Развитие техники часто не совпадает с общим подъемом экономики и расцветом культуры. Экономический спад не препятствует появлению изобретений, а что война благоприятствует развитию техники — это общее место. «Хаос и депрессия, которые приводят к опустошению в других областях жизни, могут вызвать совершенно противоположный эффект в технике, — писал американский медиевист, историк техники Л. Уайт. — И возможность этого особенно велика в период общей миграции, когда смешиваются люди с разными укладами и традициями» [170, 13]. В этом есть своя правда: упадок экономики стимулирует хозяйственную распорядительность; общее уменьшение населения и связанная с этим нехватка рабочих рук вынуждают искать подспорья в технических приспособлениях; столкновение народов и культур с разными хозяйственными традициями расширяет, так сказать, «технологический ассортимент». Однако надо заметить, что серьезные экономико-технологические сдвиги происходят не в момент разрухи и депрессии, а вслед за ним, с первыми шагами стабилизации хозяйственной жизни. Так было в Европе в период раннего средневековья (IX—XI вв.), так было затем в XIV в., когда за опустошением Европы столетней войной и чумой последовал период бурного развития техники.
Система агротехники, складывавшаяся в IX—XI вв. в областях севернее Альп и Луары в Западной Европе, отличалась от традиционной, сложившейся в Средиземноморье. Она была более продуктивной не только вследствие более интенсивного ведения хозяйства, но и потому, что земледельческая зона, сдвигаясь на север, включала районы с более плодородными почвами. Но самое главное, новая агротехническая система привела к «инновационному взрыву», сопровождавшемуся освоением новых технологий и их дальнейшим совершенствованием за счет технических изобретений. Чтобы разобраться в причинах этого беспрецедентного для предшествующей культуры явления, рассмотрим прежде всего, из чего складывалась средневековая система земледелия.
В средиземноморских районах с очень теплым, сухим климатом, с легкими почвами, на которых не требуется глубокая вспашка, использовался легкий плуг, но пахать надо было и вдоль и поперек. Система земледелия была двупольной, с возделыванием только озимых культур. Главным тягловым животным был вол. При сдвиге основной земледельческой зоны к северу — не последнюю роль здесь сыграло общее потепление климата в Европе в тот период — система агротехники меняется. Появляется тяжелый колесный плуг, предназначенный для глубокой вспашки, незаменимый на тяжелых влажных почвах; вместо поперечной вспашки вводится боронование (борона была изобретена до IX в.). Появляются приспособления, позволяющие впрягать животных цугом, поскольку одна упряжка не могла тянуть тяжелый плуг. Одно хозяйство обычно не располагало таким тяглом, да и сам плуг, с режущей частью из очень дорогого в то время железа, был не по средствам отдельному хозяину. Кроме того, тяжелый плуг непригоден на небольших полях, находящихся в индивидуальном владении, им удобно пахать длинные полосы. Выход был найден в объединении наделов и тягла при пахоте, и такая кооперация стала распространяться в средневековой Европе. Постепенно происходило становление общинного землепользования — уже не на основе общинно-родового строя, а на базе земельно-хозяйственной кооперации индивидуальных владельцев. Общинное землепользование поддерживалось и совместной жизнью крестьян в больших селениях.
Однако образованию больших селений препятствовала необходимость жить близко к обрабатываемой земле, потому что тягловым животным был вол. Но посте пенно вола заменила лошадь. Чтобы лошадь стала рабочим животным, понадобилась более совершенная упряжь. Это — жесткий хомут, позволивший увеличить нагрузки в 3—4 раза по сравнению с тем, что допускали типы упряжи, известные в античном мире[6]; к этому же времени начинают использовать подковы.
Содержание лошадей побуждало к возделыванию овса в качестве фуражной культуры. Давая хорошие урожаи в более влажном климате, где его можно сеять весной, он входит как естественный элемент в трехпольную систему земледелия, распространяющуюся в это время на Западе. Ее преимущества очевидны: постоянно большая часть земли оказывается полезной; выращивается больше овощей; распределение труда при пахоте и жатве более равномерно; хозяйство обеспечивается фуражом, что позволяет содержать более дорогостоящую и потому поначалу невыгодную в хозяйстве ([см.: 167, 319]) лошадь.
