— Майор Бернхам?
— Да.
— Прошу прощения, что побеспокоил вас, но мне приказано всех поставить в известность.. — Ник, по меньшей мере, ожидал сообщения о нападении неприятеля и весь напрягся, вслушиваясь в слова ординарца. — Сегодня вечером Красный Крест устраивает вечер. Для старшего офицерского состава, недавно прибывшего сюда. В связи с Рождеством и вообще.
Ник прислонился к дверному косяку и застонал.
— И ради этого вы меня разбудили? Я проделал три тысячи миль, за пять дней ни разу не выспался как следует, вы приходите ко мне, чтобы пригласить на чай, который устраивает Красный Крест? — Он пытался придать своему голосу оттенок возмущения, но сквозь него пробивался смех. — О Господи…
— Прошу прощения, сэр… но командование решило.
— Командование тоже идет на чай в Красный Крест?
— Они устраивают не чай, а коктейли.
— Как мило. — Абсурдность происходящего переполнила чашу терпения Ника, и, осев на пол, он залился смехом, пока слезы не выступили у него на глазах. — Что за коктейли? Кокаин с джином?
— Нет, сэр.. то есть не знаю, сэр. Просто они хотят оказать гостеприимство нам — морским пехотинцам, я имею в виду, и командование распорядилось, чтобы все пришли… проявить признательность за…
— За что?
— Не знаю, сэр.
— Ладно. Тогда заберите мою форму и можете идти вместо меня.
— Я попаду на гауптвахту за попытку прикинуться офицером. — В течение всего этого разговора ординарец продолжал стоять по стойке «смирно».
— Так это приказ или приглашение?
— Думаю, и то и другое. Приглашение от Красного Креста и…
— И приказ командования, — договорил за него Ник. — О Господи! И когда это должно состояться?
— В восемнадцать ноль-ноль, сэр. Ник посмотрел на часы — они показывали почти шесть.
— Черт. Ну что ж, прощай сон. И благодарю вас. — Он уже начал закрывать дверь и снова распахнул ее. — А где это все происходит?
— Внизу указано на доске объявлений.
— Сэр, — добавил Ник, и ему стало смешно — к счастью, чувство юмора еще не покинуло его. Ординарец залился краской.
— Простите, сэр.
— Откуда вы?
— Из Нового Орлеана.
— Вам нравится здесь?
— Не знаю, сэр. Я еще не выходил в город.
— Давно вы здесь?
— Две недели. До этого я был в лагере для новобранцев на Миссисипи.
— Наверное, там было весело. — И они обменялись понимающими улыбками товарищей по оружию. — Ну, поскольку вы не хотите походить сегодня в моей форме, придется мне самому одеваться. Нику повезло — в его номере оказался душ. Он привел себя в порядок, надел форму и через двадцать минут уже стоял внизу у доски объявлений. Адрес был отчетливо указан. Дом миссис Фордхам Маккензи на улице Джексон. У Ника не было ни малейшего представления, как туда добраться. Он не был в Сан-Франциско много лет и потому решил воспользоваться такси. Еще трое офицеров получили такое же «приглашение», как и Ник, и вчетвером они забрались в машину, которая вскоре подвезла их к импозантному дому с железными воротами, окруженными ухоженным садом. Один из офицеров даже тихо присвистнул от изумления, пока Ник расплачивался с шофером, потом они прошли в ворота и нажали кнопку звонка. Дверь открыл дворецкий, и, пока он вел их по анфиладе комнат, Ник гадал, как часто миссис Маккензи устраивает такие вечера. Война наводнила город множеством мужчин. И с ее стороны было очень любезно предоставить свой дом военным. До Рождества оставалось всего два дня.
Ник перед отъездом подарил Джонни подарки, но, безусловно, их обоих ждало очень унылое Рождество. Однако все изменилось. И сейчас он был в трех тысячах миль от дома, на Западном побережье, в гостиной, заполненной мундирами и дамами в вечерних платьях, а вокруг сновали официанты, разнося подносы с шампанским. Ник посмотрел на Золотые Ворота, и ему показалось, что он видит какой-то странный сон, а когда взгляд его скользнул обратно, он заметил ее — в темно-бордовом платье она стояла в углу с бокалом в руке и беседовала с какой-то женщиной. Уловив его взгляд, она повернула голову, и они встретились глазами — время остановилось для него, и все закружилось в голове у нее. Он медленно двинулся к ней, и она услышала голос, который снился ей полтора года. Он произнес единственное слово, показавшееся ей нежным прикосновением, и толпа, окружавшая их, исчезла. «Лиан» Она подняла на него глаза, полные изумления и недоверия, а его губы медленно растянулись в улыбке.
Глава сороковая
— Неужели это ты? — Ник заглянул Лиане в глаза, внимательно следя за выражением ее лица.
Женщина в красном, которая только что беседовала с ней, незаметно исчезла.
— Я и сама не знаю.
— Или это сон? — Она только улыбнулась в ответ. — Скажи мне, я сплю?
— Возможно, майор. Как вы жили все это время? — Она тепло улыбнулась, но в словах не было призыва. — Столько времени прошло…
— Что ты тут делаешь? — Ник не мог отвести глаз от ее лица.
— Я здесь живу. Мы переехали сюда еще в прошлом году.
Ник пытался прочесть в ее глазах все, что так страстно стремился узнать, но в них ничего не отражалось. Ее большие глаза были красивы по-прежнему, но теперь ее душа как будто была скрыта от него. Было видно, что Лиана многое пережила — и боль, и потери. Ник сразу же подумал об Армане, но ее обручальное кольцо оказалось на месте.
— А я думал, вы в Вашингтоне.
— Я там не прижилась.
Их глаза встретились, но больше она ничего не сказала, а затем он снова увидел прежнюю, знакомую улыбку, о которой мечтал уже два года. Ту самую улыбку, с которой она лежала в его объятиях.
— Я рада снова видеть тебя.
— Правда? — Ему не очень верилось. Лиана и сама казалась неуверенной, даже испуганной.
— Ну, конечно. Когда ты приехал?
— Сегодня. А ты-то что здесь делаешь, черт возьми? — Вечеринка с коктейлями для офицеров казалась для нее неподходящим местом. Это был не ее стиль. И раз она продолжает носить обручальное кольцо, значит, вовсе не стремится тут кого-нибудь подцепить. И все-таки это была уже не та молодая женщина, с которой он простился на Центральном вокзале полтора года назад, да и все изменилось. Возможно, одиночество совсем доконало ее.
— Я работаю в Красном Кресте. Сюда мы пришли по приказу.
Он наклонился и шепнул ей на ухо.
— Я тоже.
Она рассмеялась, и на ее лице промелькнуло выражение нежности. И она задала вопрос, который сначала не хотела задавать.
— Как Джонни?
Ник вздохнул и посмотрел на нее.
— Хорошо. Не знаю, читала ли ты о судебном процессе, но мы с Хиллари год назад развелись. Я пытался отсудить у нее опеку над сыном, но несколько недель назад проиграл. Малыш все это так тяжело переносил. — Ник бросил быстрый взгляд на свою военную форму: — И вот я здесь.
