говорили, но ты же не думаешь…
— Я думаю, что ты не так проста, Крейне Криафарская.
Мы снова смотрим друг на друга.
— Повторяю, мне нечего тебе сказать, кроме того, что я уже сказала. Либо ты мне веришь, и я еду с тобой, либо не веришь, и я действую без тебя.
— Иди сюда, — он вдруг хватает меня за предплечья и втаскивает в комнату, захлопывает дверь, прижимая меня к двери. Отдёргивает руки.
— Неприятно? — мне с ним не страшно. Может быть, зря, но дело, похоже, не только в этом странном иммунитете. Мне просто… с ним не страшно.
— Уже почти терпимо. Наверное, это совсем пройдёт со временем, и тогда мы… Крейне, кто ты?
— Я же тебе говорила, — отвечаю и не знаю, плакать или смеяться. — Я та, которая тебя придумала. Закрой глаза, Тельман.
Я набрасываю себе на лицо край полупрозрачной арафатки, до этого завязанной небрежным узлом на плечах, как шаль. Наклоняюсь и целую в подбородок через эту тонкую преграду.
В щёки. В губы.
Словно мы уже попрощались. Словно через экран.
— Мне нужно ещё раз съездить к Пирамиде. Завтра.
— Я не могу завтра. Я обещал отцу… Послезавтра, хорошо?
— Тогда отпусти меня с Рем-Талем. Я не могу ждать.
Тельман сдёргивает края ткани и смотрит мне в лицо безо всяких преград.
— Нет. Это опасно. В любом случае — не с ним.
— Бред какой-то! Странная у тебя ревность, мой Вират. Двойная мораль.
— Что ты имеешь в виду?
— Да хотя бы твою стражницу.
— В каком смысле?
— В том самом, Тельман. Я не глухая и не совсем уж глупая. И, возможно, не имею права в чём-либо тебя упрекать, вот только не стоит всех мерить по своей мерке.
— Всё не так, Крейне! То, что я сказал, я же не… — он оборачивается и застывает на месте, глядя на пустое место там, где ещё с десяток шагов назад стояла кровать, такими круглыми, как у лизара, глазами.
— Ты что вытворяешь?! При чём здесь была моя кровать?!
Ну упс, никакого раскаяния по этому поводу я не испытываю, только чувство глубокого удовлетворения.
— Вру.
Тельман смотрит на меня так, как будто изображение в глазах двоится.
— Вру, потому что на самом деле я тебя упрекаю. При всём уважении к прекрасной Тире Мин, я не собираюсь спать в этой кровати после неё.
— Я никогда с ней не спал в этой кровати!
— А где тогда?
Тельман меняется в лице:
— Чего ты от меня требуешь, если постоянно твердишь, что собираешься уйти? Если ты сама скрываешь… Что ты вообще можешь от меня требовать?!
— Ничего, — говорю я резче, чем планировала, и распахиваю дверь, но всё же заставляю себя повернуться к Тельману. — Какого сопровождающего к тебе позвать?
— Никого, — он выходит первый. — Хватит. Всего хватит. Всех. И тебя в том числе. Делай, что хочешь, Вирата Крейне.
— Вират, вот вы где! — невысокий, но крепкий, и тем не менее запыхавшийся мужчина в немаркой одежде слуги появляется в коридоре. — Вот вы где! Вират Фортидер беспокоился, он искал вас, потому что через пять шагов начнётся…
Внезапно остановившийся Тельман делает стремительное движение рукой вперёд, выбрасывая снизу кулак, впечатывающийся в подбородок несчастного гонца — совершенно беззвучно, но у меня в ушах звучит противный хруст сломанной кости. Не ожидавший такого поворота слуга не успевает отклониться и, так и не издав не единого звука, падает на каменный пол.
— Ты с ума сошёл?! — у меня голос становится противно-писклявым и хриплым одновременно.
Тельман на несколько десятых шага замирает, словно и сам не понимает, что он только что сделал, а потом резко перепрыгивает через неподвижно лежащего слугу и исчезает в коридоре.
Спустя ещё пару мгновений передо мной материализуются стражники.
— У вас всё в порядке, Вирата? — тревожно спрашивает один, в то время как двое других подхватывают отправленного в нокаут собрата.
— Ему надо оказать помощь, — выдавливаю я из себя, но стражники только мотают головами: не извольте, мол, беспокоиться, всё будет в лучшем виде, Вират изволил зло сорвать на ни в чём не повинном слуге, дело-то житейское!
— Совсем уже, — бормочу я себе под нос. — Это уже просто ни в какие… Это уже вообще! Ну и пошёл он, ну и…
Поворачиваюсь к стражнику, снова стоящему у дверей в комнату Тельмана восковой свечой. Жертву виратского плохого настроения уже унесли, точно испорченный реквизит со сцены. Жаль, что душевное состояние не меняется так легко, как маска на лице актёра.
— Где я могу найти Стража Рем-Таля?
Стражник колеблется не более сотой доли шага.
— Проводить вас, Вирата?
— Будьте так любезны.
* * *
Лабиринтом каменных коридоров мой безымянный провожатый ведёт меня в небольшой кабинет, который, оказывается, имеется у Стража трона. Каменная дверь полуоткрыта, и я, после недолгого колебания, стучу: всё-таки власть развращает, и я только что имела возможность в этом убедиться.
Рем-Таль появляется на пороге, на нём тёмно-зелёный камзол с чётко очерченной линией плеч, двойным рядом металлических пуговиц и стоячим воротничком, напоминающий военный мундир, и сам он, по-военному подтянутый и строгий, смотрит на меня непроницаемым строгим взглядом. Красивый, только светлые волосы придают ему неуместно романтический флёр. На его месте я бы их красила — для солидности.
— Вирата?! Как вы себя чувствуете?
Уже, стало быть, в курсе моего феерического подземного провала. За его спиной я вижу стоящую у каменного стола Тиру Мин, и все нужные слова разом выпадают из головы.
— Всё в порядке.
— Что-то случилось?
— Ничего, — отвечаю я невпопад. — Так просто, мимо проходила.
Угу, хожу, гуляю, во все двери стучу развлечения ради…
— Через пару-тройку шагов начнётся Совет Одиннадцати. Вы идёте? Вы достаточно нормально себя чувствуете, чтобы присоединиться?
— Да, — говорю я просто, чтобы что-то сказать. — Да, конечно. Надеюсь, там будут обсуждать не меня? Я ничего не помню.
