— Зачат от насильника и убийцы, мать погибла при твоём рождении — родословная будто намекает, каким ты должен был вырасти. Но главное — твой друг, едва ли не брат, который тебя защищал и учил жить непростой жизнью. Он же погиб из-за тебя, не так ли? Потому что ты струсил, испугался ответственности и когда надо было говорить, смолчал. Вот что тобой правит, нежелание становиться тем самым сопляком, что побоялся заступиться за того, кто ему был дорог.
Всё было так как он и говорил. Принципы. Обещание самому себе, что я больше не отступлюсь, если увижу, что тем, на кого мне не плевать, нужна помощь. Никаких отговорок и оправданий даже перед лицом собственной смерти.
— Именно поэтому ты здесь, именно поэтому ты подходишь лучше, чем все остальные. Вот почему ты не отступишь…
Тем временем я вышел к большому залу, который будто был создан для балов. Но вместо прекрасных дам и их кавалеров его заполняли солдаты, много солдат. Целая небольшая армия, вооружённая всем, что только можно было пронести сюда. Они толпой перекрыли мне путь дальше, возможно понимая, что всё это пустая затея.
И едва я вошёл, они все подняли ружья.
— Пропустить его, — теперь голос прогремел не у меня в голове, а в самом помещении. Он эхом прошёлся по округе, отражаясь от стен и звуча даже громче, чем был на выходе.
И все подчинились как один. Не спуская с меня взглядов, один за другим опускали ружья и расступались, позволяя мне пройти дальше. Я шёл, будто на коронацию, окружённый солдатами, что провожали меня злобными, подозрительным и недоверчивыми взглядами.
Впереди меня ждал их предводитель.
Я толкнул двустворчатые двери и едва прошёл в большой кабинет, как те тут же закрылись за ними.
Здесь было пусто. Не спал даже стол со стулом, на котором спиной ко мне сидел их предводитель, и тумбочка с большим столом, заваленным картами. Они стояли в самом центре, на самом виду, но вокруг… пустота. Будто он не знал, как можно было обставить это место ещё или даже не задумывался.
И когда я подошёл к нему, человек в кресле развернулся ко мне.
— Вот мы и встретились, Инал Штирленко.
— Вот мы и встретились… — пробормотал я.
* * *
Зу-Зу нашёл Лисицу не с первого раза. Он рыскал по базе, разгрызая любого, кто попадался ему на пути и пытался остановить его. Кончились те дни, когда даже самый слабый пьяница мог отправить его в кусты пинком. Те дни, когда после того пинка, скуля и плача от обиды он ковылял по лесу, пытаясь найти себе пропитание.
Всё изменилось с приходом маленькой девочки, что не пыталась его пнуть, что не пыталась его обидеть, а любила и лелеяла, окружая заботой и весельем. И теперь уже он был готов пнуть любого, кто посмеет встать на его пути.
Наконец он уловил знакомые запахи. Столь знакомые, что скулы сводит. Это не была Ки, однако он уже приблизился к цели, ведь если нашёл одну, найдёшь и вторую. Принюхиваясь к воздуху, он вышел в коридор со множеством деревянных дверей, но лишь одна была заперта на засов. Да даже и без этого он смог бы найти её по запаху.
У двери стоял железный ящик, который делал ему плохо. Который лишал его честно добытых сил, и Зу-Зу со злостью сомкнул на нём свои челюсти, несколько раз тряхнул, как тряпичную куклу, и отбросил в сторону. Смятый как консервная банка, тот отлетел с грохотом в сторону.
Зу-Зу принюхался. Поскрёбся в дверь когтями, оставляя на ней глубокие следы, после чего взял небольшой разбег и врезался в дверь. Тяжёлая, из прочного дерева, обшитая по краям металлом и с артефактами, которые рассеивали любую Ци, применённую на неё, то разлетелась в щепки.
Он чуть ли не кубарем вкатился в комнату, засыпанную тем, что раньше было дверью. Достаточно большую комнату: здесь был и стол, и стул, и тумбочка, и большой таз для мытья с ведёрком, шкаф с книгами и большая мягкая кровать.
У которой, приоткрыв рот, стояла Лисица.
Она смотрела ошарашенными глазами на Зу-Зу, на то, как тот отряхивается и будто не могла поверить в то, что видит, приоткрыв рот и приложив руку к сердцу, будто собиралась вот-вот потерять сознание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зу-Зу… — выдохнула она и это словно вернуло её в реальность.
