СМЕРТНЫЙ: Как бы то ни было, я все еще сбит с толку Твоим утверждением, что Ты не выбирал, дать ли мне свободу воли.
БОГ: Знаешь что — мне пора уже сказать тебе, что вся эта дискуссия, с самого начала, была основана на чудовищной ошибке! Мы разговаривали исключительно на уровне морали — сначала ты пожаловался, что я дал тебе свободу воли и поднял вопрос о том, надо ли было это делать. У тебя никогда не возникало и мысли о том, что у меня не было выбора.
СМЕРТНЫЙ: Я все еще ничего не понимаю!
БОГ: Твоя беда в том, что ты глядишь на все глазами моралиста. Ты все еще не подошел к наиболее фундаментальным метафизическим аспектам вопроса.
СМЕРТНЫЙ: Не вижу, к чему Ты клонишь.
БОГ: Прежде, чем просить меня забрать у тебя свободу воли, ты должен был спросить, есть ли она у тебя вообще.
СМЕРТНЫЙ: Я принимал это, как данное.
БОГ: Почему?
СМЕРТНЫЙ: Не знаю. Ну хорошо — есть у меня свобода воли?
БОГ: Да.
СМЕРТНЫЙ: Тогда почему я не должен был принимать это как данное?
БОГ: Потому, что из того, что некий факт является истинным, не вытекает, что этот факт должен приниматься как данное.
СМЕРТНЫЙ: Все равно, я рад, что моя интуиция меня не подвела и у меня действительно есть свобода воли. Иногда я боялся, что детерминисты могут оказаться правы.
БОГ: Они правы.
СМЕРТНЫЙ: Как?! Подожди — так есть у меня свобода воли или нет?
БОГ: Я уже сказал, что есть. Но это не означает, что детерминизм неверен.
СМЕРТНЫЙ: Скажи, предопределены мои действия законами природы или нет?
БОГ: Слово предопределены только сбивает с толку — именно из-за него возникла все эта путаница в споре детерминистов и сторонников свободы воли. Разумеется, твои действия находятся в согласии с законами природы, но, говоря, что они предопределены этими законами, ты создаешь мощный психологический образ, согласно которому твоя свобода воли может каким-то образом быть в конфликте с законами природы, а законы природы сильнее тебя и могут “предопределять” твои действия, хочешь ты того, или нет. Но твоя воля просто не может быть в конфликте с законами природы. Ты и законы природы — одно и то же.
СМЕРТНЫЙ: Как это я не могу конфликтовать с природой? А что, если я заупрямлюсь и определенно решу не слушаться ее законов? Что сможет меня остановить? Если я упрусь как следует, даже Тебе это окажется не под силу!
БОГ: Ты совершенно прав! Разумеется, я не смог бы тебя остановить. Ничто не смогло бы. Но в этом не было бы нужды, поскольку ты не смог бы даже начать! Это прекрасно выразил Гёте, сказав: “Пытаясь противостоять Природе, мы в самом этом процессе действуем согласно законам природы!” Разве ты не видишь, что так называемые “законы природы” являются не более, чем описанием того, как ведут себя все существа, и ты в том числе? Это всего лишь описание того, что ты делаешь, а вовсе не предписание того, что ты должен делать, и не сила, определяющая твои действия и заставляющая тебя вести себя определенным образом. Закон природы должен учитывать то, что ты делаешь — или, если хочешь, то, что ты выбираешь делать.
СМЕРТНЫЙ: Значит, Ты утверждаешь, что я определенно не в состоянии решить действовать вопреки законам природы?
БОГ: Интересно, что ты дважды употребил выражение “определенно решить” вместо “выбрать”. Многие считают, что это одно и то же, и эти два выражения используются, как синонимы. Сама эта психологическая идентификация должна показать, что детерминизм и выбор — гораздо ближе друг к другу, чем кажутся. Разумеется, ты можешь возразить, что доктрина свободной воли говорит, что определяешь свои действия ты сам, в то время как доктрина детерминизма утверждает, что твои действия определены чем-то извне. Эта путаница происходит оттого, что ты разделяешь реальность на “тебя” и “не-тебя”. Но можешь ли ты указать, где кончаешься ты и начинается остальная вселенная? Как только ты сможешь увидеть себя и природу как одно неразрывное целое, тебя перестанут мучить вопросы о том, кто кого контролирует: ты природу или она тебя. Вся путаница детерминизма и свободной воли исчезнет. Если я могу воспользоваться грубой аналогией, представь себе два тела, которые движутся навстречу друг другу вследствие гравитационного притяжения. Если эти тела являются разумными существами, то каждое из них может задаваться вопросом, не оно ли — источник этой “силы”. В каком-то смысле, источником ее являются оба тела, а в другом смысле — ни одно из них. Лучше всего сказать, что решающим фактором здесь является система этих двух тел.
