– Облачение Папы Пия Двенадцатого, – сказал понтифик. – Он надевал его здесь в 1939 году после избрания. Мы взяли облачение из Ватиканского музея и поместили сюда. И навещаем его от случая к случаю.
– Папа Пий Двенадцатый… – Госсекретарь задумался, пытаясь вспомнить, чем же отличился Пий Двенадцатый.
– Папа времен войны? – вдруг догадался он.
Урбан Шестнадцатый устало помотал головой. От тяжелой, изукрашенной митры на лбу остался красный след.
– Нас интересует не само его правление во время мировой войны на Старой Земле, а сложные сделки, в которые он вынужден был вступать, чтобы в том средоточии зла сохранить Церковь и Ватикан.
– Нацисты и фашисты, – задумчиво протянул кардинал Лурдзамийский. – Ну конечно…
Сравнение с Центром довольно уместно.
Слуги накрыли стол к чаю, и теперь госсекретарь исполнял роль личного слуги Его Святейшества. Он налил чай и подал Папе хрупкую фарфоровую чашечку. Урбан Шестнадцатый, устало кивнув, пригубил горячий напиток. Кардинал вернулся на прежнее место, рядом с древним облачением, и критически посмотрел на Папу. «Сердце снова сдает. Не ждет ли нас в ближайшее время очередное воскрешение и конклав?»
– Вы обратили внимание, кто был избран представителем рыцарей? – Папа пристально посмотрел на госсекретаря. В глазах его была печаль.
Вопрос застал кардинала Лурдзамийского врасплох.
– Ах да… – Он задумался. – Прежний глава Гильдии, Исодзаки. Он официально возглавит Крестовый поход на Кассиопею 4614.
– Он продвигается, – улыбнулся Его Святейшество.
– Епитимья может оказаться более суровой, чем предполагает месье Исодзаки. – Кардинал потер второй подбородок.
– Предвидятся серьезные потери? – поднял глаза Папа.
– Около сорока процентов. Из них половину воскресить не удастся. Бои в этом секторе весьма и весьма тяжелые.
– А в других?
– Волнения охватили уже шестьдесят планет Империи, Ваше Святейшество, – вздохнул кардинал Лурдзамийский. – Около трех миллионов человек подверглись инфицированию и отказались от крестоформа. Бои там идут, но власти контролируют ситуацию. С Возрождением-Вектор хуже… примерно три четверти миллиона зараженных, инфекция быстро распространяется.
Устало кивнув, Папа отхлебнул чаю.
– Расскажите нам что-нибудь хорошее, Симон Августино.
– Как раз перед началом церемонии из системы Тянь-Шаня прибыл курьерский зонд. Мы немедля расшифровали послание кардинала Мустафы.
Держа на весу чашку и блюдце, Папа молча ждал продолжения.
– Они встретили порождение дьявола, – доложил кардинал Лурдзамийский. – Во дворце далай-ламы.
– И…
– От действий воздержались по причине присутствия демона Шрайка. – Кардинал сверился с наручным комлогом. – Но опознание не вызывает ни малейших сомнений. Обнаружены дитя по имени Энея – ей уже больше двадцати лет, стандартных, разумеется, – и ее телохранитель Рауль Эндимион, арестованный и бежавший на Безбрежном Море более девяти лет назад, и другие.
– А Шрайк? – Папа коснулся тонкими пальцами своих тонких губ.
– Он появился лишь в тот момент, когда возникла непосредственная угроза девушке от… э-э-э… офицеров лейб-гвардии Альбедо. А затем исчез. Стычек не было.
– Но кардинал Мустафа не сумел воспользоваться случаем? – осведомился Папа. Кардинал кивнул. – И вы по-прежнему считаете, что он подходит для такого дела?
– Да, святой отец. Все идет по плану.
– А что «Рафаил»?
– Пока ничего, но Мустафа и адмирал Ву не сомневаются, что де Сойя объявится в системе Тянь-Шаня до предполагаемого момента изъятия девушки.
– Мы неустанно молимся, чтобы так оно и вышло. Знаете ли вы, Симон Августино, какой ущерб нанес Крестовому походу этот предатель?
Кардинал Лурдзамийский знал. И еще он знал, что вопрос этот – риторический. Папа, кардинал и задерганные адмиралы Флота уже пять лет сокрушались над рапортами о ходе боев и списками потерь живой силы и техники. Десятки раз де Сойя был на грани гибели и всякий раз изловчался удрать на Окраину, оставляя позади себя рассеянные конвои и разбитые корабли. Неспособность совладать с одним-единственным мятежным «архангелом» стала величайшим позором Флота и величайшей тайной Священной Империи.
Но теперь с этим будет покончено.
– Элементы Альбедо оценивают вероятность успеха операции в девяносто четыре процента, – сказал кардинал.
– И давно наш Имперский Флот вкупе со Священной Канцелярией внедрил эту информацию? – Папа допил чай и аккуратно пристроил чашку на краю кушетки.
