Да, в третьем нашем замесе прогресс на лицо. Она не сбежала.
Хотя это сделал Бобр.
— Так, — я встал, покрутил головой.
Дышать было нечем, душно, как в бане. Сырость, вонь, и мошки, которых становилось всё больше. Нам надо двигаться.
Туман, туман, туман… Жижа, топи, очень ядовитые ягоды вон под той корягой. Здесь вообще ничего не посадишь, это даже заливным лугом не сделаешь.
— Я, конечно, не хочу… — начал было Толя, но я остановил его:
— Ш-ш-ш!
Лекарь возмущённо посмотрел на меня, а сидящий Боря снизу с дрожью прошептал:
— Как страшно ты шипишь, братик, — он обхватил колени, стал покачиваться.
Я прислушивался к собственным ощущениям. Очень, очень туго идёт магия. Могут ли у земледельца быть какие-то сведения о болоте? Только то, что тут ни фига не посадишь.
Уж если и делать огород, то я бы сделал…
— Туда, — я указал пальцем в туман.
Все повернули головы.
— Там, по-моему, ещё страшнее, — Бобр внимательно всмотрелся в туман.
— А почему, собственно, туда? — спросил Лекарь, — А не, скажем, туда? — и он ткнул пальцем в другую сторону, в такой же туман.
Я посмотрел, куда он указал.
— И там страшно, Толенька…
— Нет, — я покачал головой.
— Ты не подумай, я не оспариваю твоего лидерства, — Лекарь сложил руки на груди, — Но хотя бы объясни.
— Чувствую, — я пожал плечами.
— Ага, чувствуешь, — Толя стал кивать и коситься на сидящего Бобра, намекая, что не всегда мои ощущения верные.
— А Гончар прав, — скромно вставила Биби, прижимаясь к плечу Блонди, — Там земля потвёрже.
— И пострашнее…
На наши удивлённые взгляды Биби только скромно залилась краской.
— Ши ис маг земли, — с вызовом сказала Блонди, — Ши ноус!
Тут Толя уже спорить не стал. Других вариантов не было, да и всем было понятно, что дорогу назад искать себе дороже. Огр наверняка ждёт с распростёртыми объятиями.
В полной тишине, прислушиваясь к плюханью жижи под ногами, мы побрели в ту сторону, где мне чудились более хорошие условия для выращивания.
Конечно, я очень сомневался. Но показать группе этого не мог. Вот в чём я был уверен: капуста там, впереди, будет вообще улёт. Даже поливать не надо, земля и так пропитана сыростью, такие кочаны будут…
Я потряс головой. Не о том думаешь, Гончар.
Через пару минут ноги вступили на более-менее твёрдую почву. Она чуть проминалась, выплёскивая из-под травяного покрова воду.
Перед нами был ровный остров, покрытый травой, кустарниками. Тут даже туман был будто не таким густым, и впереди угадывались какие-то каменные стены.
— Страшный остров, — Боря жался за мной, спрятав лицо мне в лопатки.
Ну, Кент, ну козёл! Вот специально для него выращу молочную капусту и угощу. Если нет такой, то придумаю.
Ещё через несколько шагов почва стала твёрже, и под ногами захрустели камешки.
Биби сразу нагнулась, стала собирать острые обломки покрупнее, и запихивать в инвентарь. Про запас.
Вообще, мне надо было подумать об этом раньше. Ну что ж, с каждым походом группы мы приобретаем не только экспу, но и опыт. В следующий раз каждый берёт с собой патроны для Биби.
Травка теперь пробивалась через когда-то мощёную площадку, и в тумане стали различаться руины какого-то строения. Разрушенные стены древнего замка торчали огрызками, кое-где сохранившиеся окна смотрели щербатыми глазницами.
От крыши не осталось и следа. А вот камней и обломков теперь было много.
— Братики, это ж всё, конец! — Боря чуть ли не гуськом шёл за нами, прикрывая голову, — Давайте уйдём отсюда? — и сел на корточки.
— Куда, деревня? — раздражённо бросил Лекарь.
Он опять достал бубен и держал его наготове. Я поджал губы — может, лучше было бы дубинку достать?
— Туда, где не страшно, Толенька, — Бобр прижался щекой к его коленке.
— Ты что себе позволяешь?! — Лекарь возмутился, стал отпихивать, и заехал ему по лбу бубном.
Тишина руин раскололась громким звоном.
— Ой, — Толя сразу отвёл бубен в сторону, и тот снова звякнул, — Прошу извинить…
— Может, всё-таки дубинку? — начал было я, но тут донеслось:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хи-хи…
Мы все обернулись. Откуда?
