Матико на кухне готовила якисоба, но, не сильно концентрируясь на этом, посматривала на Каору, глаза у нее блестели.
Каору размышлял о самом себе. Возникновение жизни и космоса, конечно, не может быть объято силой воображения. И чтобы облегчить задачу, лучше было бы рассмотреть собственное возникновение.
Ну, прежде всего, что считать своим рождением? Тот момент, когда ты вылез из матки и тебе перерезали пуповину? Или тот момент, когда после оплодотворения в фаллопиевых трубах ты, наконец, устроился в матке?
Если поразмыслить, то оплодотворение является, по всей видимости, первым из этапов. Загадочная связь между плодом и матерью появляется примерно через три недели после зачатия.
Предположим, что в это время у эмбриона есть сознание и он обладает способностью размышлять. Тогда для него матка сама по себе является космосом. «Почему я здесь нахожусь?» — думает эмбрион. Залитый околоплодными водами, он так и сяк обдумывает, как это он родился, но ему, не знающему ничего о мире снаружи, невозможно даже представить, что его рождению предшествовал репродуктивный акт, ему ничего не остается, как заставлять работать свой разум, исходя из тех следов, которые в изобилии разбросаны по матке.
С самого начала будет естественным, если он посчитает сами околоплодные воды родителями, произведшими его на свет. Вероятность того, что... Что в околоплодных водах, которые можно сравнить с супом из органических веществ, покрывавшим изначальную Землю, в процессе брожения двадцать видов аминокислот дружно возьмутся за руки и начнут вырабатывать элементы, составляющие основу жизни... абсолютно такая же, как и вероятность того, что у обезьяны, которой дали постучать на печатной машинке, выйдет строфа шекспировского произведения.
Вероятность, при которой можно с полным основанием утверждать, что, сколько бы триллионов обезьян сколько бы триллионов лет ни печатали, у них бы ничего не получилось. Если бы у них все же получился отрывок из Шекспира, то тогда можно было бы рассматривать человека как случайность. Невозможно не заподозрить, что без жульничества здесь не обошлось. Либо за машинкой сидел не примат, а похожий на него человек... Либо у этой обезьяны был разум...
Но залитый околоплодными водами эмбрион считает свое рождение случайностью, ему не хватает воображения, чтобы представить стоящее за ним мухлевание. А все потому, что он не знает о существовании внешнего мира.
Примерно через тридцать шесть недель, развившись в матке, он начинает по каналу вылезать наружу и воспринимает мать, родившую его, снаружи. В дальнейшем, когда он подрастет и у него разовьется интеллект, он уже точно сможет понять, почему родился. Что в матке, что в космосе, в тот период, пока мы находимся внутри, у нас отключена способность постигать и мы не можем разгадать весь замысел.
Каору использовал пример с зародышем, развивающимся внутри мира матки, чтобы экстраполировать его на проблему жизни на Земле и в космосе.
Возможность появления в матке оплодотворенного эмбриона в большинстве случаев заложена a priori. Но что он потом будет выношен, утверждать невозможно. Феномен оплодотворения по большей части является случайностью. Много женщин рождают детей незапланированно.
Если за всю жизнь женщина рождает двоих детей, то общее время пребывания зародышей в матке не превышает двух лет.
Проще говоря, несмотря на потенциальные свои возможности, большую часть времени матка пустует.
Если оглянуться и обозреть Вселенную, что предстанет перед нами? Мы думаем исходя из того, что мы уже существуем. Мы допускаем возможность зарождения жизни в космосе. А если это так, обязательно ли это произойдет? Нет, предположим, что возможность есть, но при этом матка в большинстве случаев пуста. В таком случае считать ли ее также случайной? Не факт, что космос переполнен жизнью, возможно, более естествен космос, не наполненный жизнью.
Разумеется, Каору не мог дать ответ.
А Хидэюки, ожидая, что ответит сын, продолжал пить пиво.
— Возможно, в космосе, кроме нас, жизни нет, — сказал Каору. Отец, фыркнув, кивнул.
— Ты честно так думаешь? — Хидэюки с любопытством глядел на Каору, потом перевел взгляд на жену.
Матико, положив руки на стол и опустив на них голову, спокойно посапывала.
— Эй, сходи за покрывалом для Мати! — приказал Хидэюки сыну.
— Понял, сейчас. — Мальчик принес из спальни покрывало и отдал отцу. Тот набросил его на плечи Матико и, только когда на сонном лице появилась улыбка, поднял взгляд.
На востоке незаметно стало светать, а в комнате похолодало. Завершилась ночь семьи Футами, пришло время поспать.
Хидэюки собирался допить выдохшееся пиво, взгляд его был пустым.
— Это, пап, у меня тут просьба есть... — сказал Каору, подождав, пока отец допьет пиво.
—Что?
Каору снова развернул карту магнитных аномалий.
— А вот об этом что ты думаешь? — Кончиком мизинца он показывал на пустынную зону под названием Финикс, которая покрывала территорию штатов Аризона, Нью-Мексико, Юта, Колорадо.
— И что здесь не так? — Заморгав, Хидэюки уставился туда, куда показывал Каору.
— А ты хорошенько посмотри. И еще погляди на уровень магнитной аномалии.
Хидэюки не мог различить цифры и несколько раз протер усталые глаза:
— Плохо вижу.
— Ну, смотри, к этой точке линейный показатель постепенно уменьшается.
— Да, похоже на то.
— Он указывает на предельный показатель.
— Да, отрицательный и очень большой.
— Если смотреть с геологической точки зрения, то, мне кажется, поблизости что-то есть. Особенное вещество, в небольших количествах, залегает там прямо под землей. — Каору поставил карандашом крестик рядом с тем местом, где граничат четыре штата.
Только по линии, окружавшей это место, можно было установить, что здесь в определенной точке сила притяжения предельно мала. Каору и Хидэюки некоторое время молча рассматривали карту. Тут Матико, притворявшаяся до сих пор спящей, поднялась и сонным голосом сказала:
— Там внизу наверняка ничего нет.
Все это время она бесстыдно подслушивала разговор отца с сыном.
— Ты чего не спишь?
Испугавшись внезапности фразы, Каору представил полое пространство, сокрытое далеко в песках. Существование огромной пустоты легко объясняло предельно высокую отрицательную магнитную аномалию.
И там, в протянувшейся под землей известняковой пещере, с незапамятных времен жило племя... Продолжительность жизни у них была доведена до предела.
Каору захотелось попасть туда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
