Я медленно поднял руку, наслаждаясь беспомощностью человека. Тимофей заслонил лицо ладонями и тоскливо завыл. Я быстро ударил когтями по горлу бедолаги… точнее, хотел ударить: рука вдруг неуклюже обвисла, когти даже не дотянулись до мягкого тела.
Я рванул к забору и упал в траву прежде, чем понял, что произошло с рукой. Выждал секунд десять. По мне не стреляли, не атаковали, да и рука теперь вела себя нормально.
А была ли атака? Дырок в одежде нет, плечо и конечность целые. У меня иммунитет, воздействовать на мое тело не может ни один игрок. К тому же, если за мной наблюдает кто-то недобрый, логичнее было нападать сразу, когда я мчался к первому человеку — так у мужиков появилось бы время среагировать.
Может, это выверт сознания, альтер эго? Плохонькая, забитая в клетку морали часть разума, от которой, как я думал, меня избавил некровирус?
Первым порывом было вернуться к мужику и ударить повторно, а если не сработает — подозвать и натравить на мужика некроголемов, которых я держал за углом. Я задавил эти желания. Что, если в следующий раз конечности подведут меня в иной, более серьезной ситуации? Вдруг вместо рывка с траектории выстрела, я просто упаду, или застыну на месте?
Похоже, мне нужен качественный экзорцист: «Падре, помогите, я одержим человеком». А если отставить шутки, некры прочесали территорию в радиусе двухсот метров, но никого не нашли. На систему и шестьсот двенадцатого бога не похоже — они по мелочам не гадят, да и в любви к людям не замечены. Значит, скорее всего дело во мне. Если чудит подавленная часть моего сознания, нужно показать ей, что я готов к диалогу.
Что будет, если просто отпустить мужика, как и обещал? В принципе, все уже знают, либо догадываются, что я монстр. Некроголемов я не показал, значит в поселениях ничего серьезного от Тимофея не узнают. За убийство мужика я даже десятой части уровня не получу, так что лишать его жизни в самом деле необязательно. Зато мои конечности могут и не подвести меня в опасный момент, если я пойду на поводу внутреннего голоса.
Я медленно подошёл к всхлипывающему мужику. Подумать только: Нудный, гроза всего города, отпускает человека потому, что чего-то боится. Расскажу кому — не поверят.
— Эй, слышишь? Тимофей! Я пошутил насчёт Ньютона.
Человек поднял покрасневшее, зареванное лицо.
— Беги отсюда, я ведь обещал тебя отпустить. И всем своим передай, что Нудный держит слово, даже в мертвом виде.
Если кто-то вообще умудрится развести меня на сделку. После этого случая я никому даже в шутку ничего не пообещаю.
Тимофей поднялся, и не сводя с меня глаз, побежал по дороге к машине — УАЗу Карго, на котором собаколовы, видимо, хотели довезти пса до Весты. Мотор взревел, и УАЗ с пробуксовкой тронулся с места.
Я прислушался к себе. Вроде всё по прежнему, но нормальное самочувствие — не показатель, я ничего странного не ощущал, даже когда рука отказала.
— Эй, слышишь? Я сделал так, как ты хотел.
Ответа не последовало. Надеюсь, я не наворотил мозголомную теорию, чтобы потом в неё поверить. Глупо будет жить на изжоге из-за того, что в рандомный момент мои сильные мертвячьи мышцы расслабились по иной причине.
Я, внимательно следя за своими ощущениями, поднял над головой ятаган и за пару ударов перерубил руку покойного Давида. За неуважительное отношение к покойнику не последовало никаких санкций, и я успокоился.
Некроголемы мелькнули мимо меня и с урчанием принялись жрать тела.
На то, чтобы отсоединить и убрать в рюкзак обоймы автоматов, ушла минута. Я передернул затворы и сгреб с травы выпавшие патроны. Рядом с ящиком, в котором вторая ловушка, остановился. Видимо, Соколову очень нужны псы, раз мужик разбрасывается ловушками для собак. Вряд ли Крадникова клепает такие вещи на коленке.
