За час (Степка покаянно молчал, ежась в кресле) изготовил другу документально подтвержденную биографию и задел на будущее. А потом проводил на станцию ДЭКа, идущего в Нойе Аахен.
И вернулся в свои комнаты. Теперь — совсем пустые…
…Вот почему вечером 30-го просинца 202 года Г.Э. Игорь Муромцев сидел у себя один и с особым мазохизмом не собирался никуда идти. Нет, у него были два десятка предложений провести Новый Год — начиняя от семьи Утесовых и кончая балом во дворце генерал-губернатора…
Просто ничего не хотелось. Только — неожиданно и остро — резануло желание поговорить с мамой. Как угодно. Любой ценой. Игорь подбежал к окну, распахнул его, открытым ртом втянул холодный дождливый воздух и поднял лицо к небу, где, за тучами, за атмосферой, в бесконечной пустоте, не имевшей ни температуры, ни цвета, ни запаха, невероятно далеко… Он сгреб ладонью с подоконника мокрые подтеки, размазал по лицу холодную воду и, захлопнув окно, вернулся к рабочему столу.
Можно было заставить себя усесться за работу над аспирантской. В сущности, материалы были уже почти все, утром Лиманский доставил еще новые…
Нет, не сиделось и не работалось. Да что такое, в самом деле?! Ну и расклеился!
Но вместо того, чтобы взбодриться, Игорь отволокся в спальню и хлопнулся на кровать. Мысли сделались окончательно горькими. Никому он на фиг не нужен, вот и вся истина.
Странные мысли. Чужие какие-то.
С этим вялым соображением он отрубился…
…Игорь проспал недолго — часа три — и проснулся глубокой ночью. Дождь прекратился, Игорь видел, что во многих домах станицы горят огни — там готовились к завтрашнему… а, нет, сегодняшнему уже Новому Году. Он тоже забыл выключить свет…
Среди сообщений прибавилось несколько поздравлений — Игорь перебрал их лениво, решив прочитать потом. Набрал программу автоматических ответов. А может, слетать куда-нибудь на север соседнего континента — в места, про которые рассказывал Борька, где лежит настоящий снег, а его никто не знает в лицо? Прямо сейчас махнуть в Прибой, там потребовать «джет» — и вперед. К полудню можно забраться куда-нибудь, куда — не важно. Праздник-то будет везде, никто не спросит, откуда взялся еще один мальчишка…
Нет. Неохота. Вообще ничего неохота.
Честное слово, он сам от себя не ожидал такой обиды!
И неужели все большие дела для сделавшего их кончаются вот этим — усталым, обиженным одиночеством в кабинете с наградами и ненужными поздравлениями и приглашениями?!
В пятнадцать лет?!
НЕ ХОЧУ!!!
Но, наверное, сон все-таки помог. По крайней мере, Игорь вновь начал спокойно и деловито разбираться в происходящем.
— А ведь я, — сказал он вслух, — вовсе не из-за того дурака валяю, что мне обидно. Мне… мне просто скучно! — закончил он с удивлением.
Все, хватит, подумал Игорь. Так можно придти в выводу, что ты есть непонятый всеми центр Вселенной, а всё остальное — плод твоего могучего сознания. Солипсизьм называется. Праздники кончатся — пойду на улицу с табличкой "ИЩУ РАБОТУ!" Тому же Лиманскому не может не быть нужен еще один геолог. Или лингвист. Или военный инженер. Или оператор видеосистем. Или на худой конец фельдшер.
Приняв такое решение, Игорь слегка повеселел. В конце концов, он и вправду сделал свое дело и сделал хорошо… Покомандовал — теперь будет подчиняться.
Жаль только, что с ребятами они разошлись. И где же Светлана?..
…Если бы Игорь покопался в пришедших бумагах, среди них он бы обнаружил следующее сообщение:
Игорек!
Прости меня, но из-за тебя я жутко разругалась с матерью. Она пригрозила, что вообще выдаст меня замуж по своей воле — я, мол, еще несовершеннолетняя. Сейчас практически прячусь, где — писать не буду, но в ближайшее время вернусь на Сумерлу, чего бы мне это ни стоило и что бы мне не твердили. КРОМЕ ТЕБЯ МНЕ НИКТО НЕ НУЖЕН, ТАК И ЗНАЙ! Даже и не думай ни о чем плохом; нам суждено быть вместе навечно.
Твой Свет.
…Но «Игорек» не полез в бумаги.
Пока не полез.
Вместо этого он разделся и лег спать уже как следует. За окном в по-прежнему промозглой ночи вдруг взлетели со свистом и рассыпались многоцветным сверкающим градом несколько ракет фейерверка. Кто-то или уже начал праздновать или решил просто опробовать запасы пиротехники.
"А все-таки я один, — печально подумал Игорь, укладываясь удобнее. — Как это, оказывается, тошно — быть одному! Скорей бы кончились праздники…
2.
Утром 31 просинца дождя не было, но облака висели буквально над головой — это Игорь увидел, едва проснулся и бросил взгляд в окно.
