врагам известно. Да, те мало знают, что они из себя представляют, и какие у них цели, но это второстепенно. При наличии ресурсов, найти их и уничтожить это сугубо технический вопрос. Уходить с комбината, значит идти по пустынной местности, где их обнаружить тоже не очень сложно. Там они будут слишком беззащитны. А вот если совсем обнаглеть и угнать поезд, тогда они смогут быстро оказаться в каком-нибудь другом месте. Пусть они не знают в каком, но у местных военных тоже есть инертность мышления. Они только осознали, что группа неизвестных на этом комбинате и начали планировать следующие шаги по их нейтрализации. Если они резко окажутся в другом месте, военным нужно будет начинать всё сначала.
Впрочем, им тоже. Ведь они даже не предполагают где могут оказаться. Но в целом мысль была здравая. Разорвать начавшую складываться схему. Если действовать в рамках чужого сценария и предсказуемо для противника, то их гибель только вопрос времени. Нужно было резко менять ход игры. И идея с поездом была не такой уж и плохой. Да, она требовала проработки. Пока что они даже понятия не имели, куда приходит этот поезд, что он собой представляет, и куда на нём можно уехать. Но это были вопросы, ответы на которые можно будет искать в процессе реализации.
Они шли, держась на расстоянии от того, кто принёс банки с мясом. Они посчитали его за работника склада и теперь с его помощью хотели проникнуть внутрь.
— Стоп! — вдруг замерла Лиана.
— Что такое? — тихо и настороженно спросил Спас.
— Нужно сказать нашим, чтобы они выдвигались сюда. Если мы вернёмся, потом опять поведём всех сюда, то это займёт много времени, и мы потратим лишние силы. Нужно связаться по рации, и сказать, чтобы они уже выдвигались. Пусть за ночь дойдут, а потом на рассвете обустроятся где-то поблизости. Поезд приходит завтра вечером, нужно будет сразу перехватывать инициативу, — сказала Лиана.
— Я рад, что ты захватила рацию, потому что мысль абсолютно правильная! — сказал Спас.
— Но сначала проберёмся на склад, а то этот парень уйдёт. А он может показать нам вход, и тогда нам не придётся искать его самим, — сказала Лиана.
Крестообразное огромное здание они разглядели даже в сгустившейся темноте. На базе присутствовало освещение. Но учитывая её огромные размеры, ведь она просто занимала часть производственного комплекса, и многие постройки были избыточно велики для нужд военных, свет был далеко не везде.
Выделялось несколько ярких пятен. Скорее всего штаб, с плацем перед ним. Потом ещё один из ангаров был хорошо освещён, но даже издалека было понятно, что там находится автомобильный парк. Перед воротами стояло много полуразобранной и сломанной техники. Были так же освещены пара корпусов, где, судя по всему, находились казармы. Вход в склады тоже был ярко подсвечен, вместе с подъездной дорогой. Но вот само здание тонуло в темноте. Оно было слишком большим, чтобы его осветить целиком. Да, наверное, и необходимости такой не было.
Было ещё несколько локальных пятен освещения. И, как ни странно, были освещены сторожевые вышки. Это было спорное решение, потому что часовых было видно издалека, а вот что видели при этом сами часовые, вопрос оставался открытым. Но, возможно, для клонов это хорошо работало. Они видели охрану и держались подальше. Ни с кем другим тут дела никогда и не имели.
Кладовщик, пока пробирался задворками, старался быть незаметным. Но когда оказался на обжитой территории, то перестал прятаться. Действительно, излишняя скрытность может вызвать подозрения. А так, идёт себе солдат по делам. Может ему нужно! Может у него есть такое право, ходить в неурочное время. А может быть кладовщики тут вообще на особом положении.
Когда кладовщик вышел на освещённое пространство, Спас с Лианой за ним, естественно, не последовали. Они остались в тени стены и начали осматриваться. Спас указал Лиане глазами на одну из стен склада. Там, на высоте пятнадцати метров шёл ряд окон. Некоторые из них были открыты. И почти вся стена, где были окна, была в тени. Свет на неё почти не попадал.
— Ты думаешь? — подняла брови Лиана.
— Уверен! — кивнул Спас, — смотри, стена вся в трещинах. Забраться по ней не составит труда.
— Высоковато, — вздохнула Лиана, — навернёшься, костей не соберёшь.
— Да ладно! — удивился её возражению Спас, — мы только и делаем, что лазаем по полуразрушенным зданиям, и на куда большую высоту. А тут вдруг тебя это напрягло.
— Дело не только в высоте, — сказала Лиана, — высота ведь относительна. Тут этот путь нужно будет проделать, практически на виду у всей базы. Да, сейчас там темно. Но представь, что вдруг вспыхнул прожектор, когда ты на полпути. Тогда ты автоматически превращаешься в мишень, как в тире. Так что в данном случае, я бы предпочла так долго не висеть на стене.
— И какой вариант ты предложишь? — спросил Спас.
— Я от твоего варианта не отказываюсь, — улыбнулась Лиана, — просто обозначила его слабые места. Если мы сделаем всё быстро, то может и проскочим незамеченными. Но давай посидим тихонько минут пять, понаблюдаем за ситуацией. А то может кто стоит рядышком, думает о вечном а мы его просто не заметили. Зато как полезем, он тревогу поднимет.
— Выдержать ситуацию, само собой надо! — согласился Спас, — давай понаблюдаем.
Они ждали не меньше пятнадцати минут, но после того как кладовщик вошёл в здание, они не увидели больше ни одной живой души. Осторожно добравшись до стены прямо под открытым окном, они начали восхождение. Это, в самом деле, оказалось не сложно. Трещины в стене были глубокими, иногда можно было вставить руку до локтя. Хорошо, что стены были очень толстыми. Были бы тоньше, здание уже давно бы рухнуло, как некоторые другие, не столь прочные, на этом комбинате.
Они неспешно, без суеты карабкались наверх. Лиана взялась за очередной торчащий кусок бетона, начала подтягиваться и вдруг почувствовала, что тот отходит от стены, а сама она начинает заваливаться назад.
Крепкая рука схватила её за шкирку и не дела сорваться. Они замерли. Отломившийся кусок стены улетел вниз и с глухим стуком шмякнулся на землю. Лиана скосила глаза на Спаса и благодарно моргнула ему. Он улыбнулся. Они повисели без движения некоторое время, убеждаясь, что на шум никто не среагировал. Но тишину ничего не нарушало. Возможно, никто не услышал как упал
