— Я не могу слышать его мысли! А эти животные копаются в моём сознании, как у себя дома! И я не могу подчинить их себе! Такого не может быть!
Парни с сожалением отвернулись от «зеркала» и посмотрели на неё, потом перебивая друг друга, заговорили, представляя гостя и его спутников:
— Это Рем! Кирт Рем и разумные боевые валы! Они пришли с нами. Он… лечил… спас…
Оба умолкли. Озадачено смотря друг на друга, не знали, говорить или не говорить ей об её болезни, о приговоре лекарей и об её чудесном выздоровлении. Выручил их Рем. Он не обращая внимания, на их смущение обратился к девушке:
— Прости моих спутников, это они проникли в твоё сознание, а моё сознание блокировано, но поверь! В нём только радость от встречи с такой красотой.
Румянец залил щеки Киты. Скрывая смущение, она произнесла:
— А я не умею закрывать своё сознание! Но мне это и не надо. Вообще-то я голодна! Сейчас съела бы и целиком зажаренного быка!
Оба парня рванулись к шнуру колокольчика, вызвать слуг, но голос Рема остановил их:
— Если прекрасная царевна не возражает, я предложил бы ей отведать моих блюд.
Девушка рассмеялась и ответила:
— Прекрасная царевна не возражает!
Из блестящей завесы выплыл стол, уставленный разными блюдами. За ним плыли четыре стула с высокими спинками. Всё это подплыло к стоящим людям, опустившись на пол застыло. Первой усадили Киту, затем расселись остальные. Рем на правах хозяина наполнил бокалы всех золотистой жидкостью из кувшина и предложил тост:
— За прекрасную царевну!
Все выпили и занялись блюдами. Ели, весело смеялись, произносили тосты. Девушка отстранилась первой:
— Оторваться невозможно! Всё такое вкусное! Но я сейчас лопну! Спасайте меня! Уберите с глаз это искушение!
Стол и стулья уплыли в портал. Рем подошёл к царевне:
— Прости! Но мне нужно идти. Благодарю вас всех за составленную мне компанию.
Поклонившись принцессе, он протянул руку Маргусу. Но тот отступил на шаг, вытянул свой меч и вскинул его вверх:
— Клянусь своим именем и честью! Мой меч никогда не поднимется на тебя, никогда не скреститься с твоим мечом. По первому твоему зову, он всегда будет в твоём распоряжении! Великий Посейдон! Будь свидетелем моей клятвы!
Вар вынул свой меч и повторил слова клятвы. Вложив мечи в ножны, они положили свои руки на руку Рема. Сверху их накрыла нежная рука девушки:
— А клянусь! Что буду твоим другом. Возлюбленный и брат у меня есть! Теперь будет и друг!
Рем растроганно посмотрел на них:
— Спасибо! Я принимаю вашу дружбу и очень рад встрече с вами. Только у меня есть к вам одна просьба. О нашей встрече, всём, что вы выдели здесь не говорить никому!
Трое пообещали это ему. Улыбнувшись им, он шагнул в светящуюся завесу, оба животных последовали за ним. Последним скользнул в неё светящийся шар, завеса тут же исчезла. В комнату вернулся полумрак, рассеваемый колеблющимся пламенем горящих факелов.
Маргус увидел взгляды, которыми обменивались Вар и Кита. Всё понял и торопливо попрощавшись, покинул их. Он шёл по коридорам переходов дворца, напевая прицепившуюся мелодию песни. Радостное настроение сменило владевшую им печаль. Он не слышал и не видел ничего и никого вокруг. В этот момент из комнаты, которую он мгновение назад миновал, вышли царица царей и Мин, они остановились и удивлёнными взглядами проводили сына. Он шёл от комнаты Киты, его радостное настроение было не понятно. Утром они вдвоём посетили умирающую дочь. Обменявшись удивленными взглядами, они торопливо направились к комнате дочери. Придворные и телохранители следовали за ними.
