— Это монах Шербона, брат Коуп, — процедил сквозь зубы Родерик. — И моя старая нянька Харлисс. Где остальные обитатели замка, мне не известно.
— Ну что ж, по крайней мере я встретил Безжалостную Харлисс, — произнес Хью ледяным тоном. — Весьма наслышан о вашем милосердии.
— Я хранила свое милосердие для тех, кто действительно в нем нуждался, — презрительно усмехнулась Харлисс. — Нечего тратить милосердие на горделивых, непослушных мальчишек.
Родерик взглядом приковал к месту старого монаха.
— Что за условие?
— Да вот, — запинаясь, начал брат Коуп, — чтобы унаследовать замок, вы должны жениться.
— Всего лишь? — Узел в желудке Родерика расслабился.
— Да, причем леди должна быть благородного происхождения, — пробормотал Коуп, роясь в складках сутаны. — Это распоряжение где-то здесь, минуту…
— Не важно. Король знает об этом?
— Разумеется, Ро… милорд, — поправился брат Коуп. — Магнус приказал отправить ему копию вскоре после вашего отъезда в Святую землю. — Толстяк перекрестился. — Но, милорд…
— Ты вел себя так, словно не знал, что отец болен, Родерик, — упрекнула его Харлисс. — Ты покинул отца, хотя знал, что он при смерти!
Родерик сделал шаг ей навстречу.
— Хочешь верь, хочешь нет, я не знал о его болезни. Но я рад, что он умер. Магнус подстрекал и стыдил меня, пока я не согласился совершить то проклятое странствие.
Родерик откинул волосы с одной стороны лица, открыв зловещие перекрещивающиеся шрамы на коже, затем распахнул плащ, показав трость: — Видишь, какие сокровища я приобрел, выполняя священный долг? — Ему показалось, что в безжалостных глазах Харлисс промелькнул огонек удовлетворения. — И если ты еще хоть раз назовешь меня именем, данным мне при крещении, я прикажу выпороть тебя, няня.
Горло старой няньки сжалось в конвульсии, словно в желании выплюнуть свою ярость.
— Мои извинения, милорд, если я забыла свое место. — Это прозвучало отнюдь не искренне.
За спиной Родерика вновь тихо захныкал Лео.
— А теперь, — резко начал он, — где остальные слуги?
— Примерно дюжина их еще осталась в Шербоне, — ворчливо сообщила Харлисс. — Они в верхних комнатах — пожалуй, единственных, которые не разграблены.
— Выведи их оттуда, чтобы я не обнаружил их первым. А остальные?
Тонкие губы Харлисс сжались до такой степени, что почти исчезли с ее лица.
— Разбежались по деревням — дрянь народец.
— Немало прихватив с собой, как я вижу. Сегодня же верни их, — приказал Родерик няньке. — Немедленно. Любой, кто обязан служить в замке и не вернется к завтрашнему утру, будет с семьей платить двойной налог. Постоянно.
Брат Коуп задохнулся от изумления, но Родерик не обратил на это внимания.
— Если подведешь меня, тебя разденут догола и выбросят за стены замка. К утру внутренний двор, личные покои лорда — мои комнаты, — подчеркнул он, — и комнаты для Хью и Лео должны быть прибраны и приведены в состояние, подходящее дли проживания, я позабочусь о том, чтобы каждый слуга понес наказание.
— Понятно, милорд, — злобно ответила Харлисс, но не двинулась с места.
— Чего ты ждешь, женщина? — спросил Родерик. — Отправляйся!
— Я только хотела спросить, милорд, — объятая гневом, она могла лишь прошептать, — позволите ли вы ухаживать, — холодные глаза обратились к плащу Родерика, — за ребенком вашего благородного друга. Ведь я няня в Шербоне.
— Он не сын Хью, — сообщил Родерик.
— Тогда за этим сиротой, — раздраженно сказала Харлисс.
— Лео — мой сын, — проворчал Родерик. — И не вздумай своими когтистыми лапами приближаться к нему, в противном случае я прикажу отрубить их. Отныне ты работаешь на кухне. А теперь проваливай.
— Фу! — не удержался от возгласа Хью. — Ха! Харлисс покинула зал, с шумом наступая на засохшие плети растений.
— Ты изменился, Родерик, — тихо и печально произнес брат Коуп.
— Наконец ты это заметил, брат, — ответил Родерик и оглянулся, чтобы взять Лео за руку. Его лошадь двинулась по залу дальше и теперь облизывала стол, где ей удалось перевернуть кувшин монаха.
— Прежде чем я уйду, — сказал монах, протягивая Родерику свернутый кусок пергамента. — Воля усопшего. Милорд, чтобы вы могли владеть Шербоном…
— Да, Коуп, ты уже сообщил, что я должен жениться.
— До того, как вы достигнете тридцатилетнего возраста, милорд. Если этого не случится, его унаследует ваш кузен, лорд Алан из Торнфилд-Мэнора.
Несколько секунд Родерик пристально смотрел на монаха, думая о своих шрамах, хромоте и ненависти ко всему, что олицетворял Шербон. Он сжал в кулаке завещание, горячо желая, чтобы это была шея Магнуса Шербона.
— Отправляйся в свою никчемную церковь, брат Предатель, — произнес Родерик.
— Родерик, я не участвовал в этом, поверь мне…
— И если ты дорожишь своей жизнью, не появляйся в этом зале без моего приглашения.
Брат Коуп отвесил поклон и молча удалился.
— Добро пожаловать домой, Рик. — Хью тяжело вздохнул. Пожалуй, лучше было бы остаться в Константинополе.
— Нет, — ответил Родерик, сначала спокойно, пока оглядывал разрушенный зал, одной рукой по-прежнему сжимая пухлую ручку Лео, а другой — завещание и трость. — Нет. Мой отец не возьмет верх надо мной. До того времени, как я достигну возраста, назначенного Магнусом, — почти год.
— Ты поддашься этому безумию? — недоверчиво поинтересовался Хью.
— Завтра же, если ты мне поможешь, Хью, мы разошлем весть.
— Какую весть, Рик?
— Что Шербонский дьявол вернулся и ищет невесту.
Глава 3
Пять месяцев спустя
Торнфилд-Мэнор
— Милорд, леди Джульетта из Оспри!
При этом сообщении Микаэла и-Элизабет повернули головки друг к другу с одинаковым выражением ужаса и неприязни на лицах. Затем тихо захихикали, снова вернувшись к еде.
Женщина ворвалась в столовую, прервав ужин жестким стуком каблуков и шелестом юбок.
— Лорд Торнфилд, мои извинения за то, что ворвалась в ваш дом без предупреждения, но я чувствовала, что должна немедленно приехать к вам! — Она остановилась перед возвышением с обеденным столом, задыхаясь, потом, сладко улыбаясь, присела в реверансе перед Элизабет: — Моя дорогая.
С противоположного конца стола от Элизабет и слева от Микаэлы поднялся лорд Алан, вытирая усы салфеткой.
— Леди Джульетта, мы всегда рады приветствовать вас в Торнфилд-Мэноре. Скажите, в чем причина вашего волнения?
Джульетта издала глубокий, драматический вздох и протянула вперед руку с зажатым в кулаке куском пергамента. Слуга взял из руки леди пергамент и передал Алану, который, стоя, развернул его с заинтригованным выражением на красивом добром лице и молча прочел.