И совсем с другой стороны:
— Хи-хи!
— Умора!
Голоса зазвенели по округе, из-за каждого камня, из-за каждой разломанной стены, даже прилетели с болота.
— Ой-ой-ой, — Бобр упал на пятую точку, опять прикрыл голову руками, задрожал.
— Хи-хи!
— А я, кажется, знаю, — Биби прошептала, — Это кикиморы!
— Откуда?!
— В книжке видела, — она тоже испуганно бегала глазами, но смело держала для броска камень.
— ХИ-ХИ!!!
Зелёная тень вылетела на нас из-за покорёженной плиты сбоку.
Свистнул брошенный камень, но пролетел мимо и треснул по плите. Я же замахнулся, метя в смазанное от скорости мшистое тело.
Но меня снесло, в грудь кольнули острые коготки. Зубастая лыбящаяся пасть щёлкнула перед самым носом, задев самый кончик.
Тут я споткнулся о Борю и завалился назад. Кувыркнулся, кикимору снесло с меня, и она откатилась на пару шагов.
Я сразу вскочил. Блин, где моя дубинка?
Кикимора была очень похожа на гоблина, только очень худая, одни кожа да кости. Вскочила на четвереньки, коленки и локти торчат вверх, и острые пальцы, как корявые ветки, воткнулись в землю.
Вся, как дриада, заросшая травой и ветками, вот только не такая красивая — большие жёлтые глаза и огромная пасть, которой позавидовал бы крокодил. Длинный язык так и бегал, считал каждый острый зуб.
Она оскалилась, будто улыбнулась, тряхнула гривой из пересохшей осоки.
— Хи-хи! Вот умора! — донёсся её противный голосок.
Я осторожно поднялся, скосил глаза вниз. На кожаном нагруднике были дырки от её когтей, проколола без труда.
Коснулся носа: кровь. Блин, чуть нос мне не оттяпала.
— Что там ещё было написано? — прошептал я, не двигаясь с места, и вытягивая из кошелька мотыжку. Моя дубинка улетела далеко.
— Это злые дриады, — затараторила Биби, — Которые не слышат голос природы.
— Дрянная девчонка! — неожиданно вполне разумно рявкнула кикимора, — Это дриады не слышат, а мы слышим. Истину слышим.
Она закрутилась на месте, заклацала зубами.
— Тихо, тихо, — я поднял одну ладонь, — Давай разойдёмся.
Язык дриады забегал по зубам, и вдруг она причмокнула.
— О, кровь Чекана? Привет, кровь Чекана! — она запрыгала.
Я попятился к своим.
— Привет, привет.
— Мальчик, который слышал песню?! Хи-хи!
— Песню? — я удивился.
— Ту самую песню? — раздались ещё голоса, — Вот умора!
В руинах появились тени, кикимора тут была не одна.
— Кровь Чекана. Ты услышал песню, и выжил! — кикимора оскалилась, — У нас твой отец узнал первую ноту. Умный, умный Чекан.
Она загавкала, захихикала.
— Глупый, глупый сын! — донеслось из руин, — Умора!
— Не уйдёт кровь Чекана, — вторили голоса, — Хи-хи! Не уйдёт! Песню забудут, вот умора!
— Георгий, что происходит? — потрясённо спросил Толя.
Я замотал головой, потому что сам не знал.
Кикимора танцевала, хихикала, щёлкала пастью от радости. И тут Боря не выдержал:
— СТРА-А-АШНО! — вскочил, и понёсся обратно в болото.
Уродина тут же сорвалась с места и поскакала за ним.
— Боря, твою за ногу! — я полетел следом без раздумий.
Кикимора догнала Бобра у самого края островка, прыгнула на спину, тот сразу же съёжился и грохнулся прямо в мягкую почву. Здоровяку помог броник — я отсюда видел, какие отметины на нём.
Кикимора воткнулась в грязь головой, но сразу же выскочила, затявкала. На её шевелюре налип огромный шмат сырой земли с куском дёрна. Тварь оскалилась, разинула пасть, собираясь сомкнуть на черепе нашего танка.
— Бо-о-оря-а-а-а! — я перелетел через Бобра, замахиваясь мотыгой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И удар! Прямо ей в грязный, с налипшей грязью, лоб.
Хря-я-ясь!
Почудилось, как под руками что-то с хрустом треснуло. Ноги воткнулись в трясину, я посунулся вслед за мотыгой и свалился на кикимору.
