— Я…
— …Был занят. Правда. Я все знаю — ну, не все, потому что новости к нам сюда приходят с опозданием, но я слышала о Дуро, и о Балансире, и…
Внезапно она остановилась, то ли увидев это на его лице, то ли почувствовав с помощью Силы. Балансирная Станция была чувствительной темой.
— В любом случае, — продолжала она, — ты даже не представляешь, как без тебя скучно. Все ученики разъехались, остались только эти дети — она шагнула в сторону, и тут он впервые как следует разглядел ее.
То, что она увидела в его глазах, заставило ее оборвать на полуслове.
— Что такое? — спросила она. — Ты на что смотришь?
— Я… — теперь было такое ощущение, словно лицо обожгло из бластера. — Ты выглядишь… по-другому.
— Может, старше? Мне теперь четырнадцать. С прошлой недели.
— С днем рожденья.
— Ты должен был подумать об этом, но все равно спасибо. Глупый.
Внезапно Энакин понял, что не может смотреть ей в глаза. Он опустил взгляд.
— Я вижу, ты… э… все еще ходишь босиком.
— А чего ты ожидал? Ненавижу обувь. Я ношу ее только при необходимости. Обувь изобрели ситы, чтобы причинять нашим нежным пальчикам боль и страдание, я в этом уверена. Ты что, думал, что я начну уродовать свои ноги только и-за того, что выросла на сантиметр или два?
Она подозрительно посмотрела на Кама:
— И вообще, что он здесь делает? Я ведь знаю, он прилетел не для того, чтобы повидаться со мной.
Энакин вздрогнул от обиды, которая звучала в этих словах.
— Энакин прилетел, чтобы предупредить нас о беде, — ответил Кам. — Вообще-то ты бы пристала к нему попозже.
— Действительно? Беда?
— Да, — сказал Энакин.
Тахирай уперлась руками в бока.
— Ладно, почему ты этого не сказал? Что происходит?
— Нам нужно поговорить с Тайонной и Икритом, — ответил ей Кам, заходя в турболифт.
— Прямо сейчас, — добавил Энакин, следуя за ним.
— Но что происходит? — закричала Тахирай, когда они вдруг повернулись к ней спинами.
— Я объясню на ходу, — пообещал Энакин.
— Хорошо. — она нырнула в лифт как раз перед тем, как дверь закрылась.
— Военачальник йуужань-вонгов, по сути, назначил цену за наши головы, — сказал Энакин. — За все наши головы, всех джедаев. Он объявил, что если то, что осталось от Новой Республики, выдаст ему всех джедаев — и в первую очередь Джесина — он больше не будет захватывать планеты.
— Похоже на вранье, приятель, — сказала Тахирай.
— Не важно. Люди верят ему. Как, например, те, что в кораблях, которые летят сюда.
— Они хотят выдать нас йуужань-вонгам? Пусть попробуют!
— Не беспокойся, они попробуют.
Дверь открылась и они вышли на втором уровне. Кам пошел по главному коридору, а потом через серию переходов, которые Энакину были хорошо знакомы, хотя все они были почему-то более узкими, чем когда он последний раз их видел. Храм массасси, в котором размещалась академия, когда-то казался до невозможности огромным. Теперь он казался просто большим.
Они дошли до центральной площадки, и двадцать самых разных лиц повернулись в их сторону. Люди, ботаны, тви'лекки, вуки— здесь было представлено более дюжины видов. Все были очень юными, кроме одной — Тайонны, жены Кама, изящной женщины с серебристыми волосами и жемчужными глазами. Ее брови поднялись от удивления, а губы — от радости.
— Энакин! — сказала она.
— Тайонна, — мягко, но настойчиво сказал Кам, — Нам надо поговорить.
— Энакин! — Санна, тринадцатилетняя девочка с каштановыми волосами и желтыми глазами, махнула ему рукой. Еще более юный Валин Хорн тоже помахал, но молча.
— Он занят! — сказала Тахирай. Но когда Энакин пошел дальше с Камом и Тайонной, Тахирай увязалась следом.
— Тахирай… — начал Кам.
— О, нет, — сказала она. — Вы не оставите меня в стороне.
— Я и не собираюсь, — мягко сказал Кам. — Я хотел попросить тебя найти мастера Икрита и ждать нас в конференц-зале.
— Ох. Ладно.
Она помчалась по коридору, стуча босыми ногами.
Тахирай вернулась с Икритом всего через несколько минут. Старый мастерджедай вступил в комнату на всех четырех, его длинные свисающие уши волочились по земле. Его обычно ясные глаза показались Энакину несколько унылыми, и он почувствовал необъяснимую боль.
— Мастер Икрит.
— Юный Энакин, рад тебя видеть, — ответил Икрит, — хоть ты и принес плохие вести.
— Да.
Энакин еще раз прошелся по деталям, специально для Тайонны и Икрита.