СМЕРТНЫЙ: Недавно Ты сказал, что вся наша беседа основана на одной грандиозной ошибке. Ты еще не сказал мне, что это за ошибка.
БОГ: Ну разумеется, идея, что я мог создать тебя без свободы воли! Ты вел себя так, словно это была реальная возможность, и спрашивал, почему я ее не выбрал! Тебе никогда не приходило в голову, что разумное существо без свободы воли так же немыслимо, как физический объект, не осуществляющий гравитационного притяжения? (Кстати, аналогия между предметом, осуществляющим гравитационное притяжение, и разумным существом, осуществляющим свободу воли, точнее, чем ты думаешь). Честно, неужели ты можешь даже на минуту вообразить себе сознательное существо без свободы воли? Что это было бы за существо? Думаю, что тебя сбило с толку то, что тебе всю жизнь твердили, будто я даровал людям свободу воли. Словно я сначала создал человека, а потом, подумав хорошенько, решил оснастить его еще одним дополнительным качеством — свободой воли. Может быть, ты воображаешь, что у меня есть нечто вроде “волшебной кисти”, прикасаясь которой к моим созданиям, я наделяю их свободой воли? Нет, свобода воли — не дополнительное качество. Она неотделима от самой квинтэссенции сознания. Сознательное существо без свободной воли не более, чем метафизический абсурд.
СМЕРТНЫЙ: Тогда почему Ты мне все время подыгрывал, обсуждая со мной то, что я полагал моральной проблемой, когда на самом деле, как Ты сам сказал, моя ошибка была метафизической?
БОГ: Я думал, что это будет для тебя хорошей терапией и поможет вывести из тебя некоторое количество моралистской отравы. Во многом твоя метафизическая ошибка была результатом ошибочных моральных идей, поэтому мне пришлось сначала заняться ими.
А теперь мы должны расстаться — по крайней мере до тех пор, пока я тебе снова не понадоблюсь. Думаю, что наш сегодняшний союз поможет тебе продержаться довольно долго. Не забудь, что я сказал тебе о деревьях. Разумеется, ты не должен воспринимать мои слова буквально и действительно разговаривать с ними, если от этого ты почувствуешь себя глупо. Но ты можешь многому у них научиться, так же как у камней, ручьев и других аспектов природы. Натуралистская ориентация лучше всего поможет тебе освободиться от всех этих болезненных размышлений о “грехе”, “свободе воли” и “моральной ответственности”. В какой-то период истории эти понятия были полезны. Я имею в виду те дни, когда тираны обладали безграничной властью, и ничто, кроме страха перед адом, не могло их остановить. Но с тех пор человечество повзрослело, и эти ужасные понятия больше не нужны.
Тебе не помешает вспомнить то, что я однажды произнес устами великого поэта дзен-буддизма, Сенг-Д’зана:
Если ты хочешь понять простую истину,Не думай о добре и зле.Конфликт между добром и злом —Это болезнь разума.
По твоему выражению я вижу, что эти слова одновременно вызывают у тебя облегчение и ужас. Чего ты боишься? Что если у себя в голове ты уничтожишь разницу между добром и злом, то будешь совершать больше злых дел? Что заставляет тебя думать, что сознательное восприятие зла и добра на самом деле не ведет к преобладанию дурных поступков над хорошими? Ты серьезно полагаешь, что так называемые аморальные личности, когда речь идет не о теории, а о деле, ведут себя менее этично, чем моралисты? Разумеется, нет! Даже большинство моралистов признают этическое превосходство многих, теоретически стоящих на аморальных позициях. Они очень удивляются тому, что, не имея этических принципов, эти люди ведут себя так порядочно. Им не приходит в голову, что именно из-за отсутствия моральных принципов хорошее поведение бывает настолько естественным. Разве идея, заключающаяся в словах “Конфликт между добром и злом — это болезнь разума”, так уж сильно отличается от истории о райском саде и Адаме, съевшем яблоко познания? Обрати внимание, что речь здесь идет о познании этических принципов, а не этических чувств — последние у Адама уже были. В этой истории много правды, хотя я никогда не приказывал Адаму не есть яблока, я просто советовал ему этого не делать. Я сказал ему, что это будет для него нехорошо. Если бы этот проклятый глупец тогда меня послушал, это предотвратило бы массу проблем! Но нет, он решил, что все знает! Но я хотел бы, чтобы теологи в конце концов поняли, что я не наказываю Адама и его потомков за это действие, просто этот фрукт был ядовит сам по себе, и его действие, к несчастью, распространяется на бесчисленные поколения.