Очень жаль, что у Весты есть игрок с навыком создания ловушек. У меня в рукаве козырь — действующий иммунитет, я — кошмар любого человека, который полагается на сверхспособности. И вместе с тем очень жаль, что иммунитет не уберегает от всего, и те же ловушки Крадниковой могут раздербанить меня на части.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С виду обыкновенный ящик, деревянная коробка. Посреди корпуса — нажимная пластина. Инструкции по применению поблизости нет, похоже, пользоваться такой штукой обучали на инструктажах. Рано я отпустил мужика…
Пес давно сбежал и унес с собой цепи, так что рассмотреть активированную ловушку не было возможности. Использовать непонятный механизм, или нет? Я ощущал ту же странную тягу, как в детстве, когда видишь подмороженную лужу и испытываешь сильное желание пройти прямо по ней. Хорошо, что я не ребёнок, и могу справиться с глупыми желаниями.
Ну его. Лучше пойду, проведаю Карбышево. При удаче даже пожму лапу Святославу, или порадую Гигу.
Я подошел к родному дому метров на пятьсот, дальше пришлось пробираться некроголему: рисковать собой не хотелось. Рисковать небесполезным мертвецом — тоже не гениальная идея, но выбора нет. Очень жаль, что вокруг отсутствуют зомби: в первые дни они торчали на каждом квадратном метре, поводыри могли походя коннектиться к любому мертвецу, отдавать ему приказы и смотреть на мир его глазами.
Скоростной подобрался к больнице и застыл под прикрытием кустов. Похоже, пока я катал бугая на трофейном автобусе и развлекался, доводя до седины Тимофея, Карбышево въебывало, не щадя чужих игроков.
Карбышево теперь можно считать полноценным поселением: мой родной дом и две девятиэтажки, стоящие рядом с ним, окружала высокая каменная стена, на которой паслись часовые с автоматами. На расстоянии пятнадцати метров от стены не было ни кустов, ни асфальта, лишь перекопанная влажная земля. Все мое существо кричало, что наступать на эту землю — самоубийственно.
Некроголемы осмотрели окрестности дома, и выяснили, что машины теперь стоят во дворе больницы. С одной стороны к стене тянулся каменный мост, похожий на огромную каменную спицу с плоской стороной, по которой даже два человека не смогут разойтись, не задев друг друга. Мост обрывался в пятнадцати метрах перед стеной: видимо, чтобы человек перебрался на стену, ему перекидывают сходни. Самое печальное, что мост не касается рыхлой земли, а значит, там почти наверняка какие-то ловушки. В лучшем случае нарушителя затянет под землю, в худшем… Не знаю. И надеюсь, не проверю на себе.
Не представляю, как создать такое за жалкие пять — шесть часов, что прошли с момента инспекции главами поселений старой Весты. Подозреваю, что Карбышево начали модернизировать либо ранним утром, до собрания, либо ночью, когда я висел на арматуре.
Итак, орешек родного поселения окреп. Неожиданно, неприятно, но не критично: некроголем с легкостью пробежит по мосту и прыгнет на пятнадцать и даже двадцать метров. Но это пока не нужно: хитрый предатель ходит на собрания, его-то я в любом случае перехвачу, а вот с Гигой вопрос. С остальными жителями ещё проще — окружу поселение на пару недель, побегут как миленькие. Просто нужно убивать людей нужно не рядом с Карбышево, а за домами, чтобы с крыши дома часовой ничего не заметил.
Я отозвал мертвецов и пошел через дворы к станции Горки — в туннелях меня ждет плотный обед, да и некроголемов нужно накормить. Ребятам остался уровень до шестидесятого, нужно качнуть и проапгрейдить их.
Глава 5
Святослав не любил покидать Карбышево. За две недели татуированный сроднился с домом больше, чем за всю прошлую жизнь. На скамейке во дворе очень удобно сидеть в погожий денек, ощущая, как солнце греет старые кости. Да и в поселении дел хватает: нужно проверить кузницу — Витя почти доделал доспехи, не помешает раздать указания часовым и лишний раз напомнить, чтобы не филонили. Надавить на Ингу… нет, не надавить — мягко пожурить, чтобы не выставляла его дураком перед гостями из других поселений. Все равно ведь согласилась лечить Машу, так к чему был весь предыдущий спектакль?
