– Проклятые овражные гномишки! – сердито загудел из-под потолка Фендуляр. – Это из-за них все!
Тохта промолчал: он испытывал сильнейшее желание передушить всех овражных гномов Лутаки.
– Дадалион! – заныло зеркало. – Ну, перенеси меня в комнату, что тебе – трудно, что ли?! Вы там разговариваете, а мне ничего не слышно! Что ты говорил вот только что?
– Или ты замолкаешь, – повысив голос, ответил Дадалион. – Иначе я завтра же собственными руками отношу тебя старьевщику!
Зеркало умолкло.
Тохта покосился на каминную полку, где за подсвечником была спрятана косточка – возможно, если погрызть ее немного, это отвлечет от мыслей о том, каким способом расправились бы с безмозглыми овражниками его предки, воинственные кобольды. Способы были один другого лучше – предки не любили терять время попусту и при каждой возможности совершенствовали свое умение убивать.
– Это бесчеловечно, – выждав паузу, обиженно проговорило зеркало. – Ладно бы, какой-нибудь тролль старьевщиком пригрозил, но от тебя я такого не ожидало! Говорю же, я за Дарина переживаю, а вы…
– Тьфу ты, чтоб тебя, – проворчал Дадалион и поднялся.
– Тохта, помоги…
Вдвоем с кобольдом, они притащили зеркало и поставили у стены в гостиной. Дадалион, пользуясь моментом, снова выглянул во двор: раб Басиянда, держа в руках ведро, с ненавистью смотрел на огромную бочку для воды. Хозяин распахнул створки окна:
– Колодец в конце улицы, – крикнул он. – Давай, шевелись!
Проводив взглядом раба, Дадалион сел за стол и придвинул к себе чистый лист бумаги.
– Вижу, военный совет в самом разгаре, – оживленным голосом начало зеркало. – Итак, продолжим! Могу для разнообразия, для поднятия, так сказать, боевого духа, показать что-нибудь. Поедание парламентеров мирными горными людоедами во время сражения при Ахтунском ущелье, а, как вам?! Людоеды потом утверждали, что съели их по ошибке, очень извинялись и даже прислали пострадавшей стороне парочку высокопоставленных военнопленных, тоже для съедения, чтобы восстановить справедливость, так сказать. Не желаете? А как насчет празднования победы гоблинами? Предупреждаю сразу: это на любителя. А вот – увлекательное отражение: разграбление обоза троллями-мародерами с последующим…
– Тохта, – сдержанно промолвил Дадалион. – Давай-ка отнесем его обратно. И пяти минут оно в гостиной не простояло, а уж надоело – сил нет!
– Эй, стойте, стойте! – испугалось зеркало. – Про обоз – это я так, шутки ради! Вы что, шуток не понимаете?
Дадлион скомкал лист бумаги и отправил его в камин.
– Голова кругом идет, – признался он. – Первый раз в жизни написание завещания не доставляет совершенно никакого удовольствия!
– Теряешь талант? – участливо поинтересовалось зеркало. – Кризис жанра? Бывает, бывает… а, может, ты захворал? Могу показать простые, но действенные способы лечения у ашурских оборотней. Съедаешь лекаря – и вот ты уже здоров и бодр, как молодой грифон. Очень рекомендую!
Дадалион покосился на него, но промолчал.
Из-под потолка плавно слетел Фендуляр и устроился в кресле.
– Захвораешь тут, когда ламии являются в лавку, совершенно, как к себе домой, – пробурчал он. – Сидишь вот так себе, ждешь, может, покупателишко зайдет, а вместо этого является… а куда, интересно, он дальше отправился? – спросил Фендуляр, имея в виду Тесса.
– Дарина искать, – мрачно отозвался Тохта.
– Это даже хорошо, что я к тому времени понятия не имел, куда его понесло, – со вздохом признался Дадалион. – Соврать повелителю ламий я бы не смог! А тот мигом мы отыскал его в Тисовой роще.
Он потянулся за очередным листком, обмакнул перо, крупным красивым почерком вывел «Завещание» и задумался.
– Проклятые овражные гномы, с чего они решили, будто он – человек из другого мира? – сам себя спросил Дадалион и покачал головой.
Тохта снова вспрыгнул в кресло.
– Гм… гм… – промычал он. – А, может, Дарин все-таки…
– Что?
– Да так, ничего, – уклончиво ответил кобольд. – Так, Попуция просто вспомнил. Он почему-то сразу определил…
– Попуция наша Гильдия магов официально сумасшедшим объявила, ясно? – Дадалион раздраженно скомкал очередной листок и швырнул в камин. – И не будь он давным-давно мертвым, я б ему такое завещание накатал! Ишь, выдумал – другие миры!
Тохта погрузился в размышления. Мысли его скакали, как блохи, но вскоре кобольд заметил странную закономерность – они постоянно возвращались к разговору с Попуцием.
Тохта встряхнулся. Он испытывал настоятельную потребность хорошенечко все обдумать, а думалось лучше всего во время еды. Кобольд сполз со стула и выскользнул во двор. Там, за поленницей дров, неумело сложенной руками Дарина, была припрятана почти целая крыса, молодая и сочная, но не очень крупная, как раз такая, чтоб доесть ее во время размышления.
Во дворе Тохта ожидал увидеть раба Басиняду, но, к удивлению кобольда его не оказалось, обнаружилась лишь метла, сиротливо прислоненная к бочке с водой. Тохта вытащил из-за поленницы тушку и приступил к обеду, а заодно и к размышлению. Когда от крысы осталась только одна-единственная белая тщательно обглоданная косточка, мысли кобольда были приведены в полный порядок. Предстояло только обговорить с кем-то родившийся в его голове план, и еще через минуту Тохта уже знал, с кем он его обсудит.
Хлопнула дверь, на крыльце показался Дадалион. Вид у хозяина был озабоченный. Не заметив кобольда, он спустился с крыльца, пересек двор и скрылся за калиткой. Тохта проводил его взглядом, сунул косточку в поленницу, выскользнул за калитку и огляделся. В конце переулка виднелась высокая фигура Дадалиона. Кобольд дождался, пока он скроется за углом и припустил что было духу в противоположном направлении.
… Сначала Дарин увидел пыльные деревянные башмаки, потом – голые тощие ноги, край странного одеяния, напоминающего картофельный мешок, потом поднял голову и обнаружил перед собой собственным рабом.
– Басиянда?!
– Господин?!
Дарин выбрался из канавы и отряхнулся. Вслед за ним, с крайне недовольным видом появился и Кехелус.
– Кто этот жалкий… – гневным тоном начал было повелитель демонов, но Дарин не обратил на него никакого внимания.
– Басиняда, откуда ты здесь взялся?!
– Кто этот жалкий…
– Раб. Мой раб, – немного смущенно пояснил Дарин владыке Волшебных земель. – Ты, конечно, знаешь, что в Лутаке рабов нет, но так получилось, что у меня есть.
Кехелус пренебрежительно хмыкнул.
– У тебя всего один раб? Один-единственный?
Дарин вздохнул.
– Мне и одного с избытком хватает… а у тебя сколько?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
