О Боже! Даже под страхом смерти я не могла ничего ответить в этот момент. Язык словно прирос к гортани, и я могла только огромными глазами смотреть на бывшего мужа, который в этот миг переместил руку с моего подбородка и теперь гладил щеку, едва касаясь кожи своими длинными пальцами.
Наваждение длилось секунд тридцать, не больше, но за это время я совершенно растворилась в бывшем муже и его ласковых волнующих прикосновениях. У меня закружилась голова, на сопротивление не было ни сил, ни желания. С тех пор, как он последний раз вот так касался меня, прошла целая вечность, поэтому эти нежные прикосновения буквально свели меня с ума, заставляя мечтать и выпускать наружу сладкие воспоминания, которые слишком давно находились под замком.
– И что? Как хорошо ты меня знаешь? – хрипло спросил он. И я почти застонала от разочарования. Его слова будто выбросили меня из океана чувств волной на скалистый берег реальности.
Все мои страхи и опасения вернулись, воскрешенные к жизни его неосторожными словами. Я видела, что он уже жалеет о них, как всегда точно уловив перемены в моем настроении. Но было уже поздно.
Боже, как я могла забыть, какую опасность для меня представляет этот мужчина? Видимо, все дело в уютной домашней атмосфере, в ощущении комфорта и тепла, которые пробудили давно забытые воспоминания о том времени, когда мы были счастливы.
Собрав всю волю в кулак, я оттолкнула его и, не разбирая дороги, побежала наверх, в спасительное убежище своей комнаты. И только захлопнув за собой дверь и привалившись к ней спиной, я дала волю чувствам. Моя ладонь прижалась ко рту, в попытке сдержать рвущийся наружу истерический смех и злые слезы.
Это был провал и капитуляция по всем фронтам. Я могла сколько угодно лгать себе, играть роль деловой бизнес-леди, даже ходить на свидания, которые ничем не заканчивались, но с того самого момента, когда я распахнула дверь и наши глаза встретились, я отчетливо поняла, что не забыла его. Я просто научилась жить вдали. И осознание этой простой истины напугало меня так, как не могли напугать никакие слова и действия Влада. Я оказалась беззащитна не перед ним, а перед самой собой, понимая, что второй раз, второй раз мне уже не выстоять.
Глава 6. Признания
– Пап, как думаешь, бабушка и дедушка сильно удивятся, увидев меня? – спросила Мира у отца, который, расслабленно откинувшись на сиденье, вел свой сверкающий BMW по загруженным московским улицам, направляясь к дому своих родителей.
– Они обалдеют, – с улыбкой ответил он. – Но будут в восторге.
– Не терпится их увидеть. И дядю Игоря, и тетю Свету тоже. В прошлый раз мне не удалось с ними повидаться, потому что они путешествовали по Европе.
– Поверь мне, они тоже очень расстроились, что не застали тебя, – отозвался Влад. – Особенно Света. Ты же знаешь, ты ее любимица.
Мира довольно хмыкнула, очевидно, в красках представив себе скорую встречу с Громовыми. И я, глядя на ее безупречный профиль, тоже не смогла удержаться от улыбки.
– Мам, – дочка обернулась ко мне. – А ты знала, что дедушка недавно стал главой больницы?
– Я слышала об этом, – односложно ответила я, ощущая на себе взгляд Влада, который время от времени поглядывал на меня через зеркало заднего вида.
После случившегося ночью я все еще чувствовала себя не в своей тарелке, а эти взгляды украдкой только еще сильнее смущали меня. И хотя утром за завтраком Влад вел себя так, будто ничего не произошло, я знала, что он внимательно наблюдает за мной, пытаясь предугадать, как я поведу себя.
Я же предпочла «забыть» о ночном рандеву. В конце концов, я была здесь не для того, чтобы совершать экскурсы в прошлое на пару с бывшим мужем. Поэтому утро я встретила в боевом настроении и старалась не терять этот запал ни во время завтрака, ни в течение этой короткой поездки от нового дома Влада до пентхауса его родителей. А так как Мира уселась на переднее сиденье к отцу, я с радостью забралась назад – так я была избавлена от необходимости поддерживать вежливую светскую беседу, что сейчас было мне просто не под силу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда мы подъехали к дому старших из клана Громовых, было время позднего завтрака или, скорее, раннего обеда. Влад и Мира намеренно не предупредили никого о своем приезде, рассчитывая сделать сюрприз. Несмотря на то, что я с детства ненавидела сюрпризы, у них все прошло как по маслу. Благодаря набору ключей и кодов для доступа в родительский дом, Влад спокойно заехал на подземный паркинг, а удачно выбранное время позволило им застать Виктора Ивановича и Марину Сергеевну дома.
