– Это хорошо. Нет необходимости ругаться с этими сучками в прокатных агентствах.
– Совершенно верно.
– А мотель далеко?
– Я подумал, может, позвонить мистеру Маккою до того, как мы приедем в мотель? Сейчас около восьми.
– Да... – Сатеруэйт бросил взгляд на автомобильный телефон. – Да, почему бы и нет?
Халил вытащил договор и продиктовал Сатеруэйту код, позволяющий пользоваться автомобильным телефоном.
– А номер телефона вашего друга у вас есть? – спросил Халил.
– Да. – Сатеруэйт вытащил из кармана визитную карточку Джима Маккоя и включил свет. Он уже собрался набрать номер, но Халил остановил его:
– Пожалуй, вам лучше представить меня только как своего друга. А когда мы встретимся, я сам все объясню. И пожалуйста, скажите мистеру Маккою, что у вас мало времени и что вам очень бы хотелось осмотреть музей сегодня. Если нужно, мы можем сначала заехать к нему домой. Как видите, у этого автомобиля есть система спутниковой навигации, так что нам не нужно объяснять, как добраться до его дома или музея. Включите, пожалуйста, громкую связь.
Сатеруэйт посмотрел на своего бывшего пассажира, а теперь водителя, затем оглядел приборную панель.
– Ладно. – Он набрал код, затем номер домашнего телефона Джима Маккоя.
Халил услышал сначала гудки, а после третьего гудка ответил женский голос:
– Алло?
– Бетти, это Билл Сатеруэйт.
– Ох... привет, Билл. Как дела?
– Отлично. Как ваши детки?
– Все в порядке.
– Эй, а Джим дома? Мне нужно поговорить с ним по важному делу.
– Да... ладно, я сейчас посмотрю, он говорит по другому телефону.
– Спасибо. Скажи ему, что у меня для него сюрприз.
– Подожди минутку.
Халил, слышавший весь разговор, захотел поблагодарить мистера Сатеруэйта за то, что тот все сделал правильно, однако промолчал и только улыбнулся. Они сейчас ехали по шоссе, направляясь на запад, к Нассау, где находился музей, где жил и должен был умереть Джим Маккой.
– Эй, Билл, что случилось? – раздался из динамика голос Маккоя.
Сатеруэйт широко улыбнулся.
– Ты не поверишь, Джим. Угадай, где я.
После небольшой паузы Маккой спросил:
– Где?
– Я только что приземлился в аэропорту Макартур. Помнишь, я говорил тебе о чартерном рейсе в Филли? Так вот, мой пассажир передумал, и я здесь.
– Здорово...
– Джим, я улетаю завтра прямо с утра, поэтому подумал, может, я заеду к тебе или мы встретимся в музее?
– Ну... у меня...
– Да всего на часок. Мы уже едем, я звоню из автомобиля. Очень хочется увидеть F-111. Мы можем заехать за тобой.
– А ты с кем?
– С приятелем. Он прилетел со мной из Южной Каролины. Тоже хочет увидеть старые самолеты. У нас для тебя есть сюрприз. Не волнуйся, мы тебя долго не задержим. Понимаю, что позвонил неожиданно, но ты говорил...
– Да... все нормально. Может, встретимся в музее? Сможете найти музей?
– Да, у нас в машине «Спутниковый навигатор».
– Вы где?
Сатеруэйт посмотрел на Халила, и тот громко произнес:
– Мы только что проехали Мемориал ветеранов.
– Понятно, значит, вам ехать минут тридцать. Я встречу вас у главного входа в музей. Ищите большой фонтан. Дайте мне номер телефона в машине.
Сатеруэйт продиктовал номер.
– Если мы по какой-то причине потеряемся, я вам позвоню или вы звоните мне. – Маккой назвал номер своего сотового телефона. – Что у вас за машина?
– Большой черный «линкольн».
– Понятно. Возможно, я пошлю охранника встретить вас. – И Маккой добавил шутливым тоном: – Ладно, «Карма-57», до встречи. Конец связи.
– Вас понял, «Элтон-38», конец связи. – Сатеруэйт улыбнулся, отключил телефон и посмотрел на Халила: – Нет проблем. – Несколько минут они ехали молча, затем Билл сказал: – Простите, но после встречи мне надо будет кое-что купить, мне понадобятся деньги...
– Да, конечно. – Халил вытащил из кармана пиджака бумажник и протянул его Сатеруэйту. – Возьмите пятьсот долларов.
– Может, вам лучше самому отсчитать?
– Я веду машину. И потом, я вам доверяю.
Сатеруэйт пожал плечами, включил свет и раскрыл бумажник. Он вытащил пачку банкнот, в ней как раз оказалось пятьсот долларов, а может, и пятьсот двадцать, трудно было считать при тусклом свете.
