– Вместо Милосердова?
Черемных-старший поморщился: очевидно, слышать о своем безобразном промахе ему было малоприятно. Однако проглотил Димин выпад. Глубоко вздохнул и покачал головой.
– Я бы предпочел, Дмитрий Юрьевич, чтобы вы продолжили работать так, как работали при моей дочери, – сообщил он. – Только, разумеется, с окладом управляющего, а не охранника. Я имел возможность изучить ваши методы и успехи, пока был в больнице, и пришел к выводу, что Леночка была права, когда говорила, что лучшую кандидатуру на эту должность мне будет очень сложно найти…
Дима осклабился: вот только по протекции он еще и не работал!
– То есть Лена вас попросила взять меня на работу? – вызывающе уточнил он. Однако Владимир Васильевич снова мотнул головой.
– Лена сказала, что вы ни за что на это не согласитесь, – ответил он и вдруг озорно улыбнулся, – а я решил попытать удачу. Все-таки подобрать действительно грамотного и увлеченного человека на столь непростую должность – большая удача, и мне хотелось бы воспользоваться своим преимуществом, пока вас не переманили конкуренты.
Дима усмехнулся: про конкурентов Владимир Васильевич, конечно, загнул – куда Диме с такой трудовой книжкой? Но вскоре оказалось, что Черемных-старший вовсе не преувеличивал, потому что предложения от владельцев других сервисов действительно посыпались как из рога изобилия. Дима, правда, к тому времени уже заключил договор с будущим тестем, который пообещал на три месяца задержаться в городе, чтобы передать новому управляющего все дела.
– Дольше не могу, – вздыхал он, явно соскучившись по любимой работе, – Любаша заживо съест, если мы обратно в Туапсе не вернемся. Это-то время еле выпросил, чтобы вы с Леночкой могли нормально к свадьбе подготовиться и на медовый месяц отдохнуть съездить. А потом придется держать обещание.
Вот так нежданно-негаданно Дима получил в полное свое распоряжение автосервис, где еще недавно работал охранником. По счастью, большая часть сотрудников отнеслась к его назначению с пониманием и даже воодушевлением и не стала саботировать работу. Очевидно, сказалась его победа над Милосердовым, загремевшим вместе со своими подельниками на весьма приличный срок. Последнему весьма поспособствовал Георгий Константинович Дараган, не простивший горе-угонщикам надругательства над любимым Майбахом. Спасибо, хоть Михаила удалось отбить: тут весомую роль сыграла его помощь в раскрытии преступления, а также тот факт, что свою долю от продажи запчастей он направлял в хоспис.
После всех этих приключений Мишка бросил пить, утверждая, что сделал это исключительно из уважения к Елене Владимировне и Дмитрию Юрьевичу, которые «столь долго терпели его непотребства и сочли возможным оставить при любимом деле, несмотря на прошлые ошибки», и принялся за дело с утроенным рвением. Владимир Васильевич, напротив, особо в решения нового управляющего не вмешивался и не прессовал, дав полный карт-бланш, так что Дима вполне резонно ощущал себя везунчиком. Впрочем, он знал, кого за это благодарить. С возвращением в его жизнь Черемухи удача повернулась к нему лицом и не скупилась на подарки. И Дима только надеялся, что к сегодняшнему дню те себя не исчерпали.
– Пап, ты это… – словно джинн из бутылки, возник возле него сын, еще пару секунд назад околачивающийся возле Черемухиных родителей и показывающий им, какие виды способен снимать новый квардрокоптер. Кирилл планировал сделать отцу и его невесте на свадьбу потрясающее видео, но возможности начать съемку у него пока не было. – Если надо, на, подержись, – протянул он концы обвязанного вокруг шеи оранжевого шарфа. – Хорошо успокаивает.
Дима удивленно посмотрел на него. Когда они с сыном запаковывались сегодня в костюмы и мучились с галстуками, шарфа не было. Дима, признаться, вообще в последние два месяца его не видел и уже начал забывать об этой Кирюхиной привычке кутаться в него в минуты тревоги. Почему вдруг теперь?..
– Кир, что не так? – прямо спросил он. Сын удивленно хлопнул глазами, но потом, очевидно, перехватил Димин взгляд и махнул рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Да нет, пап, все хорошо, – ответил он и улыбнулся чуть смущенно. – Я просто решил, что бабуля должна быть на твоей свадьбе. Пусть хоть так.