Нужно было видеть их лица, когда они встретились с Мирой: изумление, воодушевление и радость по очереди сменяли друг друга на их красивых лицах, пока они сжимали внучку в объятиях. Их любовь к единственной внучке была столь очевидной, что я вновь почувствовала легкий укол вины. Я понимала, что мое решение уехать в Ростов, забрав с собой дочь, больно ранило их, пусть они никогда не упрекали меня в этом.
Сейчас на их лицах отражались тысячи вопросов о причинах нашего приезда, но ни один из них не был задан, потому что больше всего они были счастливы видеть внучку.
Внезапно я почувствовала себя здесь лишней, будто своим уходом трехлетней давности я навсегда закрыла для себя доступ в эти семейные апартаменты. Когда-то давно Виктор и Марина были и моей семьей тоже, но расставшись с их сыном я, невзирая на их многократные попытки поддерживать связь, практически полностью прекратила общение и с ними. В свое оправдание могу лишь сказать, что в первое время, последовавшее за моим уходом от Влада, мне было больно не то, что смотреть, а даже слышать голоса людей, как-то связанных с нашим общим прошлым, а потом было уже слишком поздно что-либо менять.
Переступая с ноги на ногу, я уставилась в пол, прикидывая, можно ли придумать достаточно вескую причину, чтобы сейчас же уйти, но в это мгновение почувствовала твердое и успокаивающее прикосновение ладони Влада к своей спине и его шепот:
– Мы никому ничего не обязаны объяснять. Расслабься, Ксения. Тебе здесь рады.
Будто в подтверждение его слов, Марина Сергеевна выпустила из объятий Миру и подошла ко мне. Секундное колебание и невысказанный вопрос в глазах – а потом она тепло обняла меня, будто и не было этих трех лет разлуки.
– Ксюша, какая приятная неожиданность, – с улыбкой произнесла она. – Мы так рады видеть тебя в Москве. Владик, – продолжая держать меня за плечи, она развернулась к сыну. – Как ты мог скрыть от нас новость о приезде Мирославы и Ксении?
– Мам, я же знаю, как ты обожаешь сюрпризы, – Влад по-мальчишески улыбнулся. – К тому же, все вышло довольно спонтанно, – признался он.
– И я хотела удивить вас! – вставила Мира. Она посмотрела обожающим взглядом на Виктора Ивановича, который возвышался рядом с ней. – Правда, получилось здорово, дедушка?
Он задумчиво посмотрел на внучку, потом на меня и Влада, потом вновь обнял Миру и, глядя на меня, произнес:
– Добро пожаловать домой, Ксюша.
Чувствуя, как мои щеки заливает краска, я смущенно пробормотала слова благодарности, не зная, что еще добавить, но мне на выручку пришла Марина.
– Вы уже завтракали? Мы как раз накрывали на стол. Мы ждали Игоря и Свету, но эти двое никогда не приезжают вовремя.
Мужчины переглянулись и многозначительно усмехнулись, а дочка, совсем как взрослая, закатила глаза.
– Мы завтракали, – сказала она, плюхаясь на диван и чувствуя себя в этих роскошных апартаментах как дома. – Но я не откажусь от твоего фирменного омлета, бабушка. А мама с папой вообще ничего не ели с утра, только пили кофе.
Пока Марина накрывала на стол, наотрез отказавшись от моей помощи, Мира рассказывала свою версию нашего спонтанного путешествия. По ее словам, Влад сделал нам сюрприз, неожиданно приехав в Ростов, а потом, на семейном совете, они с отцом решили порадовать визитом родственников. Так мы и оказались в Москве. С улыбкой слушая объяснения внучки, родители Влада несколько раз украдкой посмотрели на нас, но были чересчур воспитаны и деликатны, чтобы как-то прокомментировать эту неоднозначную ситуацию.
