Больше никакой уважительной причины я придумать не могу. Но и эти причины принять тяжело. Ведь никакой воли к преодолению незнания не видно.
1998
Ликбез «в порядке дискуссии»
Газета «Советская Россия» присудила мне премию 1997 г. «за полемические выступления». За премию спасибо, но формулировку принять не могу. В 9 из 10 моих статей полемики нет и следа, до нее нам еще очень далеко. Я пишу вещи простейшие, из учебников, словарей и справочников, на уровне ликбеза. Иногда меня бранят профессора марксизма, но они просто не знают, что «полемические» места я списал в «Капитале» Маркса (причем и у него-то это банальные места, из справочников). В других случаях полемикой называют мои указания на отсутствие логики. Какая же это полемика! Я просто говорю: вы, товарищи, одну и ту же вещь называете в одной фразе белой, а в другой — черной. Я даже не настаиваю на своем мнении, только прошу выбрать что-то одно, не приводить людей в замешательство.
На деле-то слово «полемический» есть просто мягкая замена слова «сомнительный». Мы, мол, печатаем сомнительные «выступления» этого автора, но предупреждаем. В «Правде» мои статьи обычно шли с пометкой «в порядке дискуссии». Таких пометок я почти ни у кого больше не видел, даже у текстов с явными нелепостями.
Обращаю на это внимание потому, что это — знак большой нашей беды, и ее надо осознать. Мы откатились уже на очень низкий уровень мышления, и нужно сделать большое усилие, чтобы поправить дело. Посмотрите: «экономист и политик», некто Лившиц, на всю страну рассуждает с экрана: «Богатые должны делиться с бедными». И люди это воспринимают в общем нормально. Но это значит опуститься с уровня понятий начала века, доступного тогда для всякого грамотного рабочего, на уровень ребенка-дебила.
В оценке многих общественных явлений наши политики от оппозиции заходят в тупик, испытывают разлад между своими чувствами и «объективной действительностью». И — молчат (даже внутри себя). Так возникает ощущение беспомощности. Почему? Потому, что утратили навык диалектики, этого чуть изощренного инструмента здравого смысла. Мы перестали мысленно поворачивать проблему и так и эдак, видеть ее в разных условиях.
Возьмем простой пример: эксплуатация человека человеком. Если не ошибаюсь, это понятие вообще выпало из лексикона оппозиции, даже КПРФ. Почему же? Разве это понятие неактуально? Говорят о справедливости, о «нормальной зарплате», но ведь все это на уровне Лившица. В чем же дело? Думаю, лидеры КПРФ интуитивно чувствуют, что эксплуатация — зло. Но как это сказать, если они делают ставку на отечественного эксплуататора (простите, предпринимателя)? Ведь обидится.
На деле здравый смысл говорит, что эксплуатация — зло, но в наших конкретных реальных условиях это уже меньшее зло, чем, например, безработица. Поэтому нельзя сегодня призывать к «уничтожению эксплуатации», а можно говорить о ее ограничении, а потом преодолении. Но ведь сказать, что это есть зло — необходимо. Что это за коммунисты, которые этого не говорят!
Я больше скажу: нас уже довели до такого состояния, что для многих людей рабство есть меньшее зло, чем их нынешняя жизнь. Летом около моего участка жили в вагончике шабашники-строители, близко со мной общались. К ним прибился таджик, сильно пострадавший. Делать мало что умел, у себя был он фельдшером «скорой» в райцентре. Зарплаты получал в переводе на старые рубли 16 тысяч в месяц — на десять буханок хлеба. У него пятеро детей, и вся цель его жизни свелась к тому, чтобы их прокормить. Иногда вечеpом, подвыпив, он пpиходил ко мне и плакал: «Дядя, как жить?». Слезы текли из выбитого глаза. Понаблюдав за ним целое лето, я подумал, что если бы более или менее приличный человек сказал ему: «Иди ко мне рабом, я буду кормить тебя и твоих детей», — он бы согласился. Хотя рабство — зло.
Из-за того, что у нас кроме понятий добра и зла выпали все реалистичные категории, даже разумные в прошлом люди стали говорить чудовищные вещи — или молчать.
Вот, несколько вечеров телевидение жужжало о том счастье, которое привалило русской культуре — принимается Закон о меценатстве. Все, кого допустили на экран (Н.Михалков, Быстрицкая и т.п.), аплодировали: наконец-то, какая радость. Депутаты, которые этот закон будут принимать (в том числе от КПРФ), промолчали, даже в «парламентском часе». Нечего сказать?