Потом он отчетливо понял, что в номере не один. Потянуло холодком; мальчишка цапнул, не спуская глаз с двери, кластерник с тумбочки, вскочил и на цыпочках бесшумно подошел к двери в зал.
Там сидел и жевал бутерброд Борька. На столе лежали какие-то сумки, и в них копался Женька, именно он, подняв голову, и сообщал — так, словно его сюда приглашали:
— Э, он проснулся.
— Ты что тут делаешь? — ошарашенно поинтересовался Игорь, сознавая, как глупо он выглядит — в трусах и с кластерником.
— Ем, — пожал плечами Борька и обернулся. — С наступающим. Иди одевайся скорей, а то сейчас девчонки вернутся.
— И Зиг приедет, — напомнил Женька. — А, вот.
— Я что-то не пойму, — признался Игорь. — Вы что тут делаете-то?!
— Новый Год готовимся отмечать, — заявил Женька. — А ты что, против? Мы все равно не уйдем.
— Да нет, конечно, не против… — Игорь ощутил, как закипает в нем смешан ная со смущением радость. — Но я…
Он замялся. Борька между тем запихнул в рот остаток бутерброда и спокойно заметил:
— Жень, а ты был прав. Этот идиот во дворянстве в самом деле думал, что мы про него забыли начисто.
— Думал, — согласился Женька, и они оба укоризненно уставились на Игоря: Борька через плечо, а Женька поверх сумок. — Нет, мы, конечно, всё-таки можем уйти. Можем, а, Борь?
— Вполне, — Борька встал.
— Ребята… — жалобно начал Игорь. Женька и Борис шагнули вперед, оказавшись по бокам и чуть впереди от него, к нему лицами. Переглянулись. И, улыбаясь, положили руки на плечи друг друга — и на плечи Игоря. Тот, помедлив, обнял их.
— Дурак, — сказал Борька. — Как ты мог так думать? А Женька добавил с настоящей обидой:
— Мы же твои друзья! А ты наш командир!
— Уже нет, — вздохнул Игорь. — Это в прошлом.
— А в настоящем у нас — Новый Год! — засмеялся Женька, возвращаясь к сумкам.
— Похоже, я действительно дурак, — признал Игорь, исчезая в спальне. Вернулся он оттуда уже одетый и безоружный, совершенно неприлично для командира и дворянина веселый.
— Сейчас он начнет нас благодарить, — удовлетворенно заметил Женька. Он продолжал вынимать коробки, банки, пакеты и бутылки, чуть ли не обнюхивая каждый предмет.
— Не дождетесь! — возмутился Игорь. Борька захихикал:
— Неблагодарная свинья!.. О, девчонки пришли!
— Не только! — весело гаркнул от порога наряженный Санта Клаусом Зигфрид — он пер под мышкой пластиковый пакетище, который безо всяких вручил Игорю: — Хо-хо-хо! С праздником! Это тебе, и пусть новый год будет счастливым! Ты хорошо себя вел в прошлом году?
— Плохо, — вздохнул Игорь, не обращая внимания на подозрительную тишину, воцарившуюся вокруг (даже вошедшие девчонки и улыбающийся Степка, который волок сумку с пол-себя, примолкли и замерли), — Я дрался, ругался, поздно ложился спать, хамил взрослым и вообще… До чего было здорово!
— Молодец, плохой мальчик, — кивнул Зигфрид. — Подарок-то открой.
Игорь полез в сумку, пошарил в ней и выволок здоровенный — килограмма в полтора! — кусок отборного антрацита.
— Тьфу, забыл! — сплюнул Игорь под общий хохот.[43]
— Мальчишки, мальчишки! — голосила уже Катька, и Лизка с Клотти поддерживали ее частыми интенсивными кивками. — Мы тут подумали — давайте полетим встречать Новый Год на Черную Чашу, на острова! А? Хорошая ведь идея!
— Великолепная, — одобрил Женька, — особенно если учесть, что там нет ни фига…
— Ну и что?! — возразила Катька. — Возьмем с собой хорошую палатку, к полудню будем на месте…
— …искупаемся и позагораем, — с серьезным видом согласился Борька, поднимаясь на ноги. — Хорошая идея.
— А мне правда нравится, — вдруг сказал Игорь. Он в самом деле ощутил острое желание улететь из номера, где так немилосердно навалилась на него вчера тоска. — Вот что, вы собираетесь, а я договорюсь с Борисом Викторовичем о вертолете.
— У тебя тут бумаги не разобраны, — заметил Женька. Игорь отмахнулся:
— Потом посмотрю! Новый Год — так Новый Год, все!
* * *
Лететь на север над губернией было интересно. Внизу готовились к празднику — над каждым хутором, поселком, станицей в небе горели и переливались голограммы, то и дело взлетали и рассыпались огнями ракеты фейерверков. Над Прибоем вообще небо горело, как над Великим Новгородом, из общего сияния выплыли древние римские цифры — ССIII.