Он смотрел на него ясным открытым взглядом, и Дима благодарно привлек его к себе. Да, обидно, конечно, – за мать обидно – что она не дожила до этого момента и так и не узнала, что ее горемычный сын дождался-таки свою Черемуху и именно с ней планирует провести всю жизнь. В отличие от него, она всегда верила, что рано или поздно он найдет свое счастье и больше его не упустит. И Дима многое бы дал, чтобы она оказалась права.
Да где, в конце концов, Ленка? Куда уехала? Почему пропала? По какой причине ничего не сказала ни ему, ни родителям? Вон уже и записанная за ними на регистрацию пара к ЗАГСу подъехала, а от Лены ни слуху ни духу! Что вообще происходит? О чем Дима не знает?
Он рассеянно потрепал сына по волосам, чем вызвал немедленное Кирюхино возмущение, и обернулся к Любови Алексеевне, надеясь, что хотя бы они с мужем получили от дочери какие-нибудь вести. Но она только перекладывала из руки в руку какой-то объемный непрозрачный пакет, с которым вышла из машины, а когда перехватила Димин взгляд, только огорченно покачала головой. Дима глубоко вздохнул и достал мобильник.
Да, Владимир Васильевич, передавая Ленин наказ, просил не звонить, но время уже отчаянно поджимало, и Дима считал себя вправе в этом случае выяснить, что произошло с невестой. Нет, он не подозревал, конечно, что Черемуха в последнюю секунду передумала и решила сбежать от него в день самой свадьбы, как это любят показывать во второсортных фильмах: ту радость, которой Лена сияла, готовясь к торжеству, ни с чем нельзя было спутать. Но вот мерзкое ощущение тревоги, столь часто наведывающееся к Диме в последний год, проснулось и сейчас, вынуждая перебирать опасные причины Лениного отсутствия.
Что, на самом деле, могло произойти? Застряла в пробке? Так выходной летний день: пробок в городе не было как факта. Гладила свадебное платье, прожгла его и побежала покупать новое? Тогда взяла бы с собой Любовь Алексеевну. Упала, сломала ногу, на скорой уехала в травмпункт? Тогда сама бы позвонила, чтобы Дима забрал ее и на руках принес в ЗАГС. Бывший поклонник попросил о прощальном свидании и решил выкрасть? Родственнички Жанны Федоровны нашли способ отомстить за подставу? Или Дуденко сбежал из СИЗО, чтобы расплатиться за свое поражение?
От этих мыслей так гулко застучало сердце, что Дима забил на все наказы. Ткнул иконку с Ленкиным именем, вдавил трубку в ухо и задержал дыхания, ожидая ответа.
Один гудок, второй, третий… Когда абонент в сети, это же хорошо? Это же значит, что он просто не слышит? Если бы что-то случилось, телефон бы просто отключили, а не терпели разошедшуюся мелодию. Или все не так и Дима опять чего-то не учел, слишком рано расслабившись и решив, что все неприятности позади?
– Ну же, Ленка, возьми трубку! – самому себе под нос пробормотал он. – Возьми, черт тебя подери! Я тебя в кладовке запру на весь медовый месяц, если ты мне сейчас не ответишь! И из дома будешь только под моим присмотром выходить! Давай, остался последний шанс!
На десятом гудке вызов оборвался и телефон отключился. Дима дернул галстук, освобождая путь застрявшему в горле воздуху. Обвел взглядом пустую дорогу, ненавидя собственную пустую голову, – и вздрогнул от звонкого счастливого голоса.
– Димка!..
Черемуха подлетела, словно принесенная ветром, – быстрая, легкая, растрепанная, шальная. В светлом брючном костюме, с каким-то необыкновенным праздничным макияжем, с несходящей улыбкой на приоткрытых губах. Она с разбегу бросилась Диме на шею, зашуршала у самого его уха какими-то бумагами, а потом поцеловала у самого подбородка – жарко, восторженно – и Дима наконец пришел в себя.
– Ты где была?! – почти разъяренно выдохнул он. – Я на стенку уже полез! Что за приколы, Черемуха?!
Но Ленка и не подумала отвечать. Только порхнула к приближающемуся к ним Киру и обняла его с таким же необъяснимым восторгом.
