Русы и магаданцы избавили еврейских банкиров от конкурентов-протестантов, но, не спешили возвращать им монополию ростовщичества. Они очень цинично трактовали православные традиции, критикуя ростовщическую наживу, но, поддерживая банки. Магаданцы развивали свои банки, выдавая кредиты под минимальные проценты всем желающим. Пусть большинство кредитов были связанными, но, их объёмы и количество били по еврейским ростовщикам самым жестоким образом. Полицейский сыск и жёсткие меры магаданцев и русов, принятые к преступности и бродягам, лишили скупщиков краденого доходов, притом три четверти этих мамок и папочек отправились осваивать джунгли центральной Африки. Оттуда, из южной и центральной Африки, русы наладили поставки в Европу золота, слоновой кости, драгоценных камней, которые не продавали оптом евреям-ювелирам на Амстердамской бирже, как полтора века делали прочие торговцы. Отнюдь, все добытые драгоценности русы и магаданцы выпускали в продажу исключительно в обработанном виде. Благо, за два десятилетия, в Королевце и Петербурге, Лариса Головлёва, бывшая сварщица-пайщица, создала достойную ювелирную школу, используя технические средства и неплохой вкус. Еврейские диаспоры теряли свои основные источники доходов, не приобретая новых.
На этом фоне поступление одарённой еврейской молодёжи на службу русам, не скрывавших своих идей о равенстве сословий, начинало тревожить руководителей еврейских общин. А беспрецедентный рост доходов ремесленников, крестьян и служилого дворянства, оказавшихся под властью русов, на фоне снижения таковых у евреев-банкиров и ювелиров, откровенно ставил консервативную часть иудеев в тупик. Еврейские банкиры, выдавшие германским дворянам и самому эрцгерцогу огромные кредиты на захват Королевца, после окончания войны лишились шансов на возврат выданной суммы, даже частично. Речь не шла о какой-либо прибыли, вернуть хотя бы четверть денег становилось весьма проблематично. Взятые под залог кредитов замки и земли, оказалось, трудно продать, а налоги за них, для владельцев — не дворян, эрцгерцог взвинтил едва не вчетверо, по совету тех же русов. Европейские банкиры, почти исключительно евреи, после окончания войны понесли огромные убытки.
А бесцеремонные русы, продолжали вытеснять евреев из привычного гешефта спекуляций и ростовщичества. Больше-дальше, уже в континентальной части Новороссии русы, запретили на казённых землях все богослужения, кроме православных. А синагоги, как назло, оказались исключительно в городах и на казённых землях. Попытки бунтовать подавлялись русскими войсками с подавляющим равнодушием и эффективностью. После чего все многочисленные семьи бунтовщиков были вывезены из гетто в неизвестном направлении, по слухам, их отправили в Америку и Африку, на рудники. Еврейские диаспоры лишились доброй четверти своего самого молодого и буйного населения. Что характерно, об очередном изгнании евреев уже из Новороссии, русы, даже речи не заводили, объясняя свои действия исключительно соблюдением законов. На фоне репрессий против «буйных» иудейских общин, русы, продолжали активно нанимать самых толковых и талантливых евреев. Но, исключительно, в частном порядке, с обязательным условием выезда для работы или учёбы за пределы проживания своих общин.
За три года проживания под властью русов, еврейские диаспоры потеряли треть своих членов, самых молодых, активных и талантливых. Еврейские банкиры лишились половины денег, и, не видели возможности извлечения дальнейших сверхприбылей. А считать они умели очень хорошо, даже самые консервативные иудеи. Тут к ним и явились представители министра безопасности Новороссии — Николая Кожина, ко всем главам крупных еврейских диаспор континентальной части страны. С предложением, разбившим европейских евреев на две непримиримые группы. А именно, — русы, предложили помочь евреям вернуться на историческую родину, в бывший Израиль. Именно, только помочь, под невысокие проценты и определённые услуги, что успокоило недоверчивых банкиров, только после этого поверивших в искренность предложения.
Однако, знатоки Талмуда и многочисленные раввины встали на дыбы при любом упоминании о возвращении в Израиль. Ибо на землю обетованную вернуть иудеев может лишь мессия, о приходе которого не было ничего известно. Потому истинные иудеи вынуждены скитаться по миру, в ожидании мессии. А сотрудники Кожина продолжали вести работу среди евреев, аргументировано убеждая молодёжь, в первую очередь, что создание своего государства Израиль с помощью Новороссии, — «великая еврейская правда». Умелая игра на карьерных амбициях некоторых евреев привела к необходимому результату — весной тысяча пятьсот девяносто пятого года в Праге началось формирование еврейской армии.