Все эти новшества, стимулируя и поддерживая одно другое, привели уже в X в. к столь резкому росту продуктивности и эффективности сельского хозяйства, а вследствие этого и к повышению жизненного уровня населения, что этот всплеск мог казаться и действительно был поразительным.
Преобразование агротехники — одно из проявлений волны технологических усовершенствований, поднявшейся на Западе в средние века. Но никакие технические приспособления, никакие более совершенные технологии не получают распространения в хозяйстве, пока все звенья хозяйственной цепи, все элементы экономики не готовы принять его. Технические новшества пробивают себе дорогу только при условии реорганизации всей системы хозяйствования. Отдельные технологии могли существовать где-то задолго до того, как они стали взаимоувязанными и взаимоподдерживающими элементами новых технологических систем, но применялись в тех прежних условиях лишь эпизодически и не получали широкого распространения. Новый подход, отличающий разумное управление, — это одно из условий прогресса в хозяйственно-техническом развитии, но его, однако, недостаточно для нарастающего хода этого процесса. Поэтому другим аспектом волны технологических усовершенствований стало начавшееся освоение новых источников энергии — силы воды и ветра.
Уже с раннего средневековья распространялись водяные, а позднее (с XII в.) и ветряные мельницы[7]. Строительство водяных мельниц стало заметным явлением уже в IX в., а начиная с X и по XIII в. темп его все время нарастает.
Очевидно, что использование неживых сил возможно лишь при условии механизации некоторых приемов в процессе труда. Монотонные тяжелые операции, более всего нуждающиеся в механизации, легче всего поддаются ей. Путь к механизации многих ручных операций открыли два важных изобретения, относящихся к этому времени. Первое — это кривошип — изобретение «второе по важности после колеса», как пишет Л. Уайт [170, 17]. Значение его трудно переоценить, так как это приспособление позволяет преобразовывать вращательное движение в возвратно-поступательное, и наоборот. Это изобретение, неизвестное грекам и римлянам, появляется, даже в примитивной форме, только после эпохи переселения народов. Впервые — в ручных мельницах, затем во вращающихся жерновах, точильных камнях. В средние века он затем применялся в разнообразных машинах. Другое изобретение — маховик, тяжелое маховое колесо, позволяющее выравнивать неравномерное усилие двигателя, придавая равномерность вращению.
Благодаря этим изобретениям оказалось возможным заставить воду работать не только в обычных мельницах, где мелют зерно, но и приводить в движение различные машины: механические решета для просеивания муки, молоты в кузницах, машины в сукновальнях и сыромятнях. К началу XII в. такие машины получили широкое распространение[8].
В XII в. Европа вступает в новую фазу технико-экономического развития, которая ознаменована начинающейся урбанизацией. Можно видеть, как и на этом этапе различные стороны хозяйственной жизни взаимно поддерживают и стимулируют друг друга. Например, развитие овцеводства, очень выгодное и для земледелия в северных районах Европы, так как обеспечивает прекрасное удобрение, способствует распространению сукноделия. Расширение сукновального производства в городах (впрочем, как и бочарного, кожевенного и др.), а также избыточное производство сельскохозяйственных продуктов требуют развитой торговли, тормозом к развитию которой были как известная замкнутость отдельных хозяйств, так и, в еще больше степени, монетный голод. Удовлетворить эту потребность могло усиленное развитие горного дела, разработка серебряных рудников. Горное дело еще раньше начало развиваться, подталкиваемое острой нуждой Европы в железе. Таким образом, разработка железорудных местоположений ради увеличения выплавки стали (что, кстати, было бы невозможно без использования силы воды) косвенно, через усовершенствование горного дела, влияет и на развитие торговли, противостоящей хозяйственной раздробленности.
Эти примеры рациональной организации хозяйственной деятельности важны здесь даже не сами по себе. Всякое хозяйство, традиционно воспроизводящееся, может быть, еще в большей степени предполагает взаимосогласованность своих частей. Нам важно здесь подчеркнуть именно тенденцию к усовершенствованию, которая и собирает отовсюду технические новшества, и распространяет, стимулирует их открытие, а на их основе вновь и вновь переупорядочивает соответствующие части хозяйства. Это процесс нарастающий, таков он и в наше время. А начинается он в средние века, когда впервые появляется эта тенденция.