– Пять стандартных недель назад. Зашифрованное послание находилось в ИскИне на борту одного из факельщиков эскорта, на который «Рафаил» налетел в районе системы Офиучи. Шифр не настолько сложен, чтобы бортовые системы «Рафаила» не могли дешифровать его.
– А не почует ли де Сойя ловушку? – вслух размышлял тот, кто некогда был отцом Ленаром Хойтом.
– Маловероятно, Ваше Святейшество. Мы уже пользовались этим ключом, сбывая де Сойе надежную информацию, и…
– Кардинал Лурдзамийский! – вскинул голову Папа. – Вы хотите сказать, что жертвовали имперскими кораблями и ни в чем не повинными людьми… ушедшими за грань, где нет воскрешения… для того лишь, чтобы изменники сочли эту информацию надежной?
– Да, святой отец.
Папа печально вздохнул.
– Достойно сожаления, но понятно и приемлемо… учитывая всю серьезность ситуации.
– Кроме того, – продолжал кардинал, – отдельные офицеры на борту упомянутого корабля, предназначавшегося для захвата «Рафаилом», были… э-э… подготовлены Священной Канцелярией. Они также располагали информацией о том, когда мы планируем отправиться на планету Тянь-Шань за девушкой по имени Энея.
– И все это было просчитано не один месяц назад?
– Да, Ваше Святейшество. У нас было преимущество: несколько месяцев назад советник Альбедо и Центр зафиксировали активность нуль-портала на Тянь-Шане.
Верховный Понтифик бессильно уронил руки. Кардинал заметил, что ногти его отливают синевой.
– Нуль-портал… Кстати, этот путь к бегству у порождения дьявола отрезан?
– Полностью. «Джебраил» растопил вокруг нуль-портала всю гору. Сам портал практически несокрушим, Ваше Святейшество, но ныне он погребен под двадцатиметровым слоем камня.
– А Центр уверен, что это единственный портал на Тянь-Шане?
– Абсолютно уверен, святой отец.
– А как насчет приготовлений к схватке с мятежным «архангелом»?
– Адмирал Ву вскоре прибудет для обсуждения тактических деталей, Ваше Святейшество.
– Мы вполне доверяем вам представить план в общих чертах, Симон Августино.
– Благодарю, святой отец. Имперский Флот разместил в пределах системы Тянь-Шаня пятьдесят восемь крейсеров класса «архангел». Они уже шесть стандартных недель, как укрылись в засаде…
– Простите, Симон Августино, – пробормотал Папа, – но как можно укрыть в засаде полсотни крейсеров класса «архангел»?
– Они дрейфуют, – усмехнулся кардинал, – с заглушенными двигателями в стратегических позициях в пределах внутрисистемного пояса астероидов и внешнего пояса Куйпера, Ваше Святейшество. Обнаружить их совершенно невозможно. Они готовы совершить прыжок в любую секунду.
– На этот раз «Рафаил» не уйдет?
– Нет, Ваше Святейшество. В случае провала полетят головы одиннадцати флотских командиров.
– Пятая часть флота наших «архангелов» сидит без дела в окраинной системе. Серьезный ущерб для нашего Крестового похода против Бродяг, кардинал Лурдзамийский.
– Да, Ваше Святейшество. – Кардинал положил ладони на колени и удивился, что они взмокли.
– Но цель оправдает средства, если мы уничтожим этого мятежника, – тихо сказал Папа. Кардинал Лурдзамийский перевел дыхание. – Мы полагаем, что экипаж корабля и капитан де Сойя будут уничтожены, а не взяты в плен.
– Да, святой отец. Отдан приказ дезинтегрировать корабль.
– Но ведь мы не причиним вреда ребенку?
– Нет, святой отец. Приняты все меры, чтобы источник заразы, именуемый Энея, был взят живым.
– Это весьма важно, – заметил Папа, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь. Они уже сотни раз обсуждали все в мельчайших подробностях. – Девушка нужна нам живой. Остальных, что с ней… можно и не щадить… но девушку непременно надо взять в плен. Опишите нам процедуру захвата.
Кардинал Лурдзамийский прикрыл глаза.
– Как только «Рафаил» будет уничтожен, корабли Центра выйдут на орбиту вокруг Тянь-Шаня и дезактивируют население планеты.
– Нейродеструкторами, – кивнул Папа.
– Нет… в техническом смысле, – возразил кардинал. – Как вам известно, Центр уверяет, что воздействие этой аппаратуры на организм обратимо и более всего напоминает перманентную кому.
– А эти миллионы тел будут перевозить и на сей раз, Симон Августино?
– Не сразу, Ваше Святейшество. Спецкоманды высадятся на планету, найдут девушку и переправят на транспортный «архангел», который доставит ее на Пасем, где она будет оживлена, изолирована, допрошена и…
