Джон Петти прервал ее размышления, вновь взяв слово:
— Мне кажется, мы должны провести голосование по этому вопросу.
Кир Грей расхохотался. Смех его звучал громко, заливчато и цинично. Он окончился на звонкой ноте, неожиданно обнаружив доброе расположение духа.
— Иными словами, вы хотите поставить на голосование вопрос, который, как вы сами только что заявили, вообще не подлежит сомнению! Я, конечно, отказываюсь долее взывать к вашему разуму. У тех, кто глух к его голосу, разум отсутствует. Но мне хотелось бы обратить внимание на то, что требовать постановки вопроса на голосование означает лишь одно: признаться в вине, которую теперь уже и не скрывают, ибо есть уверенность в поддержке пяти, если не больше, членов Совета. Позвольте мне открыть еще одну карту — я уже давно знаю о неминуемости этого мятежа, и он не застал меня врасплох.
— Ба! — воскликнул Петти, — Да он блефует! Я следил за каждым вашим движением. Когда мы создавали Совет, то из-за боязни, что кто-то из членов будет несогласен с другими, именно на этот случай предусмотрели меры предосторожности. У каждого из нас есть своя личная армия. Мои охранники здесь, они патрулируют коридор, как, впрочем, и охранники остальных членов Совета. Они растерзают всякого, как только получат приказ. И мы готовы отдать такой приказ, рискуя погибнуть в завязавшейся борьбе.
— Ах-ах, — пробормотал Кир Грей, — по крайней мере теперь мы играем в открытую.
Присутствующие заерзали на креслах, их обуревали разноречивые мысли. И вдруг, к удивлению Кэтлин, Мэрдью, один из трех, кого она считала сторонником Кира Грея, прочистил горло. Он еще не заговорил, но она уже ощутила его нерешительность.
— Кир, вы на самом деле не правы, считая себя диктатором. Вы только избраны Советом, и мы имеем полное право избрать кого-то другого на ваше место. Кого-то, кто, возможно, успешнее организует уничтожение сланов.
Какое внезапное изменение обстановки! Крысы побежали с корабля, делая отчаянные попытки, Кэтлин это видела, убедить новых хозяев в своей лояльности. Да и в голове Харлихэна ветер подул в другую сторону.
— Я согласен. Ваш проект заключить договор со сланами является предательством, да, чистой воды предательством по отношению к чер… ну, к населению. Эту тему лучше не затрагивать. Мы должны сделать усилие, чтобы уничтожить сланов. Быть может, повести более активную борьбу под руководством более активного человека…
Кир Грей горько усмехнулся; Кэтлин по-прежнему ощущала на поверхности его мыслей какую-то неуверенность: что делать, что делать? Она смутно ощущала и другое — напряжение, все более и более четкую решимость рискнуть. Но ничего яснее прочесть так и не смогла.
— Итак, — по-прежнему спокойным голосом заговорил Кир Грей, — вы доверите председательское место в Совете человеку, который всего несколько дней назад упустил мальчишку Джомми Кросса, девятилетнего мальчишку, самого опасного на данный момент слана. Более того, тому удалось удрать на автомобиле начальника полиции.
— Во всяком случае, — возразил Джон Петти, — мне известен слан, которого я не упущу.
Он зло глянул на Кэтлин, потом с торжествующим видом повернулся к остальным.
— Вот что мы можем сделать: казнить эту девочку завтра и тут же опубликовать коммюнике об отставке Кира Грея в связи с тем, что он заключил тайный договор со сланами, о чем свидетельствует его нежелание казнить Кэтлин Лейтон.
Было очень странно сидеть здесь, слушать смертный приговор самой себе и при этом не испытывать никаких эмоций, словно говорили о ком-то другом. Ее мысли гуляли далеко, и шепот согласия, всколыхнувший присутствующих, также донесся до нее как бы издалека.
Улыбка на лице Кира Грея угасла.
— Кэтлин, — резко произнес он, — пора кончать комедию. Сколько против меня?
Она устремила на него рассеянный взгляд и услышала свой ответ. Голос ее дрожал:
— Все против вас. Они вас всегда ненавидели, поскольку вы превосходили их умом. Они убеждены, что вы их сознательно притесняете, что их заслоняет ваша тень, что вы превратили их в незначительных людей.
— Итак, он пользуется ею, чтобы шпионить за нами! — с кривой усмешкой и нескрываемым триумфом воскликнул Петти. — Слава богу, утешением будет знать, что в одном мы едины — диктатуре Кира Грея пришел конец.
— Вовсе нет! — Голос правителя был почти сладок, — Я настолько не согласен с вами, что через десять минут все вы окажетесь у стенки перед взводом стрелков. Я колебался, принимать ли столь радикальные меры, но у меня нет иного выхода. Я даже не могу вернуться назад, ибо совершил необратимый поступок. Я включил звонок, который предупредил одиннадцать офицеров охраны, командующих вашей личной охраной, ваших верных заместителей и ваших наследников, что час пробил.
Они смотрели на него, ничего не понимая. Он продолжил:
— Видите ли, господа, вы не учли опасного инстинкта человеческой натуры — жажда власти обуревает ваших подчиненных не меньше, чем вас самих. Идея принять такое решение пришла мне в голову некоторое время назад, когда ко мне явился заместитель Петти и сообщил, что готов его заменить. Я должным образом, с особой тщательностью изучил вопрос. Результаты оказались обнадеживающими. Я решил, что эти люди должны находиться во дворце в день одиннадцатилетия Кэ… Кстати, вот и новые советники!
Двери распахнулись, и в комнату ворвались одиннадцать молодых людей с револьверами в руках.
— К оружию! — закричал Джон Петти.
— А я не захватил своего, — простонал кто-то.
Комнату наполнил грохот выстрелов.
Люди корчились на полу в лужах крови. Кэтлин словно в тумане увидела человека, который стоял посреди зала, сжимая в руке дымящееся оружие. Она узнала Джона Петти. Человек, который должен занять его место, безжизненной куклой лежал на ковре. Начальник тайной полиции держал под прицелом Кира Грея.
— Я убью вас раньше, чем они пристрелят меня, — произнес он, — если вы не согласитесь заключить со мной договор. Теперь, после того как вы столь блестяще изменили ситуацию в свою пользу, можете рассчитывать на мою поддержку.
Старший офицер бросил на Кира Грея вопросительный взгляд.
— Убить его? — спросил он.
Это был худой брюнет с орлиным профилем и низким голосом. Кэтлин иногда встречала его во дворце. Его звали Джем Лорри. Она еще ни разу не пыталась прочесть его мысли, но сегодня поняла, что он полностью контролирует их, не позволяя проникнуть в свое сознание. Однако она все же сумела мысленно ощутить поверхность его разума — это был человек тщеславный, полный амбиций, никогда не испытывающий упреков совести.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