Об этом быстро узнала еврейская молодёжь по всей Европе, не только из устных рассказов купцов, но и из листовок русов, массово рассылаемых по странам. Группами в пять-десять молодых парней, как правило, из бедных семей, в Прагу стали прибывать добровольцы из разных стран. На руку играли сразу три фактора, умело муссируемые русскими агитаторами. Во-первых, вернуть евреям бывшую Родину, как говорится, дело святое. Тем более, под руководством непобедимых русов, в положительном результате войны против турок никто не сомневался. Во-вторых, условия службы в русской армии давно стали «притчей во языцех» для всех наёмников, откровенно завидовавших порядку, обмундированию и питанию русских солдат, которых даже офицеры не били! Для молодых нищих евреев из многодетных полуголодных семей такое предложение выглядело подарком. И, в-третьих, какой парень откажется пострелять из ружья или пушки, самого лучшего оружия в мире?
Одним словом, недостатка в добровольцах не было, оставалось сожалеть о немногочисленности еврейской диаспоры, не превышавшей по всей Европе миллиона человек, по оценкам агентуры Кожина. Что, впрочем, дало возможность вооружить и обучить к осени тысяча пятьсот девяносто пятого года целую дивизию еврейских ополченцев. Ещё бы, практически каждая еврейская семья считала своим долгом отправить хоть одного молодого парня в армию, с перспективой получения земельного надела. Поскольку слухи о том, что не воевавшие за родину земли в Израиле не получат, активно распускались не только агентами Кожина, но и самими еврейскими общинами.
Кроме еврейских полков, формировавшихся исключительно в пехотном варианте, из бывших военнопленных германцев, пожелавших служить Новороссии, сформировали дополнительно шесть полков. Но, уже смешанного кавалерийско-механизированного состава. Петро, впервые за двадцать лет, получивший возможность формирования полноценных войск, развернул стандартные русские полки до штатов немецкого образца конца двадцатого века. В результате, каждый полк нового образца состоял из двух с половиной тысяч солдат и офицеров. Полковая артиллерия доходила до тридцати стволов пушек и сорока миномётов, все на механической тяге. Благо, за год номерные заводы полностью выполнили заказ наместника, а наиболее толковых германцев обучили на водителей и техников.
Хотя, новые, не проверенные в деле полки вооружались классическими ружьями, на машинах пехоты пулемёты всё же ставили. После годовой муштры бывших германских солдат, Петро, как главнокомандующий, провёл несколько манёвров с новичками и удовлетворённо высказался по их результатам.
— Да, каждый из этих полков любую европейскую армию на куски порвёт, и, не заметит!
Подполковник знал, о чём говорит. Суммарный залп одного батальона из нового германского полка, только стрелковым оружием, выкашивал всё живое на расстоянии до двухсот метров и по фронту до версты. Это не считая, десятка крупнокалиберных пулемётов из бронемашин и двадцати ручных пулемётов обычных грузовиков. А после работы шести пушек и десяти миномётов, две сотни конных пехотинцев атаковали в совершенную пустоту. Противника физически не оставалось в пределах видимости. Правда, снабжение каждого полка вылетало в огромную сумму, но, богатейшая страна Европы могла себе позволить подобную роскошь. Тем более, что все командиры новых полков были обучены к самостоятельным боевым действиям в составе рот и взводов, что облегчало подвоз припасов.
К осени же 1595 года русские инструктора совместно с обученными в Петербурге ливанскими офицерами, смогли организовать некоторое подобие армии для эмира Фахр-эд-Дина. Шесть тысяч ливанских бойцов научились сносно стрелять из ружей, укрываться от огня противника, беспрекословно выполнять команды офицеров. Неимоверными усилиями русы, натаскали тридцать миномётных расчётов, научившихся не просто кидать мины, а использовать прицелы и даже попадать с третьего-пятого раза. Пушки выдавать таким бойцам Петро отказался, о пулемётах и других новинках представители ливанского эмира не знали. Иначе Фахр-эд-Дина мог хватить кондратий. Он за обучение и вооружение шести тысяч своих солдат и офицеров выплатил огромную сумму, обеспечившую вооружение русами еврейских полков. Что делать, амбиции всегда дорого обходились, а левантийская торговля приносила огромные доходы. Не зря до девятнадцатого века Франция и Англия яростно дрались за право торговли со странами Леванта, при всех своих колониальных империях.
