Он отошел к фургону, где на привязи уныло сидел Гро, а вернувшись, принес Милдрэд небольшое колечко черненного серебра с круглым опалом.
Милдрэд с осторожностью взяла подарок, стараясь не коснуться руки Артура, словно опасаясь обжечься и заставляя себя думать только о подруге. Милая Тильда! Милдрэд улыбнулась, понимая, как плохо это украшение подходит к ее пастушьему наряду. Сидя подле костра, она все время старалась пониже натянуть на щиколотки подол короткой туники, пробовала вкуснейший кол с достоинством благородной леди, стараясь глотать беззвучно, и даже поморщилась, слыша, как громко чавкали брат Метью и довольный Родри. Потом встала и ушла, переступив через одиноко лежавший букет.
— Даже не похвалила мою стряпню, — обиделся Метью. — Сама вон кожа да кости, а нос дерет, будто валлийская принцесса. И что ты в ней нашел, Артур? Что так рвался сюда, подставляя наши головы под стрелы лучников бешеного Юстаса?
Артур грустно улыбнулся, наблюдая за удаляющейся девушкой. Ведь сказала же ранее при их расставании — вернись ко мне. Разве не поняла, что он просто не мог? Хотя и спешил. Настоятельница предупредила, что Милдрэд сама пожелала отправиться в эту поездку, и произошло это после встречи с вдовой шерифа. Артура это взволновало, но мать Бенедикта только отмахнулась.
— Ты сумеешь справиться с ней. И было бы неплохо, если бы эта гордячка забеременела от тебя. Ну а там, когда ты получишь ее, я найду возможность уладить дело с ее родней. И вы будете самой отменной парой во всей Англии — видит Бог!
Ну, что до воли Всевышнего, то Артур тут сильно сомневался. Однако он до боли желал эту девушку — даже такую, исхудавшую и растрепанную, в простецкой одежде и этой соломенной шляпе валлийских пастухов. И желал ее так, что той ночью долго не мог уснуть, ворочался, то поднимаясь, то снова ложась, и прохладный ночной воздух не в силах был остудить его пыл. А ведь она совсем недалеко… Совсем рядом… Но Артур хотел, чтобы она сама пришла к нему, чтобы любила его, а не смотрела исподлобья, как на врага. А пока он просто ворочался, вспоминая, как обтягивает ее бедра грубая ткань туники, как мелькают в траве ее маленькие ножки…
Перед рассветом овчарки подняли лай, овцы метались, и пастухи поспешили на шум. Им удалось спугнуть волка, однако ягненка не успели спасти. Прибежавшая вместе со всеми Милдрэд видела, как тот дергался на траве и из его шеи на светлую шерстку стекала кровь. Мать-овечка стояла подле него и горестно блеяла. Но ничего нельзя было сделать, и через несколько мгновений ягненок умер. Родри даже расплакался.
Вернулись Артур и Метью, пытавшиеся проследить путь волка.
— Завтра надо перебираться на новое место, — подытожил Рис.
А Метью как ни в чем не бывало сказал, что теперь у них будет свежее мясо на новую похлебку. Милдрэд он показался невероятно бессердечным и грубым.
Пока отара успокоилась, пока мать-овечка прекратила горевать и потрусила к остальным овцам, совсем рассвело. Перекусив остатками вчерашнего кола, они стали перегонять стадо. Овцы разбредались, людям и собакам было вдоволь работы. Зато Милдрэд получила возможность ехать в фургоне под тентом, где не так донимала жара.
— Такая погода не может долго продлиться, — говорил девушке правивший мулами Рис.
Ему не нравилось, как поблекла трава, раздражал исходивший от отары запах шерсти и пота. Он вообще казался очень изнеженным, этот странный парень, вихлявший на ходу бедрами, будто девушка. Рис даже выпросил у Милдрэд ее широкополую шляпу, так как не хотел обжечь на солнце свою белоснежную кожу, и обмахивался истрепанным веером. На новом месте он перво-наперво пошел к изгибу протекавшей неподалеку речки Врнви, а вернулся, хныча, что от такой жары вода совсем обмелела и он еле нашел место, где можно выкупаться. Причем лично вызвался проводить к упомянутому местечку Милдрэд, дал ей душистого мыла и стерег в сторонке, пока она купалась. Назад они возвращались, весело болтая. Артур наблюдал за ними со стороны. Милдрэд же была возмущена, что этому плуту удалось переманить к себе ее любимицу Лису, и теперь большая черная овчарка так и бегала за Артуром, неслась на его свист, а на голос Милдрэд даже не поворачивалась.
— Предательница! — бурчала Милдрэд.
Рис ее успокаивал:
— Не сердись. Артур у нас особенный, к нему любая животина тянется.
Пару раз Артур пытался заговорить с Милдрэд; она хоть и отвечала, однако держалась отстраненно, как и подобает благородной леди вести себя с простолюдином. Зато с Рисом она то и дело смеялась, он учил ее играть на свирели, вместе они собирали хворост для костра. Артур хмурился и уходил, а Метью сокрушенно качал головой. Но мнение этого грубого монаха не волновало Милдрэд. Пусть варит свою похлебку.
Рис был чистюлей: хвалился перед девушкой, сколько у него есть чистых рубах, похвастался своим костяным гребнем на длинной ручке. А так как на гребешке Милдрэд за это время поломались несколько зубьев, Рис милостиво отдал ей свой. В награду леди-пастушка позволила Рису расчесать ее длинные волосы. Он действовал очень бережно: брал отдельно каждую прядку, расчесывать начинал с самого кончика, потом осторожно проводил гребнем по всей массе волос, так что Милдрэд едва не мурлыкала от удовольствия.
— Они у тебя как руно, — восхищенно говорил Рис. — И так блестят на солнце.
Вернулся Артур, наблюдал со стороны, как эти двое прекрасно ладят.
— Как посмотрю, вы совсем подружками стали.
— Да, — с готовностью поддержала Милдрэд и, повернувшись в рыжему валлийцу, чмокнула того в щеку.
Артур помрачнел, и она осталась очень довольна. Правда, и Рис не особенно обрадовался ее поцелую — он глядел на Артура, и его лицо наливалось краской.
Артур хмыкнул.
— Ну что, Уинни, — назвал вдруг он Риса каким-то странным именем, — что, голубушка моя, может, уступишь леди-пастушке одно из твоих платьев с блестками?
И что такое он сказал? Но Рис так и взвился. А потом случилось неожиданное. Рис вдруг высоко подпрыгнул и прямо в воздухе ударил Артура в грудь ногой, так что парень рухнул на землю всем телом. Правда, тут же рывком вскинулся, успел поймать выпад Риса и, в свою очередь, ударил его в голову. Да так, что Милдрэд даже вскрикнула.
Но Рис оказался куда крепче, чем выглядел при его изящной комплекции. Его удары так и посыпались на Артура, тот не оставался в долгу, пока не подцепил ногу Риса подсечкой. Падая, Рис потащил за собой Артура. И через миг они уже дрались, катаясь по земле, а Милдрэд с воплями носилась вокруг, требуя прекратить. На нее не обращали внимания, даже отпихнули, когда она попыталась разнять их. Кто точно — она не поняла, но тумак был такой, что она упала. А мерно жующие рядом овцы с отстраненным изумлением смотрели на непонятное поведение людей.
