— Подумай сам! — продолжил он. — Вода из стены, говорящая трубка на верёвке, ящик с картинками, коробка с холодом, самоходные повозки! Великий Дивояр, а уж эти кожаные куртки с клёпками на пацанах Комара — просто умопомрачение какое-то! Как я тебе завидовал — жить в такой роскоши!
Они расхохотались и вошли в королевскую ванную. Разбираться с водопроводом долго не пришлось: у одной горгульи вместо глаз были рубиновые капли, у другой — голубые камушки, и Лён уверенно определил, что это горячая и холодная вода, а вот у третьей во лбу был эмалевый диск, а на нём была нарисована розочка.
— Розовая вода, — без колебаний ответил Паф и нажал на розочку. Из пасти горгульи капнула розовая капля, и от неё распространился действительно аромат розового масла. Капля протекла по пустому дну ванны.
— Ну вот, теперь мы будем благоухать розами, как барышни, — с сожалением сказал Лён, открывая оба крана и наполняя ванну пенящейся водой.
— А теперь тут, кажется, лаванда, — изрёк Паф тоном естествоиспытателя, обнаружившего особо редкий вид бабочек.
— Не трогай! — вскричал Лён, но не успел остановить товарища. К аромату розы добавился аромат лаванды. Пока они не разберутся в этой системе, им придётся быть осторожными.
Времени для церемоний не было — им дали только час, чтобы освоиться. Поэтому Лён и Паф вдвоём занырнули в громадную ванну. После своих скитаний по Селембрис они не успели заглянуть в баню и теперь оба нуждались в хорошей мойке. Так что, дивоярские удобства оказались очень кстати.
— Вот это называется шампунь. Им моют голову, — назидательно сказал Лён беря с края бассейна и передавая другу высокий флакон из цветного стекла, внутри которого густо переливалась и опалесцировала розовая жидкость.
— Я знаю, что такое шампунь, — сердито сказал Паф, отбирая у него бутылочку. — Наверно, тут жили до нас молодые барышни — всё-то тут пахнет розами!
Одно было жалко: после такой прекрасной ванны надевать на себя одежду, в которой они скитались по Селембрис целый месяц. Но всё оказалось совсем иначе — в Дивояре все бытовые проблемы решались исключительно легко. Шкафы, которые они оставили пустыми, теперь оказались наполнены одеждой на любой требуемый фасон. Так что, когда новые жильцы по-королевски роскошных апартаментов в поисках полотенец сунулись искать по полкам, то обнаружили невообразимо щегольский гардероб! Всё, что нужно молодым людям — от нижнего белья до рубашек, обуви и головных уборов. Да, если уж Дивояр брал их на полное содержание, то делал это с императорской щедростью.
Теперь Лён понял, отчего в те далёкие дни, когда полтергейст из волшебной страны нагрянул в его школу, никого из селембрийцев не поставили в тупик и удивление все технические чудеса его мира. Фифендру нисколько не смущали ни телефоны, ни водопровод, ни телевизоры, ни машины. А вот взять и так просто полететь без крыльев на любой высоте — это землянам слабо?!
Они оделись, причесались и выглянули на балкон.
— Ого, наши собираются, — с лёгкой тревогой сказал Паф, посмотрев вниз. — Смотри, осваивают левитацию. Носами так и пашут булыжник.
С высоты пятого этажа было хорошо видно как из входных дверей кубарем выкатываются некоторые первокурсники. Один неумело дунул так, что перелетел через всю площадь. Второкурсники с хохотом ловили своих неумелых подопечных.
— А ведь нам с пятого этажа катиться, — напомнил Паф. — Пошли скорей позолоту со стен сдирать макушкой!
— Ещё чего, — пробормотал Лён, видя, что внизу действительно собралась почти вся группа. Он не хотел и не собирался позориться. Потом как-нибудь, в свободное время отработает навыки левитации, а сейчас служить посмешищем старшекурсникам как-то не катило. Наверно, тут, несмотря на все чудеса магии, всё то же, что и везде — старшие прикалываются над младшими.
Он обхватил товарища за плечи и совершил мгновенный перенос в пространстве. Оказавшись позади всей группы, они услышали Очероту:
— Куда они девались? — встревожено спросил тот. — Только что торчали на балконе!
— Наверно, зацепились за какую-нибудь горгулью и висят теперь там, — заметил Турайк, вытирая кровоточащий нос.
— Нет там никакой горгульи, — ответил старшекурсник, одним жестом создавая из воздуха большой носовой платок и подавая его первокурснику, совершившему не слишком удачный вылет.
— Значит, по лестнице дуют пешком, — недовольно бросил Фабиан, аристократическое чувство которого было оскорблено разорванным рукавом куртки. — Нечестно так! Мы ждать их должны, пока они там приковыляют!
— Вы о ком? — невинно поинтересовался Лён. — Кто опаздывает?
Очерота поперхнулся, увидев его. Но тянуть время было некогда — все группы разлетались.
— На марше я немного придерживаю вас, — предупредил второкурсник. — А то позору не оберёшься! Но вы старайтесь и сами овладевать приемами. Помните: всё просто, только надо чётко представлять, чего хотите.
— Мы постараемся, — за всех пообещал Лён.
Они снова взлетели над землёй и легко понеслись следом за своим провожатым. Действительно, всё получалось очень просто, поскольку обнаружить, где именно и в чём именно их придерживает Очерота, совершенно невозможно — всё казалось естественно.
Все группы знакомились с Дивояром по одному плану, поэтому, когда их стая прилетела к месту плана, все прочие уже были тут. Стаи по пятнадцать-двадцать человек медленно кружили над огромным кругом, выложенным цветной мозаикой.
Это был план города, где были обозначены все значимые места и улицы. С высоты десятка метров было прекрасно всё видно, и удивительно то, что плоские изображения теперь казались объёмными — это был настоящий маленький Дивояр. По его улицам двигались крохотные фигурки, кто-то пролетал над крышами, маленькие тени от домов падали на мостовую, выложенную бисеринками. В центре была круглая Площадь Звезды, и восьмиугольный бассейн с самой настоящей водой. Улицы лучами отходили от середины и образовывали ровную паутину, в ячейках которой стояли сказочно прекрасные дворцы. Некоторые улицы образовывали сплошные анфилады, под которыми проходили арочные проходы. Воздушные мосты соединяли берега пяти рек, текущих из вершин Звезды.
На краю главной площади располагалось здание Университета — квадрат с широким периметром и застеклённым внутренним двором. Высокие восьмиугольные башни с зубцами оканчивались плоскими площадками, и Очерота сказал, что эти площадки служат в качестве учебных классов — занятия, как и в лесной школе, проводились на открытом воздухе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
