Керриган вернул свиток магистру Баоту и покосился на Орлу, опиравшуюся на свой жезл. Она встретилась с ним взглядом, а потом покачала головой и потупилась. Ему очень хотелось спросить ее, чем она недовольна, однако делать этого он опять же не стал.
Керриган снял одежду, бросил ее в сторону и встал, прикрыв руками гениталии. И лицо, и шея его горели огнем. Орла смотрела на него и морщилась, но он понимал, что недовольна она не жирным его телом, а тем, что он весь в синяках. Приключение в Низине его явно не украсило.
Баот взглянул на эльфа:
— Может, вы поработаете с этим, прежде чем мы приступим?
Ответила ему урЗрети:
— Это не важно. Во время сеанса магия воссоздания все исправит.
Эльф кивнул:
— Можем приступать.
Баот подошел к дверям и махнул кому-то на лестнице. В комнату вошли три ученицы. У каждой из них было ведерко, закрытое крышкой. То, что было внутри, слегка плескалось, но наружу не вытекало. Ученицы сгибались под тяжестью ведер. «Уж не расплавленное ли золото они несут? » — подумал Керриган. Когда они поставили ведра вокруг него в форме треугольника, адепт вдруг увидел, что одна из учениц — Аариика.
Он даже вспотел от стыда. Взглянул на эльфа и выразительно нахмурился, стараясь дать понять, что ему неловко, но Вулразиан и глазом не повел. Вместо этого он кивнул Баоту, а тот указал на стоявшее напротив Керригана ведро. Ведро поднялось в воздух и медленно начало изливать на него свое содержимое.
Жидкость была густой, похожей не на воду, а скорее на масло или патоку, да и цвет у нее был рубиновый, как у полузасохшей крови. Когда она вылилась юноше на голову, кожу стало щипать, затем жидкость потекла по телу, и тело загорелось. Ощущение было такое, словно он голым жарился под полуденным солнцем и обгорел. Керриган чуть не ударился в панику, подумав, что вот-вот вспыхнет настоящим огнем.
Жидкость стекла в чашу и накрыла пальцы ног. Ученицы опустились на колени и стали вычерпывать жидкость и плескать ее ему на ноги. Керриган отмахнулся от них перемазанной рукой.
— Вы что, хотите меня полностью ею вымазать?
Эльф кивнул:
— Пусть они вам помогут.
Керриган замотал головой.
— Я сам справлюсь. — Он с трудом присел на корточки и опустил руки в вязкую жидкость. Затем обмазал себе голени и бедра, гениталии и ягодицы. Он покрыл каждый дюйм кожи — там, где мог дотянуться, и все же до всех участков грузного своего тела ему добраться не удалось.
Лариика подобралась к нему на коленях, Керриган увидел ее краешком левого глаза.
— Адепт, позволь мне помочь тебе, как и ты мне помог.
Керриган закрыл глаза и кивнул. Он слышал, как она двигается позади него, а затем ощутил сильное жжение. Прикосновений девушки он не чувствовал, пока она не начала обмазывать ему уши. Затем кончиками пальцев она провела по его векам и носу. Пальцы прошлись по его губам, потом девушка легким движением подняла ему подбородок и намазала горло.
Сквозь заполнившую уши жидкость голос Вулразиана прозвучал издалека:
— Риз, адепт Риз.
Поднялся он тоже с трудом: липкая жидкость стягивала суставы. Лариика побрызгала ему на места, которые все еще были обнажены. Наконец она закончила, а он остался стоять и чувствовал, что тело его словно бы растворяется.
Звук открывающейся крышки дал ему понять, что продолжение следует. Он чуть-чуть приоткрыл веки и увидел, как из второго ведра льется на него жидкость цвета слоновой кости. Зажмурился и задержал дыхание, потом подставил навстречу ей лицо. И вновь ощущение, будто его стегают крапивой. Боль с каждым мгновением нарастала. То, что раньше ощущалось как булавочные уколы, превратилось в удары копьем. По сравнению с болью, терзавшей плоть, жжение в легких казалось ему теперь сущим пустяком.
Керриган напряг всю свою волю, чтобы остаться на ногах. Тело его сотрясалось от боли. Он знал, что если присядет, то уже не поднимется.
— Лариика, пожалуйста. — Слова его утонули в пузырьках жидкости, и только когда боль достигла предела, он понял, что девушка его слышала.
Все это время она к нему не прикасалась, за исключением ушей и шеи — тех мест, где волосы мешали помазанию. Жидкость текла по животу и бедрам, по спине и ягодицам. Когда жидкость засохла, он почувствовал, что с головы до ног покрылся коркой, тонкой, словно яичная скорлупа, и постарался не двигаться.
Затем на него полилась жидкость из третьего ведра, и Керриган ощутил ее живительную влагу. Он не видел эту жидкость, но чувствовал запах мяты. Она остудила горевшую огнем кожу. Копья не разрывали больше тело. Текла эта жидкость быстрее, чем две первые, но может, это ему только показалось, потому что боли он уже не чувствовал. Керриган улыбнулся и начал растирать ее по телу, пока она не подошла к его щиколоткам.
Теперь юноша уже совсем не чувствовал прикосновений Лариики. Он поднял подбородок, чтобы она намазала ему горло. Растер жидкость по гениталиям и ягодицам, наклонил голову, чтобы девушка смазала уши и шею. Потом она намочила ему веки и губы.
Глаза Керриган открыл, когда Лариика от него отошла. Баот загородил ее собой, и юноше не удалось ее увидеть. Орла приказала ученицам покинуть комнату. Баот встал против него — там, где находилось первое ведро, взял в руки свиток и развернул его. Эльф и урЗрети заняли позиции слева и справа от Керригана и снова заключили его в треугольник.
Зазвучал голос Вулразиана, негромкий и серьезный:
— Начинайте, адепт Риз, а мы подхватим. Не останавливайтесь, пока не дочитаете. Мы продолжим, а вам достанется самая ответственная и трудная работа. Начинайте.
Керриган начал читать, медленно, но твердо, соблюдая ритм слов. Хотя свиток он прочитал лишь однажды, но успел почувствовать и ритм, и смысл, сцепляющий одно слово с другим. Бесшовная звуковая цепь делала петли и кружилась, натягивалась и ослабевала. Предыдущий слог укладывался на следующий; слова рифмовались друг с другом. Рефрены казались юноше привалами: здесь он отдыхал и набрался сил.
Голоса двух магистров по большей части вторили ему, но иногда вступали в противоречие. Если его текст напоминал цепь, то их слова помогали эту цепь формировать и направлять. В одних местах они добавляли красок, в других — энергии, обтачивали и доводили до совершенства то, что делал он. Звуки, которые произносили они, встречались с его звуками и образовывали новые слова, наслаивая на старые новые значения, убирали банальность затертых фраз, проясняли не вполне ясное значение некоторых слов, добавляли выразительности там, где это было необходимо.
Закончив чтение, Керриган закрыл глаза и ощутил, как в нем прорастают корни магического заклинания. Угловатое и жесткое, оно вошло в его кости. Затем последовал магический текст урЗрети, дымный и колеблющийся, как тень. Текст этот накинул сеть на его кости и разбил его заклинание на миллиард фрагментов. Снова вспыхнула боль, сотрясшая все его тело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
