено начала девушка, но вовремя спохватилась: — Хи-хи!
Прежде чем Рыска успела опомниться, хозяин замка ухватил ее за руку и впечатался в нее губами куда ощутимее Алька. Еще и кончиками пальцев по ладони провел, ласково так.
Девушка приготовилась к позорной смерти, но Шарак внезапно просиял и воскликнул:
— Ага! Вы тоже любите верховую езду?
И сунул Рыске под нос собственную ладонь, жесткую и отшлифованную поводьями до блеска.
— О-о-о… — только и смогла выдавить девушка.
— Я угадал? — хвастливо потребовал подтверждения хозяин.
— Да, — соврала Рыска, привычно заливаясь румянцем. Господин Полтора Клинка был покорён. Такая миленькая и такая застенчивая! И крепенькая, как годовалая телка, — в отличие от его жены, которую на охоту даже в карете не затащишь. Похоже, без саврянской крови в родословной незнакомки не обошлось, но Шарак, заядлый коровник и охотник, любил помесок что у скота, что у женщин. Снова заиграла музыка.
— Позвольте вас пригласить? — Хозяин замка, не дожидаясь ответа, бросил недопитый бокал на столике и потянул Рыску в зал, не глядя, надкушенная там у нее картофелина или нет. По дороге девушка ее выронила, и миг спустя за спиной раздался изумленный возглас и грохот падения. Шарак оглянулся через плечо и небрежно кивнул ближайшему слуге: мол, помоги господину подняться, видать, оступился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
