Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем удалось заснуть, но начало казаться, что за окном брезжит рассвет.
Стоило провалиться в неглубокий, тревожный сон, поманившая было блаженная темнота отступила. Вместо нее я попала в какое-то странное место.
Кажется, это был грот… Или пещера, наполненная мерным фиолетовым сиянием. Приятным, приглушенным, не бьющим в глаза… Но все же пришлось поморгать какое-то время, чтобы привыкнуть к нему.
А когда привыкла, перехватило дыхание. Источник света был прямо передо мной. Кажется, сверкающий, парящий над каменной поверхностью пола кристалл… Я не разглядела его. Потому что перед ним, лицом ко мне, стоял Андре.
Мой Андре. Именно такой, каким я его запомнила. Фиолетовая сутана. Светлые локоны разбросаны по плечам. Даже в полумраке пещеры видно, какие чистые, какие голубые у него глаза.
— Моя маленькая фея Эя, — у меня горло сдавило, когда Андре заговорил со мной. Такой теплотой, такой заботой повеяло от его голоса. — Ты совсем забыла меня?
— Не-е-ет, Андре! Нет!!! Что угодно, только не это! Только не думай, что я забыла тебя! — силюсь прокричать я, но не выходит. Рот открывается, но из него не вылетает ни звука.
— Что с тобой, Эя? — вопрошает Андре и зовет. — Ну же, маленькая, иди сюда…
И я побежала. Побежала навстречу возлюбленному жениху и, не добежав всего какой-то пары шагов, провалилась в пропасть.
Глава 4
Дверь в опочивальню распахнулась, и Адела застыла на пороге. Я испытала мстительное удовольствие, наблюдая недоумение и даже растерянность на лице волчицы.
— Доброе утро, Адела, — сказала я, и волчица с облегчением выдохнула.
Я ждала камеристку (или какую роль волчица пыталась играть?) полностью одетая (если не считать отсутствия чулок, корсета и нижнего белья), за письменным столом.
После неудачных попыток заснуть я встала и, посетив омывальную, где привела себя в относительный порядок, облачилась в свежую сорочку и платье, на этот раз нежно-зеленого цвета. После чего расположилась за письменным столом. Обнаружив пачку писчей бумаги и перо с чернильницей, какое-то время развлекалась тем, что черкала, рисовала, вспоминая уроки учителя живописи, затем упражнялась в каллиграфии, а потом просто заснула, положив голову на руки.
Очнулась за несколько секунд до прихода Аделы. Я не слышала ее шагов — волки ступают бесшумно, просто что-то заставило поднять голову, а в следующий миг открылась дверь.
— Вы уже встали, госпожа, — сказала Адела, явно пытаясь скрыть недоумение в голосе.
— Как видишь, Адела, — тоном благовоспитанной леди ответила я. — И готова к завтраку.
Затаив дыхание, я решилась спросить прямо:
— Я буду завтракать… с господином?
— Господина нет в замке, — ответила волчица, а затем попыталась присесть в книксене. — Я распоряжусь насчет завтрака.
— Будь любезна.
Стоило волчице покинуть опочивальню, я закусила губу, чтобы не выдать свои чувства неуместным возгласом.
Тот, кто прислал вчера письмо, не солгал.
Его и в самом деле нет в замке.
Когда молоденькие волчицы под предводительством Аделы внесли подносы с завтраком и кофейник, судя по аромату, со свежезаваренным кофе, я уже знала, что делать.
— Джейси, Эльза, рада вас видеть, — сказала я, и девушки, в свою очередь, искоса бросая взгляды на Аделу, поздоровались.
— Мм, как вкусно, — пробормотала я, откусывая от лепешки и загребая ложку каши. — Большое спасибо. Непременно передайте мою благодарность повару. Чувствую себя как дома.
— Но это и так… — начала было Эльза, но Адела так посмотрела на нее, что девушка тут же замолчала.
Прежде чем Адела успела отослать девушек под каким-нибудь предлогом, я широко улыбнулась каждой и проговорила:
— Надеюсь, вы составите мне компанию во время утренней прогулки? Хотелось бы пройтись по этому чудесному саду, вот только боюсь, одиночество мне не на пользу. Я начинаю много думать, а учитывая перемены в моей жизни в последнее время, мысли эти не слишком приятные.
