— Все своим чередом, — ответил отец.
— Я видел леса у собора Светлой Агаты. Случилось нечто? Храм требует ремонта?
— Отнюдь. Я принял решение расширить усыпальницу, в связи с этим идет строительство подземной часовни и реконструкция западного придела. Как ты знаешь, необходимость назрела давно.
Эрвин постарался скрыть удивление. Усыпальница Ориджинов под фундаментом храма Светлой Агаты — это, по сути, подземный собор размером в половину своего надземного собрата. Усыпальница имеет свой алтарь, трансепты, нефы, капеллы. Она огромна, как сказочная пещера, и освещается искровыми лампами — свечные огоньки бесполезны в таком пространстве. Усыпальница уходит вглубь земли на сотню футов, ее своды опираются на колоссальные гранитные колонны и держат на себе фундамент собора Агаты. Склепы, которых в усыпальнице почти полсотни, врыты еще глубже в землю, к ним ведут крутые каменные лестницы. Как никак, великие предки должны покоиться поближе к Подземному Царству.
Усыпальница переполнена, и уже давно его светлость Десмонд Ориджин высказывал мысль о необходимости достроить второй зал. Останавливала чудовищная стоимость сооружения. Первую усыпальницу строили общими усилиями несколько поколений Ориджинов. Неужели отец сумел найти такие средства?!
— Милорд, позвольте спросить, во что обойдется строительство?
— Точная сумма расходов еще не определена, — тон отца сделался раздраженным, — первые затраты составят около тридцати тысяч эфесов.
Эрвин присвистнул.
— Милорд, откуда… — внезапно он понял, откуда взялись средства. — Иона?..
— Это в столице тебя обучили такой манере ставить вопросы? Ты не в столице. Говори четко и ясно.
Четкость и ясность — порою это весьма на пользу. Можно сформулировать вопрос так, что он станет красноречивей утверждения.
— Милорд, вы смогли позволить себе строительство благодаря выкупу, который заплатил за леди Иону банкир Шейланд?
Разумеется, Эрвин выделил интонацией титул сестры и профессию жениха. Герцог процедил:
— Не думаю, что это касается тебя. Выкуп уплачен, и я распорядился им, как счел нужным.
Давить на отца — опасное дело. Однако сейчас на стороне сына могущественный союзник — нищета. Необходимо, чтобы отец задумался о ней — ощутил глубину пропасти, вязкость дна под ногами. Тогда он одобрит план Эрвина.
— Каково ваше отношение к этому браку, милорд?
— Я позволил брак. Кажется, этим мое отношение выражено ясно.
— Граф Шейланд происходит из рода девятой Праматери. Его дед был купцом, отец — банкиром, он и сам не оставил банковское дело. Считаете ли вы, милорд, что он достоин называться нашим родичем?
— Ты оспариваешь мое решение?
— Нет, милорд. Я хочу вас понять.
Отец угрюмо качнул головой.
— В том и беда. Ты пытаешься понять вещи, которые лорду должны быть очевидны.
О, я понимаю много больше, чем вы думаете! В частности, милорд, мне ясно, что вы — в тупике. И даже продажа единственной дочки отсрочит крах на год, возможно, на два, но не больше. Как мудро и дальновидно, что вы вложили львиную долю выкупа в строительство огромной могилы и не погасили хотя бы часть наших бесчисленных долгов!
— Я убеждаюсь, — продолжил герцог, — что мое решение отозвать тебя из столицы было совершенно правильным.
А вот это уже нечто новенькое!..
— Отозвать из столицы?..
— Какое из этих слов тебе неясно?
— Я полагал, что прибыл на свадьбу сестры, милорд.
— Не только. Ты нужен мне здесь, на Севере. Я хочу, чтобы ты начал постигать науку, которую не преподают в Университете.
Нужен на Севере? Нет, милорд, я нужен в столице! И отправлюсь туда, как только вы дадите согласие.
— Милорд, о какой науке идет речь?
Вместо ответа его светлость подозвал Эрвина к бойнице, указал в проем:
— Что ты видишь там?
Эрвин видел изумрудную долину с овечками и крохотными крестьянскими домиками. Что хотел услышать отец — догадаться было трудно.
— Долину Первой Зимы, милорд. Сердце герцогства Ориджин.
— И как, если уж говорить твоим языком, бьется это сердце? Ровно? Мощно?
Молодой лорд округлил глаза. Отец сам начинает ту тему, к которой Эрвин пытался подступиться? Что за удачный день!
— Мы беднеем, отец. Мы почти нищи, — с выверенным холодком в голосе отчеканил Эрвин. — Два столетия назад батальоны наших кайров держали в страхе весь Север и Запад, в Первую Зиму текла золотая река податей и даров. Столетие назад мы лишились значительной части наложных земель — Корона передала их новым фаворитам, боясь нашего усиления. Но войны шли одна за другой, наши услуги требовались Короне, и она щедро вознаграждала нас. Последние же полвека… Мир и стабильность в империи — наша погибель. Красно-черные батальоны — по-прежнему грозная сила, но герцогству едва хватает денег, чтобы содержать ее. Что я вижу за окном, милорд? Соломенные домики с несчастными крестьянами, из которых мы выжимаем последние соки, чтобы прокормить и вооружить двадцать пять тысяч многоопытных убийц.
Эрвин перевел дух. Герцог медленно кивнул и сел.
— Хорошо, что ты понимаешь это. Признаться, я думал порою, что судьба родной земли и вовсе не волнует тебя. Я рад своей ошибке.
— Да, отец.
— Раз ты осознаешь наше положение, спрошу: не думал ли ты о том, как исправить дело?
Думал?! Ха! Ха-ха! Я посвятил последний год тому, чтобы сконструировать свой план, вдохнуть в него жизнь, заручиться поддержкой нужных людей, привести механизм в движение!
— Милорд, я весьма часто думал об этом. Более того, всю дорогу до Первой Зимы я жил надеждой посвятить вас в свои мысли.
— С большим удовольствием выслушаю, — благодушно наклонил голову герцог. — Приятно, что ты начинаешь размышлять, как лорд.
Эрвин прочистил горло. Он множество раз продумывал эту речь. По правде, он даже ее репетировал.
— Милорд, как вы знаете, владыка Адриан готовит большие изменения в жизни империи Полари. Традиционно, лишь Земли Короны платят Династии постоянный налог. Все Великие Дома — правители графств и герцогств — обязаны Короне военной службой и другими вассальными повинностями, но не податью. Налог платят только те правители земель, кто желает откупиться от военной службы, а таких немного.
Герцог кивнул.
— Но аппетиты императора растут, — продолжал Эрвин. — Владыка Адриан тянет сеть рельсовых дорог. Он многократно заявлял: его мечта — соединить рельсами всю империю, так, чтобы пересечь ее из края в край можно было бы меньше, чем за месяц. Это чудовищная задача, грандиозный труд. Чтобы устроить это, потребуется в разы больше золота, чем Корона имеет сейчас. Существует лишь один мыслимый способ получить столько денег: обложить податью Великие Дома. Отменить вассальную службу для всех земель и заменить ее налогом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
