Он с точностью до миллиметра знал, как именно ее джинсы собираются на маленькой попке, много раз представлял себе, как будет держать эти аппетитные половинки в ладонях, когда она будет скользить по нему вверх-вниз. Он изучил форму ее высокой округлой груди под фланелевыми рубашками, которые она носила, и, учитывая ее миниатюрное телосложение, сходил с ума от одной только мысли, какой тесной она будет, когда он начнет медленно входить в нее. Обычные жаркие сексуальные мысли нормального мужчины. Но он также обнаружил, что не может оторвать глаз от ее атласной кожи, настолько безупречной, как будто она не проводила долгие часы на открытом воздухе. Ни одна женщина не должна иметь такую кожу – гладкую, как у младенца, и прозрачную настолько, что на висках просвечивали тонкие голубые вены. Он часто смотрел на ее светло-каштановые волосы, сильно выгоревшие на солнце и казавшиеся пепельными, и думал, каково это ощутить их шелк на своих руках. Ее глаза, черные как ночь, волшебные и непостижимые, заставляли мужчину попытаться измерить их таинственную глубину.
Если бы желание, которое он сейчас испытывал, можно было бы определить в градусах – от начала кипения до испарения, – то он давно бы уже превратился в пар. И то, что он держал ее в руках всю ночь напролет, не переходя границ, когда она была одета только в поднимающие давление крохотные трусики и его безразмерную футболку, постоянно сползающую с одного плеча, – нельзя было назвать иначе, как чудом.
Алекс испытывал не просто желание, а нечто большее. Потребность продолжить и вознестись еще выше, испытать то, чего он никогда не испытывал. Он не желал остужать эту жаркую лихорадку, эту жажду, о которой раньше и не позволил бы себе размышлять. До прошлой ночи он не разговаривал с ней, даже когда была такая возможность, и следовало использовать девушку, чтобы получить необходимые ему сведения. Странным было и то, что Марис, казалось, тоже избегает его, хотя он сразу заметил, что мисс Маккензи знала всех работников и была с ними накоротке. С лошадьми она была просто волшебницей, но также и абсолютным тираном, пусть и добродушным, когда речь шла об уходе за животными. И все в конюшне относились к Марис с различной долей уважения и обожания. Не в ее характере было избегать кого-либо, но именно так она поступала с ним.
Макнил заподозрил неладное. Быть подозрительным, замечать любое отклонение в поведении вообще – это часть его работы, и то, как Марис вела себя с ним, заставляло задуматься, не допустил ли он какую-то оплошность, вынудившую ее быть начеку. С его прошлым он был хорошо знаком с лошадьми, и логично было выбрать именно эту должность, которой он всячески старался соответствовать. Однако он всегда осознавал, что профессиональная подготовка навсегда изменила что-то внутри него, и цепкий глаз сумел бы найти те крохотные знаки, которые отличали его от других: чрезвычайную настороженность, молниеносные рефлексы, постоянное желание выбрать такое место, откуда бы он смог наилучшим образом защитить себя.
И Марис заметила эти незначительные детали, зная, что именно они означают. Ему совсем не понравилось, с какой быстротой она вычислила все это и тут же сообщила ему: «Ты – коп», пусть даже к тому моменту ее действия убедили его, что она непричастна к лицам, убивающим скаковых лошадей ради получения страховки. Своими черными глазами она видела слишком многое, вот и теперь они смотрели, казалось, прямо в его душу.
Честность всколыхнулась в нем. Пускай каждый гормон его тела вопил, что не стоит менять положение тела, что стоит остаться там, где он есть сейчас, – сверху, между ее раздвинутыми ногами, Макнил стиснул зубы и сказал то, что должен был.
– Брак? Ты, должно быть, повредила голову гораздо сильнее, чем я думал.
Она не обиделась. Наоборот, обвила его шею руками и подарила еще одну из своих легких, загадочных, чертовски женственных улыбок.
– Я понимаю, – ответила она мягко. – Тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. К тому же у тебя есть работа, которая должна быть сделана. Это может подождать. Сейчас тебе лучше сосредоточиться на поимке проклятых убийц лошадей.
Глава 5
Ей было необходимо на некоторое время избавиться от присутствия Алекса, чтобы привести в порядок мысли и восстановить самообладание. Марис легонько толкнула его в плечо, Макнил помедлил в нерешительности, а затем перекатился на бок, освобождая девушку от своего веса. Утрата тепла и живительной силы его тела неожиданно оказалась столь болезненной, что Марис едва удержалась от того, чтобы вновь притянуть мужчину к себе. Беглый взгляд на натянувшуюся ткань его трусов сказал ей, что и он едва сдерживался. И хотя все ее естество стремилось к нему, самой Марис хотелось бы в полной мере насладиться их первой близостью. Что вряд ли возможно сейчас, учитывая сотрясение мозга и преследователей, которые, вероятно, попытаются убить и их с Макнилом, и Фурора.
Марис осторожно села на кровати, стараясь не делать резких движений. Аспирин помог. Боль еще не полностью отпустила, но уже не пульсировала так сильно, как прежде. Девушка осторожно поднялась с кровати и с облегчением обнаружила, что головокружения больше нет.
В то же мгновение Макнил оказался возле нее, его рука нашла ее руку.
– Что ты делаешь? Тебе необходим полный покой.
– Я собираюсь принять душ и одеться. Если в меня будут стрелять, то мне хотелось бы быть на ногах и одетой, когда это произойдет.
О Боже, он был таким большим! И вся эта обнаженная плоть находилась прямо перед ней. Марис сделала глубокий вдох, сопротивляясь сильному порыву прижаться к нему, чтобы точно выяснить, будет ли ее голова доставать ему до плеча.
Его тело было великолепным, плечи – широкими и мощными, руки и ноги – мускулистыми. Какой дурочкой она была, избегая его в течение всех этих недель, когда имелась прекрасная возможность узнать его поближе! Она молча горевала о тех потраченных впустую днях. Ей бы следовало быстрее догадаться о том, почему ее реакция на Макнила была столь острой и почему при его виде она испытывала тот странный испуг.
Макнил был тем мужчиной, с кем она проживет остаток своих дней. До сих пор не имело значения, куда ее забрасывала работа, ее домом всегда оставалась гора в Вайоминге. Встреча с Алексом Макнилом все изменила. Теперь ее дом будет там, где он, куда бы его ни отправили, а специального агента ФБР могут послать куда угодно. И хотя она не мыслила жизни без лошадей, его могли направить в город, в котором не будет работы тренера. Она никогда раньше не встречала мужчину, ради которого стала бы рассматривать возможность расстаться со своими лошадьми, но сейчас она смотрела на Макнила и понимала: он «вне конкуренции».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
