— Странное место, — сказал Рик, появившийся из-за плеча девушки.
— Все здесь? — спросила Хэл, стараясь держаться невозмутимо и уверенно.
Я быстро огляделся.
— Не вижу Криза.
— Только что был рядом со мной, — послышался голос Марка.
— Идите сюда, — откликнулся художник издали. — Слушайте, здесь такое… — Его интонация была довольно странной. Не тревожной, но близкой к этому.
Я отстранил Рика, стоящего у меня на дороге, удержал за рукав Адраса, собиравшегося снять со стены нечто вроде зеленой ленточной водоросли, сказал ему: «Ничего не трогай» — и пошел вперед.
Под ногами чавкало и хлюпало, с потолка тянулись тонкие нити воды.
Криза по-прежнему нигде не было видно, зато я нашел место, откуда раздавался его голос. Стену пересекала широкая вертикальная трещина. Я взялся обеими руками за ее неровные края и заглянул внутрь. Увидел часть комнаты, пол которой был обрушен, по стенам лениво текла вода и, переливаясь через зазубренные доски, падала в дыру. Мне пришлось сильнее наклониться, чтобы увидеть находящееся внизу. Пролом был завален человеческими телами. Они лежали неподвижно, все пятеро. Вода, наполняющая комнату, касалась их волос и одежды, лениво пошевеливала руки, так что казалось, будто кое-кто из людей делает слабые попытки выбраться. Но не может проснуться.
— Все нормально? — окликнул меня Адрас.
— Да, — ответил я, протянул руку, заставляя воду бежать быстрее.
— Что это значит? — неожиданно прозвучал у меня за спиной голос Криза, который сам подозвал меня сюда пару минут назад.
Художник только что подошел и теперь стоял неподвижно, глядя, как в мутном круговороте скрывается его собственное тело, лежащее ближе всех к краю.
— Опасность, — ответил я. — Для тебя особенно.
— Здесь или в реальности?
— Везде. Идем. — Я потянул его за собой, подальше от трещины в стене.
Но Криз не сдвинулся с места, перехватив мое предплечье.
— Нет, подожди. Объясни, что происходит.
Остальные подошли к нам, но уже не увидев ничего странного или страшного, с недоумением уставились на друга.
— Фобетор поблизости, — обратился я к Хэл, — и, похоже, ему понравился твой художник. Он говорил со мной голосом Криза.
Девушка быстро оглянулась, но не увидела ничего, предвещающего появления своего кошмара. Криз выпустил мою руку и тоже кинул взгляд в конец коридора. Нахмурился и решил:
— Ладно. Надеюсь, в конце все разъяснится.
— Двигаемся дальше? — спросил Марк. Он выглядел весьма заинтересованным. Даже расстегнул пару верхних пуговиц на своей рубашке и закатал рукава, словно в пылу погони за новыми сенсациями.
— Собираешься подготовить материал о походе в сон? — спросила Орфа, улыбаясь.
— Жаль, что нельзя вести прямой репортаж, — ответил он и кивнул в сторону. — Адрас, похоже, был бы не против собрать здесь несколько образцов.
Ученый с огромным вниманием рассматривал стену, но, помня мое предостережение, держал руки в карманах.
— Идемте, — велела Хэл.
Мы пошли вперед по коридору, который длился и длился, словно бесконечный скучный сон. Ничего не происходило. Только один раз Рик споткнулся о неровность на полу.
Мои спутники все больше расслаблялись, не встречая опасности. А вот Хэл, наоборот, начинала нервничать сильнее. Ее напряжение я ощущал как туго закрученную электрическую спираль. Создавалось впечатление, что воздух вокруг нее потрескивает от невидимых разрядов. Я хотел попросить ее успокоиться, как вдруг услышал далекий глухой удар. Пол под ногами покачнулся, и сон начало выворачивать наизнанку.
— Не двигайтесь! — крикнула Хэл, но ее друзья и так замерли, не понимая, что происходит.
Я увидел, как дальний конец коридора стремительно приближается, его точно тянул кто-то на нас, словно огромный извивающийся шланг. Пространство сминалось, вздувалось пузырями, лопалось, сползало лохмотьями, будто старая кожа. А на их месте проступал новый сон. Вместо облезлых, заплесневелых стен, проломанного пола и разбитых светильников — белый мрамор, колонны, зеленые деревца в керамических вазах, высокие окна, закрытые легкими занавесями, и солнечный свет, льющийся со всех сторон.
Мои новые друзья тоже исчезали, таяли, растворялись в старом кошмаре. Лицо Хэл стало выцветать, превращаясь в карандашный набросок на белой бумаге. Непонимание, испуг, отчаяние обозначились на нем прерванными штрихами. Я бросился к ней, она порывисто рванулась ко мне, но моя рука схватила пустоту.
Сон встряхнулся, словно огромный зверь, сбрасывая высохшую шкуру, потянулся и снова застыл неподвижно. Я стоял посреди красивой галереи с высокими потолками. Рядом, держась за голову, замер Марк, пытающийся прийти в себя после всей этой безумной круговерти. Больше поблизости никого не было. И я не слышал ничьих голосов. Ни Хэл, ни ее друзей.
— Что происходит? — Марк тоже заметил катастрофические изменения вокруг. — Почему мы остались вдвоем?
— Потому что в предупреждении, которое увидела Хэл, ты уже пропал. Скорее всего, мертв. Она снова вошла в свой провидческий сон, и он начался с того же места, из которого я ее выдернул, разбудив: тебя нет, Рик ранен.
Похоже, его не удивило и не напрягло известие о собственной смерти.
— То есть ты не можешь ее найти сейчас?
— Нет. Пока нет. Это ее предсказание. И она должна досмотреть его до конца. Но мы все равно постараемся ей помочь. Идем.
Здание, по которому мы шагали, по-прежнему было красивым, чистым, солнечным. Одна стена коридора — сплошные окна, за которым зеленел густой сад, другая — ряд одинаковых дверей из светлого дерева. В простенках барельефы и статуи.
— Это место очень напоминает гимназию, в которой я учился, — сказал мой спутник.
— Схожесть полная или есть отличия?
Он еще раз огляделся, сверяясь со своими воспоминаниями.
— Тут все кажется бесконечным. Больше вроде отличий никаких…
Коридор снова дрогнул. Издали долетел неясный звук, приглушенный грохот и тут же стих. С той стороны, где осталась Хэл, кто-то пытался пробиться к нам, может быть, и она сама. Но безуспешно. Зато в этом пространстве произошли изменения.
Впереди, в нескольких шагах от нас, кто-то был. Человек сидел на полу, на коленях, спиной к нам, сжавшись в комок, уткнувшись лицом в каменные плиты.
Я слышал тихие стоны и всхлипы, видел вздрагивающую спину, туго обтянутую когда-то белой водолазкой. Теперь ее покрывали серые полосы и разводы, край порван. Кудрявые волосы слиплись от воды и грязи.
— Орфа! — Марк устремился было к ней, но я протянул руку, удерживая его, жестом велел держаться позади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
