Глава 38 - Деймон
Я знал, что в конечном счете Адель согласится, у нее попросту не было выбора. Кругом темные, нежить, даже призраки направили зубы в сторону светлой. Союзник в лице сильнейшего – идеальный вариант. Хотя кое-что в этой ситуации меня смущало. Вернее, кое-кто по имени «Мэри Харт». Какого проклятого она продолжает болтать о нашем разорванном союзе? И зачем продолжает цепляться к Ламар?
Не хотелось бы, создать дополнительных проблем Адель со стороны темной девчонки. Надо будет обязательно ей напомнить о том, что никаких “нас” и “помолвки” давно нет. Однако сейчас не об этом.
Всю ночь, пока соседи крепко спали, я вглядывался в кровать над собой, прикидывая какие мы должно провести эксперименты. Бегать постоянно в лес, чтобы истощить силу – не выход. Да нас попросту поймают, и тогда проблем не оберешься. Нужно было что-то другое, не менее действенное, как и нежить.
Когда рука Адель соскользнула с кровати, повиснув в воздухе, я замер, разглядывая тонкие девичьи пальцы. Чуть приподнялся, потянулся к ней, хотел сперва положить обратно, а потом остановился, разглядывая женскую ладонь. Не знаю почему, но в голове вдруг вспыхнул тот момент в лесу, когда мое бездыханное тело оказалось на коленях у Ламар, когда ее руки держали меня, а губы обещали не дать умереть.
Это воспоминание походило на теплый вязаный шарф, в который зимой хочется укутаться от морозов. Я сам себе усмехнулся, поражаясь тому, откуда берутся эмоции, что запечатывают темные с рождения.
У нас было не принято испытывать нечто под названием “щемящая нежность” или “горящие от любви и страсти глаза”. И не потому, что это считалось зазорным, скорее любовь в понятии темных относилась к категории слабого места, куда в любой момент могла прилететь ядовитая стрела врага.
Почесав мудрые затылки, прародители, стоявшие у исхода тьмы, нашли идеальное, как им виделось, решение. Они накладывали печать, своеобразное заклятие на младенцев при рождении, которое блокировало человеческие слабости. Отсюда отсутствие сострадания, любовных привязанностей, желания, граничащего с абсурдом, вроде отдать свою жизнь за любимого. В телах и головах темных магов остался лишь холодный расчет, тяга к величию и похоть.
Последний пункт был скорее физиологической потребностью. Удовлетворение — одна из немногих сладостей, которой довольствовались мои соклановцы.
Были, конечно, и исключения из правил. Например, Лео, что тайком снял с себя печать и довольствовался чувствами обычного смертного. Иногда он видел мир в ином цвете, и на какие-то ситуации смотрел под другим углом.
Законом не запрещали снимать печать, да только родители подобное не приветствовали. Плюс сами темные видели в отсутствие печати слабость. Поэтому продолжали оставаться холодными ледышками, играющими строго по расчету на шахматной доске.
Вздохнув, я все-таки решил не трогать ладонь Адель, хотя какая-то часть меня однозначно этого хотела. Однако мысли о чувствах, воспоминания из леса – все это натолкнуло на идею об артефакте.
Ну, точно! Как я мог забыть о нем? Такой наверняка есть в комнате магистрата. Камень, что используют исключительно для тренировок и держат подальше от любопытных адептов, иначе, попади он в злые руки, жди беды. Этот артефакт мог вытягивать силу из мага, обесточив его практически до предела. Пусть на короткое время, но мне на большего и не нужно.
Всю ночь я мозговал над идеей воровства. Хотя какое это воровство? Так, одолжу во временное пользование, через недельку верну.
На следующий день, отсидев две скучных пары, за которые Адель успела едва не спалить парту и мои волосы, я двинулся в сторону кабинетов, где восседал магистрат. А чтобы не выглядеть подозрительным, взял с собой несколько книг, якобы просили передать кураторы. Остановился напротив дверей, где хранились артефакты. Огляделся, вроде никого не было. Все-таки правильно подметил, что решил идти во время занятий. На переменах здесь ошиваются не только учителя, но и адепты.
Сглотнув, я дернул ручку и тихонько оттолкнул от себя дверь. В светлой комнате не было никого, разве что домашние растения. Я осторожно переступил порог, прикрыв за собой дверцу. Ящиков с книгами и коробками по бокам стояло штук десять, какие-то расположились в центре. Ни стульев тебе, ни столов, сплошные тумбы.
– И где мне искать его? – спросил сам себя, проводя пальцем вдоль подбородка. Слишком много полок, слишком много артефактов. Тьма! Был бы у меня поисковой маятник, явно бы проще было.
Положив книги на тумбу, на которой стоял горшок с пушистым цветком, с ярко-розовыми распустившимися цветами, я провел рукой вдоль ящиков. Затем закрыл глаза и попытался с помощью силы отыскать необходимую мне вещицу, однако как назло та не поддавалась. Я ровным счетом не чувствовал ничего, никакой магии, будто вокруг обычные побрякушки, а не крутые магические вещицы.
Вздохнув, почесал затылок, и пошел искать по старинке. Времени в обрез, нужно закругляться. Если попадусь кому-то из кураторов, придется долго и нудно придумывать оправдания.
Я выдвигал один за другим ящики, просматривая разноцветные камни, что лежали в специальных магических коробочках. Хорошо еще, помнил как внешне должен выглядеть артефакт. Если память не подводит, это должен быть перстень с голубым аквамарином. Однако сейчас мне попадалось все что угодно, кроме проклятого кольца.
Окончательно отчаявшись, и дойдя до нижней полки, что оставалась последней, я уже и не думал, найти артефакт. Вероятно, его взяли для занятий, а может вообще кто-то выкрал. Но неожиданно, в самом дальнем углу ящика, я обнаружил в куске ткани завернутый перстень. Тьма! Это был он! Тот самый!
