холодная.
— Тебе так только кажется.
Мы покинули Сонхаур две недели назад и почти без остановок двигались на Элерине и Лалону. Когда Северные земли были почти близко, стало ощутимо прохладнее. Во всяком случае так говорил Дарий. Разумеется, здесь даже летом не походишь полураздетым, как в Диком царстве. Но босиком? Вполне.
Он жаловался, что воздух суше, а ветер злее, но я видела любопытство в его взгляде, которое росло и росло с приближением Радельме, как робкий росток, пробивающийся сквозь землю. Ему было интересно увидеть и понять то место, где я родилась и выросла. А мурашки на его коже меня забавляли. Не холодно же. Ничуть…
Иногда мне казалось, что мой муж, являющийся сильным воином, преувеличивает, чтоб я лишний раз подошла и обняла его, когда мы делали короткие остановки в лесу. Ночью мы и так грели друг друга, обнявшись, лежа между двух зверей, если спали в лесу.
Дарий взял больше денег, чем я, когда только отправлялась в Дикое царство, потому большую часть времени и ночевали более комфортно, чем я тогда. Останавливались в маленьких деревеньках, платя хозяевам за комнату, или в городах на постоялом дворе.
«Скажи ему, что, если Илма увидит его гусиную кожу, она не сжалится, а добавит ему испытаний» — посмеялся Лалону в моей голове.
«Илма так не сделает»
«Ты слишком хорошего мнения о ней. Это тебя с Элайзой она холила и лелеяла»
«Илма…»
«Не грусти, Эстер. Скоро ты будешь дома»
«Дома ли?»
Лалону мне не ответил.
Леса становились зеленее и темнее, гуще, словно пели своим видом о суровости края. Мохнато-изумрудные ветви спрашивали: «Точно ли туда ты идешь, путник? По зубам ли тебе эта земля». Но я знала, что за густым лесом будут горы и озера, долины и реки. Место, где воздух словно плотнее, и холод можно почувствовать внутри себя даже, если кажется, что жарко. Холод, который действует как лучшее лекарство для горячего сердца.
— Теперь я понял, почему у вас одежда из кожи и меха.
— Дарий, — я закатила глаза. — До этой одежды еще несколько месяцев.
— Ерунда какая-то.
«Если он опять полезет к тебе обниматься, потому что замерз, я укушу его»
«Он убежит» — улыбнулась я.
«Правильно, значит согреется»
На следующий день мы вышли из леса и побежали по полям. Дарий резко затормозил. Я оглянулась на него.
— Что-то не так? — спросила я.
Он потряс головой, словно хотел сбросить наваждение.
— Эти цвет точно, как твои глаза. Хотя нет. Твои глаза все же ярче.
— Это фиалка трехцветная, — я робко улыбнулась.
— Лунные глазки?
— Да, я их не на картине видела, — фыркнула я.
— Надо было догадаться.
Я спрыгнула с Лалону. Конечно, хотелось поскорее подойти к воротам Радельме, но… я сорвала один цветок и задумчиво покрутила его в пальцах. Услышала тихие шаги. Дарий смотрел на меня не отрываясь, а затем взял стебель у меня из рук и вставил в волосы.
— Всемогущая волчица, — шепотом сказал он.
Я рассмеялась и шлепнула его по плечу перед тем, как залезть на Лалону обратно.
— Я никогда не смирюсь с этим прозвищем. Такие сказки рассказываете.
— А то, что духи умерших ходят по земле, где похоронены их кости — это вполне нормально?
— Да, — кивнула я. — Кости должны быть дома.
Я бросила ненароком взгляд на свою сумку. Мы сожгли тело старой Саригрид, а ее кости я везла с собой, чтоб положить рядом с могилой Ракши. Так было заведено — если человек или тотем умирал далеко от дома, то тело сжигалось, а кости возвращались в родную землю.
Я задавалась вопросом, а где будут лежать мои после жизни? Раньше, я считала, что дом — это место, где родился. Но сейчас моим домом было не место, а один человек.
— Дальше? — спросил Дарий.
— Да, — тихо сказала я и кивнула.
Лалону помчался, быстрее обычного. Я оглянулась, и губы дрогнули в слабой улыбке, увидев удивление Дария. Элерин тоже спешил за Лалону. Он много лет не был здесь. И он тоже волновался, как и я перед встречей с Севером.
Мы приближались. Показался серый забор, который состоял из цельных бревен, заточенных наверху. Ближе-еще ближе.
Бег Лалону перешел на легкую трусцу, а затем на мягкий шаг. Громкий звук стоял в ушах, и только спустя минуту я поняла — то билось мое сердце.
Мы слезли со зверей. Дарию хватило одного взгляда на меня, чтоб понять, что меня лучше не трогать. Я как завороженная смотрела на башню часовых у ворот в город. Нас было двое людей, а я с волком. Мужчина в башне скользнул по нам взглядом, я увидела узнавание и легкий кивок. Взяла Дария за руку и повела.
Радельме хоть и был центром на Севере… но это не целое царство. Северные земли — это мой родной город и пара близ лежащих деревень, которые почти вросли в город. Обычные люди тут жили под управлением нашего клана. Мы давали защиту, а они помогали нам строить цивилизацию.
Но город выглядел слегка опустелым. Да, люди были. Но я привыкла видеть шумные повозки, запряженные лошадьми, стук молота по наковальне, — ведь в городе много кузнецов и среди обычных людей, — пение детей и звук топора и бревен.
Было тише.
Дарий взял меня за руку, вовремя поняв, что мне необходима была связь с реальностью, ибо я почувствовала себя во сне.
Я ведь догадывалась, что так будет. Тогда отчего в сердце так больно?
«Догадываться и видеть — разные вещи» — сказал Лалону.
— Идем, — хриплым голосом сказала я Дарию.
Я повела его привычной дорожкой туда, куда могла найти путь закрытыми глазами. Мы оглядывались на торговцев, я слегка улыбалась, но чувствовала печаль с чем-то еще. Смирением.
— Прости, — вдруг сказал Дарий.
— За что?
— За… это… все.
— Ты не виноват. — Я положила ему руку на щеку, а затем потянулась и поцеловала его в уголок губ.
— Но я… если бы я был царем, то не начал бы войну и…
— Ты не можешь исправить то, что в прошлом. Ведь оно… прошло.
Он молча смотрел на меня, хмурился. Думал о чем-то, что не готов еще был озвучить. Положил свою ладонь сверху на мою, прижимая мою руку к его щеке плотнее, прикрыл глаза, а затем поцеловал мне пальцы.
— Идем же, — сказала я.
Дом на окраине, почти у леса. Впрочем, мы все жили у леса. Но этот дом дальше всех.
Я скинула обувь под удивленным взглядом мужа и пошла босиком. Изумрудная трава щекотала ступни как в