– Послушайте, но у вас совсем не остается наличных.
– Ничего, я позже заеду в банкомат.
Сатеруэйт вернул бумажник Халилу.
– Вы уверены, что вам сейчас не понадобятся деньги?
– Уверен. – Халил сунул бумажник в карман пиджака, а Сатеруэйт спрятал деньги в свой бумажник.
Через двадцать минут они миновали указатель «Музей авиации». Трехрядная подъездная дорожка вела к большому фонтану, подсвеченному синими и красными фонарями, а позади него возвышалось массивное здание с куполом из стекла и бетона. Халил обогнул фонтан и подъехал к главному входу.
У входа стоял охранник в форме. Когда Халил остановил машину, охранник сказал:
– Машину можете оставить прямо здесь.
Халил заглушил двигатель и вылез из «линкольна», прихватив с собой с заднего сиденья чемодан. Сатеруэйт тоже выбрался из машины, но свою сумку оставил внутри. Халил запер машину, нажав кнопку охранной системы.
– Добро пожаловать в Музей авиации, – поприветствовал их охранник, оглядев Халила и Сатеруэйта. – Мистер Маккой ждет в своем кабинете. Я провожу. Сэр, хотите оставить чемодан? – обратился он к Халилу.
– В нем подарок для мистера Маккоя и фотоаппарат.
– Хорошо.
Халил и Сатеруэйт последовали за охранником, Халил отметил для себя, что охранник не вооружен. Они вошли внутрь здания, и охранник пояснил:
– Здесь у нас выставочный комплекс, магазин, а вон там, впереди, кафе.
По пути к кабинету директора охранник рассказывал об отдельных экспонатах. Халил обратил внимание на то, что большинство ламп горит, и спросил:
– Сегодня вечером мы единственные посетители?
– Да, сэр. Дело в том, что музей еще официально не открыт, но мы принимаем небольшие группы потенциальных спонсоров. А официальное открытие состоится через шесть или восемь месяцев.
– Значит, у нас частная экскурсия, – заметил Сатеруэйт.
– Да, сэр.
Сатеруэйт посмотрел на Халила и подмигнул.
Они подошли к двери с табличкой: «Посторонним вход воспрещен». Дальше оказался коридор, по обе стороны которого тянулись двери кабинетов. Охранник подвел их к двери с табличкой «Директор», постучал и пропустил посетителей.
Халил и Сатеруэйт вошли в небольшую приемную. Джим Маккой сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Он поднялся, обошел стол и с улыбкой протянул руку.
– Билл, как ты, черт побери?
– Да у меня все путем. – Билл Сатеруэйт пожал руку однополчанина, они стояли, смотрели друг на друга и улыбались.
Наблюдая за этими людьми, Халил подумал, что они просто изображают большую радость от встречи. Джим Маккой не отличался такой хорошей спортивной формой, как генерал Уэйклифф или лейтенант Грей, однако выглядел гораздо лучше Сатеруэйта. Хороший костюм Маккоя только подчеркивал контраст между однополчанами.
Сатеруэйт и Маккой перекинулись несколькими фразами, затем Билл повернулся к Халилу:
– Джим, это мой пассажир, мистер...
– Фанини, – представился Халил. – Алессандро Фанини. – Он протянул руку, и Маккой пожал ее. – Я занимаюсь производством текстиля. – Халил посмотрел Маккою прямо в глаза, но признаков тревоги не заметил. Однако по его глазам было видно, что этот человек не столь глупый и доверчивый, как Сатеруэйт.
– Компания мистера Фанини продает... – начал было Сатеруэйт.
Халил оборвал его.
– Моя компания поставляет полотно для обтягивания старых самолетов. В благодарность за эту частную экскурсию я бы хотел прислать вам две тысячи квадратных метров превосходного хлопчатобумажного полотна. Разумеется, бесплатно, – добавил он.
Джим Маккой помолчал, затем ответил:
– Очень щедрый подарок с вашей стороны... мы принимаем всякие пожертвования.
Халил улыбнулся и кивнул.
– Но вы же говорили... – обратился Сатеруэйт к Халилу, но тот снова перебил его:
– Если я смогу посмотреть старые самолеты, то оценю качество полотна, которое вы используете. Если оно лучше моего, то я извинюсь за свое предложение.
Сатеруэйт понял, что по какой-то причине мистер Фанини хочет, чтобы он держал рот на замке, и задумался. А Джим Маккой решил, что гость просто рекламирует свой товар.
– Наши раритетные самолеты не покидают землю, – пояснил он Халилу. – Поэтому мы используем обычный тяжелый брезент.
– Понятно. Что ж, тогда я пришлю вам наш самый тяжелый брезент.
Сатеруэйт подумал, что слова мистера Фанини не стыкуются с тем, что он говорил раньше, но промолчал.