— Я с удовольствием составлю вам компанию, госпожа, — процедила Адела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Улыбнулась и ей. Правда, несколько натянуто.
— Хотелось бы, чтобы удовольствие было взаимным, Адела, — бессовестно заявила я и ядовито добавила: — При всем твоем желании ты слабый собеседник. Прогуливаясь вчера с тобой, я чувствовала себе не гостьей, а скорее пленницей.
Щеки волчицы вспыхнули, а девушки переглянулись.
— Думаю, это не твоя вина, — продолжала я, намазывая джем на лепешку. — Видимо, ты просто молчалива от природы. А мне хочется поговорить. Просто поговорить, понимаешь? Долго молчать, знаешь ли, слишком… утомительно.
— Пожалуй, сегодня вы и вправду слишком разговорчивы, — пробурчала Адела и добавила: — Госпожа.
— Это говорит о том, что у меня нет компании, — с энтузиазмом подхватила я ее мысль. — А потому девушки должны непременно мне ее составить.
Адела хмуро посмотрела на молоденьких волчиц, которые быстро опустили глаза под ее взглядом.
Задирая волчицу, я чувствовала себя гадко, но следовала тщательно разработанному благодаря бессоннице плану. Я преследовала одну цель: мне надо было выяснить, действительно ли она считает меня госпожой? Согласится ли исполнить мою просьбу, даже скрытый приказ? Я не сомневалась, что после вчерашнего Адела глаз с меня не спустит, но как тогда пообщаться с тем, кто написал письмо? Что-то подсказывало мне, что избавиться от хохотушек Джейси и Эльзы будет куда проще, чем от матерой волчицы.
И план удался.
— Должно быть, вам и в самом деле пойдет на пользу общение с девушками вашего возраста, госпожа, — неуверенно пробормотала Адела.
— Вот именно! — поддержала я ее. — С девушками моего возраста. Это все, что мне нужно. Спасибо за понимание, Адела!
И одарила ее на сей раз искренней улыбкой.
Волчица кивнула, нахмурившись. А я вернулась к завтраку, проклиная про себя собственный энтузиазм. Уж не переиграла ли я? Если Адела что-то заподозрит, столь тщательно разрабатываемый все утро план сорвется. А тот, кто написал письмо, сказал так, что прямее не бывает: сегодня последняя возможность сбежать.
Вскоре вернется Зверь. И… он ясно дал понять вчера, что хочет, чтобы я отдохнула, но о том, чтобы покинула этот замок, и речи не идет. Так и сказал: у нас вся жизнь впереди. И это его заверение пугало.
Покончив с завтраком, я вопросительно посмотрела на Аделу.
Девушки стояли рядом с самым смиренным видом. Я поняла, что им самим не терпится пообщаться со мной, слишком уж они старались сегодня, да и вчера с завтраком, а потом пришли вдвоем за Аделой, словно хотели лишний раз посмотреть на меня. Что ж, любопытство юных волчиц сегодня было на руку. Видимо, опасаясь, что Адела в любой момент может передумать, девушки молчали, словно в рот воды набрали, и смотрели в пол, опасаясь лишний раз поднять взгляд на старшую волчицу. Наверное, такая демонстрация благоразумия не ускользнула от Аделы, потому что, окинув девушек взглядом, волчица не удержалась от тихого, еле различимого фырканья.
— Кажется, вы собирались прогуляться по саду, госпожа? — тоном, который сделал бы честь любой классной даме, поинтересовалась Адела. — Джейси и Эльза составят вам компанию. У меня тоже дела в саду, нужно проверить работу садовника, но не буду вам докучать этим, займусь, как только удостоверюсь, что с вами все в порядке.
В другой раз я бы напросилась с Аделой к садовнику, заодно и поделилась бы с ним кое-какими познаниями в области садоводства. Мама очень любила цветы. Обожала копаться на клумбах и грядках, любила повторять, что растения все чувствуют и мало знать, как за ними ухаживать, нужно еще дать им понять, что любишь их, что заботишься… Виталина морщила нос, не желая возиться в земле, Микаэла преданно заглядывала в рот старшей. Я же с удовольствием помогала маме в саду и оранжерее, впитывая знания о том, как нужно обращаться с цветами и другими растениями. Впрочем, судя по тем варварским действиям, которые местный садовник, должно быть, называет уходом за садом, там не то что о любви речи не идет, он с элементарными правилами садоводства не знаком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