— Они хотят забрать наших детей? — пробормотала Тайонна более мрачно, чем по обыкновению.
— Бригада Мира? Безусловно. Тайонна, для джедаев настали плохие времена.
— Я понимаю, — сказала она, затем сжала руки: — Нет, не понимаю. Что, галактика сошла с ума?
— Да, — мягко сказал Кам. — Это старое безумие, война.
— И у тебя нет ни одного корабля, да?
— Да. Стрин уехал с Пекхумом на грузовике.
— Куда?
— На Кореллию. Он должен скоро вернуться. Хотя теперь, наверное, нет.
— Тогда мы должны спрятать их здесь, — сказал Энакин.
— Где?
— Ниже по реке! В пещере под дворцом Вуламандера, — предложила Тахирай. — В пещере мастера Икрита.
Энакин поднял брови:
— Хорошая идея. Их действительно трудно будет там найти, особенно если бригадники начнут поиски не сразу.
— Что ты имеешь в виду? — внезапно насторожившись, сказал Кам. — Зачем им откладывать поиски?
— Я останусь здесь, — сказал Энакин, — И буду создавать видимость, что мы все еще в храме и пытаемся сопротивляться. Они потеряют время на перестрелку, а вы с Тайонной меж тем отведете детей в безопасное место.
— Ты упустил одну маленькую деталь, — сказала Тахирай. — Как насчет тебя самого? Ты-то как спасешься?
— Я спрячу свой иксокрыл. Я знаю хорошее место. Я сумею проскользнуть мимо них. После этого я буду играть с ними в прятки, пока не появится Тэйлон Каррд. Как только он разделается с Бригадой Мира, я отведу его к вам.
— Ты все продумал, — сказала Тайонна.
— По дороге сюда, — признался Энакин. — Это лучший способ.
— Он прав, — сказал Кам.
— Кам… — начала Тайонна.
— Он прав, — продолжал Кам, — За тем исключением, что здесь останется не он — это сделаю я.
— Я лучший пилот, — тупо сказал Энакин. — Только я один могу с этим справится.
— Энакин прав, — произнес Икрит своим скрипучим голосом. — Это часть его предназначения. И моего.
— Мастер Икрит…
— Вы скажете, что я не воин. Может, это и правда — много времени прошло с тех пор, как я держал в руках светомеч, и даже тогда я предпочитал не его. Но здесь не светомечи достигнут цели, не оружие. Не все применения Силы агрессивны.
Энакин сжал губы, но не мог заставить себя возразить древнему мастеру.
Кам пожевал губу.
— Очень хорошо, — наконец сказал он. — Мне это не нравится, но спорить некогда. Тахирай, идем. Поможешь нам с Тайонной усадить студентов в лодки.
— Хорошо, — сказала Тахирай. — Но я остаюсь с Энакином.
— Нет, — сказал Энакин.
— Да! — возразила Тахирай. — Я торчу в этом болоте, в то время как ты сражаешься с йуужань-вонгами. Я устала от этого! Я готова что-то делать!
— Ты слишком молода для этого, — сказала Тайонна.
— Энакин всего на два года старше меня! На Сернпидале ему было пятнадцать!
— Было, — сказал Энакин, — И я убил Чубакку. Тахирай, пожалуйста, иди с Камом.
Ее глаза расширились от такого предательства.
— Ты не хочешь, чтобы я была с тобой! После всего, что мы… ты считаешь меня ребенком, так же как и они!
Нет, подумал Энакин. Я просто не хочу видеть мертвой и тебя тоже.
— Пойдем, Тахирай, — мягко сказала Тахирай. — Нельзя терять времени.
— Прекрасно. Просто прекрасно, — сказала она и, не глядя на Энакина, бросилась прочь из комнаты.
Кам положил руку Энакину на плечо:
— Ей здесь было тяжело без тебя.
Энакин кивнул.
— Так или иначе, — резко сказал он, — я лучше займусь делом.
— Будь осторожен, Энакин. Тебе не нужно выигрывать для нас много времени. Когда нужно будет уходить, уходи. Ты нужен нам живой.
— Я не собираюсь умирать, — заверил его Энакин.
— Большинство людей тоже не собирается. Это происходит в любом случае. Доверяй Силе, слушайся Икрита. И да пребудет с тобой Сила.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Она сожжет тебя, Энакин, — мрачно произнес приятный и хорошо знакомый скрипучий голос Икрита.
Энакин оторвался от своей работы и поднял глаза на интерком. Он и старый джедай находились в месте, которое было когда-то командным центром, в те времена, когда Великий Храм был повстанческой базой. Большей части военного оборудования уже не было, но кое-что осталось — различные системы связи, включая интерком, который передавал информацию по всему храму и его окрестностям.
— Мастер?
— Твоя злость. Ты превратил себя в сосуд, в котором держишь ее, но однажды сам тигель расплавится от жара. Тогда ты сгоришь, и вместе с тобой сгорят другие. Много других, может статься.
