Так родилась 3-я истребительная группа, которая продолжила славные дела своих предшественников — эскадрилий «Эльзас» и «Иль-де-Франс».
Возник вопрос о наименовании.
Майор Пуликэн с авиабазы Раяк, которому в дальнейшем была вверена судьба группы, посоветовавшись со своими офицерами, выбрал имя «Нормандия». Генерал Валэн дал свое согласие. Это имя так и закрепилось за группой, а трем эскадрильям, входившим в ее состав, дали названия трех главных нормандских городов: «Руан», «Гавр» и «Шербур». Эмблемой группы был избран герб Нормандии — два льва с золотой пастью.
Первые добровольцы стали прибывать из Англии и из стран Среднего Востока. Их встречали майор Пуликэн, майop Тюлян, капитан Литольф. Ответственным офицером по связи с советским командованием назначили майора Мирле.
В числе первых летчиков, зачисленных в «Нормандию», были лейтенанты Прециози, Познанский, Дервиль, Колэн, Луше, Лаффон. Но еще до получения приказа об отлете в Россию Лаффон был ранен, Колэн пропал без вести, а Луше, друг моей юности и товарищ по совместной работе в 1938 году в гражданской авиации на аэродроме Орли, погиб под Эль-Аламейном.
С Британских островов прибыла группа так называемых «англичан», и среди них знаменитое трио беглецов из Орана: Альбер, Дюран и Лефевр. Во время тренировочного полета на самолетах Девуатин-520 эти летчики инсценировали атаку неприятеля и на глазах обалдевших от изумления офицеров исчезли в направлении Гибралтара. Зенитная артиллерия крепости встретила самолеты бешеным огнем. Лефевр был вынужден совершить посадку на испанской территории, откуда взлететь ему удалось только благодаря поистине акробатическому маневру, который вызвал восхищение у всех.
Прибытие этих «трех мушкетеров» вызвало сенсацию в рядах «Нормандии».
Альбер (впоследствии знаменитый «капитан Альбер») является одной из наиболее видных фигур французских воздушных сил. Ученик-подмастерье, механик на заводах Рено в прошлом, этот человек потом стал фанатиком авиации, воздушным лихачом. Начал он с того, что стал выкраивать из своего небольшого заработка деньги на оплату учебных летных часов на аэродроме в Туссю-ле-Нобль под Парижем. Этот парижский парень, скромный и застенчивый, краснеющий без всякого повода, очень быстро достиг зенита славы.
Сейчас можно с твердой уверенностью сказать, что Альбер был душой «Нормандии» и внес большую лепту в славные дела полка. Это один из основных героев нашей книги.
Одного из пионеров «Нормандии», аджюдана[10] Жуара, 1940 год застал в Англии. Он уже к тому времени провел немало воздушных боев и имел на своем счету пять сбитых самолетов врага. Жуар находился в составе десанта, который предпринял попытку высадиться в Дакаре в 1940 году. Ему было поручено ответственное задание: доставить французским летчикам, находящимся на авиабазе в Дакаре, братское послание, призывающее Французскую Западную Африку присоединиться к Свободной Франции. Жуар взлетел с борта авианосца «Арк Ройял». Одновременно французские парламентеры во главе с адмиралом Тьери д'Аржанлье на катере под белым флагом направлялись к берегу. Жуар благополучно приземлился в Дакаре. Вначале его встретили как товарища по оружию, как друга и спасителя. Но вмешался губернатор Буассон, и Жуара бросили в тюрьму. После суда его под усиленным конвоем доставили во Францию, но затем освободили, учтя его боевые подвиги в мае 1940 года.
Перенесенные лишения не сломили духа Жуара. Через Испанию он вновь прибывает в Англию и одним из первых записывается добровольцем в «Нормандию».
Из других видных летчиков я хотел бы упомянуть капитана Риссо, которому удалось бежать из Испании на Средний Восток, устроившись грузчиком на грузовом судне, и особенно Пуйяда, бывшего нашего командира в течение большей части русской кампании. 1940 год застал Пуйяда в Индокитае. В чине капитана он командовал эскадрильей в Ханое. Это настоящий бунтарь в лучшем смысле этого слова. Воспитанник Сен-Сира[11], он не мог смириться с поражением Франции. Пуйяд признавал только победу или смерть.
