– Ты хочешь сказать… – неуверенно начала Дива.
– Он врёт!
Негр вдруг оттолкнул женщину, кинулся бежать по коридору назад, в ту сторону, откуда они шли.
Реакция Стаса превзошла реакцию Матвея.
Он ещё размышлял, что делать в этой ситуации, а Стас уже поднял пистолет и выстрелил.
Звук выстрела был негромким, рубчато-складчатые стены коридора погасили эхо.
Пуля попала беглецу в затылок, и он нырнул головой вперёд, пропахав лицом грубо-пористую ленту коридора.
– Шакал! – выговорил Стас сквозь зубы.
– Зачем? – хмуро осведомился Матвей. – Я бы его остановил… без стрельбы.
– Я не такой толерантный человек, как ты. – Стас посмотрел на него исподлобья. – Многие беды в мире творятся именно по причине безумной толерантности. Вспомни, во что превратили Европу беглецы из Африки и Ближнего Востока. Белой Европы больше нет! Есть большой исламский табор, исповедующий свои законы и не желающий работать!
– К чёрту твои философские…
– Остынь, двери здесь наверняка имеются, надо только найти механизм открывания. Они же как-то открывали их?
Матвей вспомнил, как стена камеры, куда их поместили, разошлась щелью. Сосредоточился на сканировании стены слева. Строителями замка Робберфилов были те же мухи – «рабочие муравьи» в каком-то смысле, они даже замок царицы строили по её образу и подобию, поэтому следовало искать «мушиные замашки» везде, в том числе в конструкции обслуживающей замок автоматики.
Догадка оказалась верной: стопор, открывающий дверь помещения слева, находился на стене под потолком – небольшое углубление, в которое можно было вставить хоботок мухи либо щетинку на передней лапе, так сказать, «указательный палец» мухи.
«Щетинка» нашлась у Дивы – обыкновенная заколка.
Матвей подпрыгнул, с первого раза воткнул заколку в углубление, и стена перед ним бесшумно лопнула двумя краями мембраны, образуя треугольную – вершиной книзу – щель.
Из-за поворота коридора, куда хотел скрыться проводник, выбежали несколько расплывчато-плывущих призраков; это были спецназовцы Комитета, одетые в спецкостюмы с хамелеон-эффектом, превращавшие солдат в привидения.
Затрещали выстрелы.
Матвей втолкнул Диву в щель, сделал несколько ответных выстрелов, ему помог Стас, и они вдвоём нырнули в проём начавшей закрываться двери.
Края мембраны сошлись, оставив едва видимую неровную линию.
Стало тихо.
Помещение, в котором они оказались, имело форму неправильного параллелепипеда со скруглёнными углами и освещалось белёсой выпуклостью в потолке. Из его пола вырастали разной высоты круглые и овальные выступы с дырами в округлых шляпках, пол морщился бороздами и пестрел выемками, напоминая старую позеленевшую от времени губку. Выступов было девять, и заработавшая фантазия Матвея представила, как в помещение вползает гигантский ктырь и растягивается во всю длину комнаты, устраивая лапы и брюхо на выступах.
Дива, успевшая пробежаться по комнате, оглянулась:
– Выхода нет!
– Сволочь! – невнятно проговорил Стас. – Нет здесь никаких веранд и балконов! Не надо было верить этому черножопому скоту!
– У нас ведь не было другого выхода, – обиделась почему-то Дива. – А бежать через общий зал – авантюра!
– Может быть, и прошла бы эта авантюра, если бы мы накинули на себя монашеские рясы. Брат, есть светлые мысли?
Матвей, сканирующий «биолокатором» стены помещения, подбежал к его дальнему торцу, вдвое меньшему по площади, чем торец входной двери, подпрыгнул, вонзил булавку Дивы, которую он не выбросил, в углубление под потолком.
Стена лопнула треугольной щелью.
– Оба-на! – пробормотал Стас.
Матвей выглянул в щель и вовремя дёрнулся назад, увидев на полу пещеры, под стенами замка, цепь фигур в камуфляже. Затрещали выстрелы. В помещение влетели автоматные очереди, пули с кафельным треском пробороздили бугорчатый потолок, проделывая в нём шрамы и борозды.
Матвей подпрыгнул ещё раз, втыкая булавку в отверстие замка.
Стена закрылась.
Стрельба стихла.
– Кажется, приплыли, – сказал Стас, тяжело оседая на один из выступов. – Мы в ловушке.
Дива с надеждой повернулась к напряжённо застывшему Матвею.
– Мы не сможем спуститься?
– Не сможем, – осоловело качнул он гудящей головой; мысли бежали торопливо, но среди них не было ни одной дельной. – Их там человек десять.
– Может быть, мы сдадимся и нас не тронут?
Матвей не ответил, он принимал решение.
– Да выслушай же меня! – дёрнула она его за руку.
Стас сплюнул на пол сгусток окровавленной слюны, растёр плевок подошвой, поднял голову.
– Брат, женщина не просто так просит её выслушать. Она просит помочь ей понять, о чём она говорит.
Дива бросила на него уничтожающий взгляд:
– Ты не знаешь, чего я хочу!
– Даже если мы знаем, чего хотим, мы не знаем, зачем живём, – со смешком ответил Стас.
– Тихо! – поднял руку Матвей.
В стену с дверью постучали.
– Выходите, герои! – заорал кто-то на английском языке. – Даём минуту на размышление! Не подчинитесь – взорвём весь этот угол!
– Я бы всё-таки попробовал спуститься. – Стас оглянулся на стену, выходящую наружу здания. – В три ствола мы легко выбьем охранение.
– Мы сделаем иначе, – наконец решил Матвей.
Спутники с одинаковым ожиданием посмотрели на него.
* * *
Их вели по одному, держа за руки каждого с двух сторон.
Стас намеренно обвисал на конвоирах при каждом шаге, и его приходилось тащить, что отвлекало внимание остальных «призраков» и позволяло Матвею потихоньку налаживать связь с Вещами в тронном зале МИРа. Ещё до входа в зал ему удалось найти контакт с десятком Вещей, в том числе с Дзюмоном и Свистком (Иерихонская Труба мгновенно узнала бывшего владельца), и связь эта крепла с каждой секундой.
Вошли в зал, заполненный гудящей толпой иерархов Комитета. Светящимися панелями цвета янтаря и витражами зал напоминал увеличенную и слегка искажённую янтарную комнату, воссозданную умельцами в Санкт-Петербурге. Несмотря на предназначение замка – хранить саркофаг царя рода, создатели храма не украшали его стены иконами своих святых (если они были), а их панно представляли собой вязь странных рун и геометрических символов, хотя изредка какие-то рисунки напоминали очертания насекомых.
Саркофаг царицы Робберфилов в центре зала также копировал форму основателей «мушиного» вида инсектов – гигантскую муху. Но не это привлекло внимание Матвея.
Вещи!
Перед саркофагом, напротив входа в зал, из обыкновенных досок был сооружён помост, на котором лежали бесценные артефакты, предназначенные послужить материальной основой процесса магической активации всей реальности, от них веяло будоражащим теплом, и от них невозможно было оторвать взгляд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