Конечно, Н.Михалков за последние годы показал себя человеком очень невысокой морали, даже удивительно это сочетание художественного таланта с глубинной, нутряной пошлостью. Но нельзя же, чтобы люди только и слышали, что меценатство — добро для культуры. Ведь сами же «демократы от культуры» уже затерли этот подленький афоризм: «Кто девушку обедает, тот ее и танцует». Какую русскую культуру будут «танцевать» Гусинский с Кахой Бендукидзе? За какие идеи и образы будут они «обедать» нашего лейб-патриота Михалкова?
Но значит ли это, что сегодня следует отказаться от крох и объедков Гусинского? Думаю, что нет. Пока что и шерсти клок необходим. Но ведь нельзя же не сказать, что меценатство — зло! Что это — уродливый способ обеспечения культуры как общественной ценности. Что оно хорошо лишь как небольшая добавка к стабильному и щедрому государственному финансированию. И уже только сказав это, надо бы объяснить гражданам: нынешний политический режим создал в России такую чрезвычайную ситуацию, что Дума сочла сегодня меценатство меньшим злом. Потому-то дупутаты, включая коммунистов, приняли этот закон.
Не знаю, кому как, а мне без таких пояснений все труднее и труднее верить нашим депутатам.
1998
Фокусы для доверчивых
Печально было наблюдать за дебатами при назначении С.Кириенко премьер-министром. Все участники этих дебатов, которые имели «свободу слова», негласно договорились не затрагивать важные для России вопросы. И ведь никто при этом не скрывает, что страна находится на последнем пределе возможностей. Еще год-два, и долговая петля будет затянута на шее России, а долги отдавать нечем. Зарплату платить служащим государство не может — значит, и власть государства быстро утрачивается.
В чем же видит выход будущий глава правительства, который представляет свою программу Думе? Обложить налогами бензоколонки и казино. Это можно было бы принять за шутку, но ведь сказано всерьез, и сказал человек умный.
Но разве ахнули депутаты? Разве потребовали они вникнуть в действительную проблему? Ведь она в том, что практически всякое производство в России стало нерентабельным. И это положение ухудшается с каждым годом, потому что оборудование предельно изношено, а работники голодны и больны, они быстро теряют квалификацию и впадают в уныние. Как может этому помочь обложение данью бензоколонок? Какие микроскопические дыры это заткнет? Где взять армию чиновников и полицейских, чтобы выбить эти налоги, и почему полуголодные чиновники не возьмут эти деньги себе?
Но нет, претензии депутатов были другими. Одним С.Кириенко не нравится потому, что слишком молод. Создали из этого целую проблему. Г.Явлинский упрекает С.Кириенко в недостатке смелости: почему, мол, он в глаза не сказал Черномырдину, как плохо обстоят дела с финансами. Ну, сказал бы — и что? Черномырдин и сам это прекрасно знает. Дебаты в Думе могли стать форумом, на котором народу наконец-то прямо было бы сказано, в каком положении мы находимся и какие есть реальные варианты выхода из этого положения. Но этого не было сказано, нам показали политический спектакль, а если честно говорить, то фарс. Наверху грызутся несколько клик, оплаченные ими телевизионные каналы поливают грязью, каждый канал — противников своего хозяина. Но все вместе нас убеждают, что в этом и состоит суть нынешнего положения России.
Существует авторитетная Организация ООН по промышленному развитию (ЮНИДО). Она измеряет состояние «здоровья» промышленности разных стран. По очень большому числу данных вычисляется обобщенный показатель. Затем строится график изменения этого показателя по годам — как «график температуры» больного. По этим графикам видно, как обстоят дела в разных странах, к чему идет дело. Кто-то находится в состоянии «развития», кто-то переживает «бум», другие — «застой» или «депрессию». Кое-кто даже «кризис» — явление циклическое и краткосрочное.
Но есть в мире всего три страны, график которых обозначен понятием «разрушенное хозяйство». Это график совершенно особой формы. Всего три страны! Ирак, бывшая Югославия и бывший СССР. Три страны, по которым прокатилась опустошительная война. В двух странах явная, а у нас — скрытая, под названием «реформа».
Другая, уже неправительственная международная организация, которая измеряет состояние здоровья хозяйства разных стран — Всемирный экономический форум в Давосе. Его эксперты ведут анализ по трем сотням показателей. Их результаты вполне совпадают с обобщенным графиком ЮНИДО.