Обстановка в Индокитае в то время была сложная. Японцы могли со дня на день появиться в Ханое. Пуйяду грозил плен, на что он никогда бы не согласился.
Как-то на аэродроме он подозвал к себе механика:
— Послушай-ка, Тото, в каком состоянии тридцатый «Потез»[12]?
— Ничего…
— Выдержит?
— Конечно.
— Прекрасно! Проверь еще раз мотор. Мне предстоит довольно продолжительный разведывательный полет над китайской границей. Чтобы все было готово к десяти часам. Заправка полная.
— Слушаюсь, мой капитан! Будет выполнено! Положитесь на меня.
На следующее утро, едва успело выглянуть южное солнце, Пуйяд сел в свой «Потез» и поднялся в свинцовое небо, держа курс на Чунцин, в то время столицу гоминдановского Китая.
Так начался путь Пуйяда, закончившийся в 1945 году, когда он вернулся во Францию командиром истребительного полка «Нормандия — Неман». Пуйяд ведет самолет над джунглями и горными массивами Верхнего Тонкина, стремясь достигнуть Чунцина. Но вот кончается бензин. Машину начинает лихорадить. Надо искать площадку для посадки. А внизу только деревья, одни деревья… Вдруг Пуйяд замечает внизу более светлое пятно. Самолет резко снижается к самой земле, задирает нос и врезается в мягкую болотистую почву. Летчику не хочется видеть джунгли, эти деревья, на которые он мог напороться при посадке. Он бросает свой самолет. Пешком через джунгли, через непроходимые горы, в одежде, превратившейся в лохмотья, искусанный насекомыми, обессиленный тропической лихорадкой, падающий от истощения, ценой огромных лишений И нечеловеческих страданий ему удалось, добраться до Чунцина, где его встречает представитель Франции, совсем недавно перешедший на сторону де Голля. После непродолжительного отдыха Пуйяд настаивает, чтобы его немедленно отправили в Лондон. — Есть только один путь, — объясняют Пуйяду, — через Соединенные Штаты Америки.
— Чтобы добраться туда, я согласен ехать даже через ад, — говорит он.
Объехав почти половину земного шара, через Тихий океан, Соединенные Штаты Америки и Атлантический океан, Пуйяд попадает, наконец, в Лондон. Там ему предложили работу в штабе. В ответ Пуйяд только рассмеялся. И вот он уже едет в «Нормандию» через Каир Иран.
Рассказывать о Пуйяде — значит говорить о всех, кто входил в состав полка «Нормандия — Неман». Это значит говорить о всех тех, кто спешил в Россию из различных уголков земного шара, чтобы присоединиться к этому необыкновенному полку, который на протяжении более трех лет давал возможность французскому трехцветному флагу быть представленным в победах Советских Вооруженных Сил. Это значит говорить о Бертране из Дижона, ветеране 1940 года, который, когда ему уже перевалило за сорок, сумел пересечь Пиренейский хребет, но в Барселоне попался на удочку мнимых друзей, оказавшихся на самом деле полицейскими агентами. Это значит говорить об Ирибарне — чемпионе Франции по национальной французской игре в ручной мяч, об асе Лемаре, об отчаянном храбреце Карбоне. Это значит говорить об экс-чемпионе Европы по легкой атлетике Андре, которого все называли «четырехсотметровкой», о Мерцизене, Казаневе, Марши, Фельдзере, Сейне, о Сэн-Марсо, ловком фокуснике и искусном рассказчике, о Фалетане, Сэн-Фалле. Это значит говорить о Кюффо, Амарже, Мартэне, Пенверне и многих других, таких, как Перрэн, Кастэн и капитан Дельфино — наш будущий командир полка, о всех этих асах, сбивших за войну до пятнадцати вражеских самолетов каждый, а также о сбежавших из Испании Женесе, Керне, Мансо, Эмоне и братьях Шалль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