Мгновение и она уже стояла у него, уткнувшись лицом в его мордочку и вцепившись пальцами в его густой мех.
— Зу-Зу, как ты…
Здесь оказался? Понятно как. Вопрос в другом.
— Где Юнксу? Где он? — оторвала она от него голову и взглянула в глаза.
Но Зу-Зу лишь лизнул её в лицо, и несколько раз крутанулся на месте, после чего затявкал.
— Ки? Ты спрашиваешь, где Ки?
Он закивал.
— Я не знаю. Меня держали всё это время здесь, но… Я думаю, что она где-то в самом центре этого сооружения.
Зу-Зу тут же обернулся к выходу. Принюхался, пискнул и присел, позволяя Лисице забраться наверх. Она бы задал ему много вопросов, если бы, как и её ученик, понимала, о чём тот говорит. Но это было невозможно, а значит и не стоило тратить на это время.
Лисица покинула эту тюрьму вместе с ним.
Нет, о ней хорошо заботились. Янь, её далёкий предок, делал всё, чтобы она чувствовала себя комфортно, он даже взялся за её структуру, за то, чтобы она смогла подняться по ступеням ещё выше, стала ещё сильнее. Но… Лисица была не из тех, кто променяет свободу на золотую клетку. И не тот, кто простит даже собственного далёкого родственника за то, что тот сделал с её друзьями.
* * *
Это был лысый мужчина лет пятидесяти с пышными усами, похожий чем-то на Бисмарка из Германии, которого я пару раз видел на фото. Подтянутый, в зелёном мундире с несколькими медалями на груди, он создавал впечатления гордого генерала, который до последнего не оставит свою армию.
Удивительно другое — почему его слушала пятёрка мастеров? У него не было силы, я не видел ни единого признака даже одной ступени уровня Рождения. Он был точно таким же, каким я попал в этот мир однажды — обычным человеком.
Это лишь значило, что он не мог никак особо влиять на мастеров. Которые могли бы его распылить вместе с армией и развеять прах по ветру.
Хотя причина, скорее всего, в другом. Спокойный, уверенный в себе и не страдающий звёздной болезнь — таким он предстал в моих глазах. Генерал, отец солдатам, который пойдёт вместе с армией на дно. Он не боялся взглянуть мне в глаза, не проявлял отвращения или ненависти, вёл себя спокойно, как и положено человеку, уверенному в себе.
Но это не значило, что мы теперь тут друзьями станет и устроим брежневский поцелуй со всепрощением. Сюда я пришёл лишь с одной целью.
— Где Ки? — негромко спросил я, не сводя с него глаз, но тем не менее держа под контролем заднюю дверь.
— Она здесь, — он огляделся. — Удивительное место, да?
— Немного, — без интереса ответил я, глядя на то, как тот медленно встал.
— Мы подозреваем, что его построили наши гости из другого мира. Эдакая станция, что находится на конце туннеля. Не подверженная влиянию наших сил, скорее всего, надо быть выше по уровням, чтобы сделать с ним что-то.
Он между делом подтолкнул ко мне одну из папок на столе. Я глянул на него вопросительно, и открыл её. Не удивился, когда понял, что она полностью забита информацией обо мне. Вплоть от рождения до моего попадания сюда. Духи, с которыми общался их местный экстрасенс, явно многое успели нарыть в моей голове, по большей части то, что я знал сам.
— Знаешь, почему Ки? — спросил он негромко, расхаживая перед столом с руками за спиной. На его поясе я отчётливо видел пистолет, но, думаю, мы оба понимали, что он его даже вытащить не успеет.
— Она ключ.
— Да, она ключ, и?
— Вы хотели запечатать с помощью неё проход, а заодно подчистить большую часть земли от других жителей. Зачем ты рассказываешь мне это всё?
— Затем, чтобы ты понял. Понимание — это гарантия того, что ты не свернёшь с пути.
— С какого? — прищурился я.
— Думаю, и так всё понятно, однако я всё же проясню ситуацию, Инал. Мы все думали, что эта девушка — ключ. Ты, я, мастера, её учитель, Сяо Хуци или, как он называл себя, Вьисендо — все. Что это и есть решение проблемы.