Царица царей шла впереди. Подойдя к двери покоев Киты, она остановилась, приоткрыла дверь и прислушалась. Смазанная дверь открылась беззвучно. За её состоянием следили постоянно с тех пор, как девушка слегла. Из комнаты не раздавалось ни звука. Царица царей решительно шагнула в комнату и замерла, предостерегающе подняв руку. Мин натолкнувшись на её спину, остановился и тоже смотрел в комнату. Колеблющееся пламя факелов позволяло рассмотреть две прижавшихся друг другу тела. Они стояли возле пустого ложа, на котором ещё днём лежало неподвижное тело Киты, когда они заходили к ней. В прижавшихся фигурах они безошибочно узнали Вара и Киту. Они стояли, молча и неподвижно. Царица царей попятилась назад, выталкивая Мина из комнаты. Оказавшись в коридоре, она осторожно прикрыла дверь покоев дочери, подгоняя всех, на цыпочках направилась в свои покои. Они дошли и вошли в распахнутые для них двери. За их спинами закрылась дверь покоев, четыре телохранительницы встали возле неё. Остальная свита разошлась…
Дворец затих, погрузившись в сон.
Глава 4
Но в покоях царицы царей не спали. Она сама сидела на краю ложа, а Мин стоял у окна и смотрел в темноту, царившую за окном. Темнота ему не мешала, он всё равно ничего не видел, погрузившись в свои мысли. Царица царей тоже молчала, устремив взгляд перед собой. Из раздумий её вывел голос Мина:
— Я не могу поверить тому, что видел только что в комнате Киты. Боги исцелили её! Это…
Царица царей посмотрела на него:
— Мин! Мы одни. Я не забыла, какими проклятиями ты поносил этих же богов, когда умерли наши дети, дочь и сын. Ты образованный человек и прекрасно понимаешь, что боги здесь не причём, их заслуги в выздоровлении Киты нет. Лекари не ошиблись! Я сама смотрела ауру Киты. Её дыхательные мешки разрушались и сегодня днём, чернота закрыла их на 2/3, она умирала. От такого не может спасти ни один лекарь. Да, я тоже теряюсь в догадках и не нахожу объяснения тому, что мы увидели в её комнате. Но меня не оставляет уверенность, что Маргус, Вар и Кита знают, как это произошло! Знаешь что? Мне нужно побывать в комнате Киты. Кое-что проверить. Давай подождём пару часов и наведаемся к ней.
Мин молча, кивнул головой, соглашаясь. Всё равно понимал, что уснуть они не смогут. Потянулось время. Мучительно медленно текли минуты. Серая мгла рассвета заглянула в окна покоев. Царица царей решительно поднялась и пошла к двери выхода из покоев, Мин следовал за ней. Когда дверь открылась, телохранительницы вздрогнули. Вышедшая из них царица царей, жестом руки приказала им оставаться на месте, а сама пошла по коридору. За ней шёл царь Мин. Но приказ царицы царей телохранительницы исполнять не собирались. Они исполняли свой долг, даже вопреки воле царицы царей. Безмолвными тенями они последовали за людьми, идущими по переходам дворца. Так все и дошли до покоев царевны. Царица царей и царь Мин вошли в них, закрыв за собой дверь.
Мин остался у порога, а царица царей подошла к ложу. Двое лежались на нём, обнявшись. Царица царей прислушалась к ровному глубокому дыханию царевны. На столике у ложа лежал хитон, обруч и нашейная цепь из золотых пластин. Царица царей взяла в руки хитон, осмотрела его, приложила ткань к лицу. Это была незнакомая ей вещь, остальные украшения ей тоже были незнакомы. Положив хитон на место, она взяла в руки обруч. Камни ей были знакомы. Такие камни добывало племя дикарей, живущее на берегах большой реки. Они называли их «слезами земли» и очень ценили. В их государстве они были большой редкостью. Положив обруч на место, она провела пальцами по нашейному украшению. Постояв неподвижно несколько минут, повернулась к телу дочери, закрыла глаза и провела над ним раскрытыми ладонями вытянутых рук. Перед её закрытыми глазами предстала аура дочери. Она была наполнена живым синим светом. Никаких намёков на черноту или воспаления! Это была аура абсолютно здорового тела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
