Доктор отложила датапад.
— Вы что-то смогли распознать?
— Да. — я подошла к единственному пациенту, хмуро рассматривая свежие пятна крови. — Добровольная энергетическая подпитка. Позволяет гарантировать выживание тяжело раненного пациента.
— Гарантировать? — шепотом переспросила Карин. В серых глазах промелькнуло понимание. — Вы хотите попробовать?
— Почему нет? Действие элементарное, и если бы не его биохимия, я бы уже это сделала.
— В чем проблема?
— Моя возможная аллергия. — я пожала плечами.
— Каков риск?
Вот что мне нравится в докторе Чаквас, так это отсутствие привычки задавать тупые вопросы. Ясное дело, раз я сюда пришла, то успела обдумать эту авантюру и решиться на ее проведение.
— От пары капель крови ничего со мной не будет. — отмахнулась я. — В худшем случае — сыпью покроюсь. Отток жизненной энергии небольшой, да и в ближайшие пару дней никаких миссий не предвидится.
— Требуется мое наблюдение?
— Не помешает. Вы — военный врач с огромным опытом. Я хочу, чтобы вы были в курсе моих экспериментов. — я встретила внимательный взгляд Карин, вздохнула. — Вы не хуже меня понимаете, насколько этот СПЕКТР нам нужен. Живым. Если есть возможность свести риск к минимуму… я его сведу.
— Вы так уверены в этой… подпитке?
На какое-то мгновение я растерялась. Сказать однозначное и категоричное «да» — это вызвать сомнения. Как минимум в своей способности здраво оценивать окружающий мир. Выдать сомнения или солгать — еще хуже.
— Вы верите в интуицию, Карин?
Доктор медленно кивнула.
— Это как озарение. Понимание, что это — ОНО! То, что сейчас нужно. — я хмыкнула. — Странные слова для военного человека, но я слишком привыкла доверять своему чутью. Слишком часто оно спасало мне жизнь.
— Риск для пациента есть?
Доктор приняла решение. Видать, она столь же авантюрная, как и я. А, впрочем, чего я жду от военного врача?
— Никакого.
— Приступайте.
Карин, я тебя уже обожаю! Решение принято без лишних соплей и рассусоливаний. Правда, подозрительный блеск в серых глазах наводил на мысль, что доктору не чужда тяга к сомнительным экспериментам. Как и мне.
Ритуал, который я собираюсь провести, позволит мне сохранить связь с турианцем даже после его выздоровления. Порой такая привязка позволяла буквально вытянуть с того света и давала обоим сторонам четкое ощущение: жив связанный с тобой разумный или нет.
Обмакнув палец в синюю кровь я начертила заковыристый символ на животе Найлуса. Это — якорь. Как эти знаки работают — одному Хаосу известно! Но — работают, а большего мне и не надо. По-хорошему, надо ставить над ядром организма, но по закону подлости сие место занимала безобразная рана.
Второй заковыристый угловатый символ разместился у меня на внутренней стороне ладони поверх уже нанесенного ранее и на солнечном сплетении, где располагается энергетическое ядро организма. Знаки мгновенно впитались в кожу своеобразной синей татуировкой. Полный ритуал предполагал нанесения аналогичных знаков с якорем на мне, но я этого делать не стала. Я — тварь живучая, регенерация уже начала работать, так что так просто не сдохну.
Доктор за моими манипуляциями наблюдала с интересом и долей скепсиса. Пока кровь не впиталась в кожу. Как в мою, так и в мелкие хитиновые пластины на животе турианца.
— Работает?
— Сейчас узнаем. — тихо ответила я, облизав под предостерегающий вскрик доктора щедро измазанный в синей крови палец, и начала передачу энергии.
Символ чуть заметно засветился тусклым голубым светом, столь похожим на сияние биотики, а аппаратура недоуменно пискнула, регистрируя изменения в организме пациента.
Доктор склонилась над приборами.
— Что там, Карин?
— Это поразительно! — искренняя оторопь и восхищение в голосе врача. — Действие аналогично регенерационной капсуле! Даже панацелин не дает такой сильной реакции!
— То есть, эта фигня помогла? — с интересом спросила я.
— Несомненно! — Карин оторвалась от приборов. — Давай теперь проверим вас, Шепард.
Прижав к моей коже сенсор как раз на том месте, где синел символ, доктор занялась высокотехнологичным шаманством, используя вместо бубна лабораторное оборудование. По крайней мере для меня ее действия были примерно на том же уровне понимания. Пока Карин возилась с анализами, я сидела на койке и разглядывала первую жертву моего вмешательства.
По всем законам этого мира, независимо от возможных и допустимых вариантов, Найлус должен был умереть. Его смерть — ключевой фактор происшествия на Иден Прайм, как и мое попадание под Маяк, а они крайне неохотно поддается изменению. Реальность всегда сопротивляется, пытаясь вернуть события на круги своя, и вместо смертельного выстрела в затылок, Найлус словил не менее смертельный выстрел в грудь, хоть и пытался избежать своей Судьбы. Только мое непосредственное вмешательство не дало ему истечь кровью и таки умереть на Иден Прайм. Его смерть влияет на цепочку событий с получением мною статуса СПЕКТРа и поиска доказательств предательства Сарена. Пока я не пройду эту цепочку, любая моя попытка ввести Найлуса в события, на которые он сможет повлиять — это гарантированное убийство. Я уже сталкивалась с подобным и не хочу вновь увидеть череду несчастных случаев со смертельным исходом. А потому турианец не покинет «Нормандию», пока я не получу статус СПЕКТРа и не свалю с Цитадели по делам. Потом уже можно будет порадовать Совет новостями о выживании сего индивида. Ключевая точка будет пройдена, и дальнейшие действия Найлуса пойдут по той же статье, что и мои.
— Имрир, ты ничего за собой необычного не замечала?
Голос доктора вернул меня в реальность, а постановка вопроса вызвала здравые опасение.
— А должна была?
Карин вертела в руках датапад, задумчиво глядя на меня, словно я — неизвестная науке зверюшка.
— Дело в том, что у тебя наблюдаются изменения в ДНК. В чем они проявятся и какова причина — я не знаю. Вполне вероятно, что эти изменения — результат воздействия Маяка. До Иден Прайм никаких отклонений не было.
О! Неужели организм начал приспосабливаться к душе? Хотелось бы уже.
— Даже и не знаю, что сказать вам. — я развела руками. — Могу только регулярно приходить на обследования.
— Это даже не обсуждается.
— Я бы хотела, что вы сохранили эту информацию… в тайне.
Взгляд доктора стал колючим.
— Многие члены экипажа недолюбливают чужаков. Ксенофобия — нелогична. Не хочется стать жертвой досужих сплетен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
