знаешь, мужик, у нас в гильдейской таверне за попытку впарить позолоченное фуфло как настоящий металл вниз головой подвешивали. И, знаешь, я вдруг поняла: стоящая же практика! Тсс, не пытайся грызть паутину, придурок — только губы все рассечешь. Ох, ладно, намотаю еще. Я что-то сегодня добрая…
— Картина кисти самого… Леди, что вы делаете? Перерисовываете⁈ Но это же бесполез… Ох, боги! А можно у вас заказать еще пять копий? Цену вдвое поставим, вам — половина! А «оригинал» за так забирайте, кому такая мазня нужна?
— Эта кочерга не подходит, эта тоже… Более-менее, но все равно ерунда…
— Но простите! Кто мне заплатит за испорченный товар⁈
— Вы же сами сказали, что ваши каминные наборы из оружейной стали сварены. И предложили проверить. Я проверила.
— Кто пустил животное в лавку⁈ Леди, да-да, вы и вы — уберите своего зверя! Кто заплатит за бесценный гобелен, пять сотен лет назад сотканный темноэльфийскими девами для своей королевы⁈ Да он стоит дороже своего веса в золоте!!!
— Мряур, торговец. Подойди-ка ко мне. Ближе. Бли-иже… Посмотри мне в глаза… и узри средоточие мудрости! А теперь заверни эту подстилку — хочу сувенир из Электры.
— Талик, что за чудесное местечко! Шоночка, ты такой суп сможешь приготовить?
— Это который на бульоне из кролика?
— Почему из кролика? Из крысы же. Я их вкус ни с чем не перепутаю! Мама их часто нам таскала, пока мы мелкие были и постоянно жрать хотели. Чего вы на меня так смотрите? Здешний хозяин их наверняка специально разводит, я отсюда слышу писк в подвале под нами. Шон, ты спроси у него рецепт.
…Будущая королева должна была проявить чудеса такта и способности договориться с нижестоящими, не теряя при этом достоинства. При этом проявлять утонченный вкус во всем. Жены Талика и Мудрослав словно задались целью сделать все ровно наоборот. Они торговались с продавцами в бутиках и лавках — там, где это делать совсем не принято. Совершенно не стеснялись в выражениях, если им что-то не нравилось.
Красивые словеса, велеричиво произносимые в качестве рекламы товара немедленно проверялись на деле. Звездочка вообще отличилась, согнув дугой и связав узлом около дюжины предметов для камина. Потом еще и забилась на спор, что за полчаса скует нормальную кочергу на глазах бесчестных торгашей в их кузне — и действительно сделала это. В доказательство качества своей работы сломала своей кочергой лезвие меча и пробила навылет щит.
Дальше — больше. Охрана из нескольких автоматчиков и четверки джиннов напрочь отбивала у работников торговли охоту распускать руки и заставляла тщательно фильтровать речь, когда дело доходило до конфликта. Доходило, надо сказать, едва ли не в каждой второй элитной торговой точке. Надзорному помощнику судьи из магистрата, примчавшемуся на эхо первой разборки, Лана сунула в руки кошелек и заставила присоединится к их свите. По сути узаконив все последующие выходки. О Эталон, какой стыд!
Талик вернулся с инспекции плавучего дома ближе к вечеру, когда Вазира, остальные супруги и Мудрослав вернулись в свою элитную гостиницу. Изрядно потрепанному судейскому ничего не оставалось, как присоединится к ужину — нельзя же было отказать иноземному лорду, чьи благоверные за день поставили половину Электры на уши! Впрочем, раз уж охране и другим свитским нашлось место за общим столом — чего уж там.
— Я, если честно, серьезно удивлен, — выслушав пересказ городских приключений, деланно покачал головой монарх заморских территорий. — Дорогие лавки и бутики — это же не кидалы в порту. Годами составлять о себе респектабельное мнение — и вот так оскандалиться.
Судейский сначала попытался увильнуть от ответа, но под ласковым взглядом сфинкса, устроившегося прямо на столе на трофейной подстилке, раскололся.
— Там предлагают настоящие редкости и ценности далеко не всем покупателям, — объяснил чиновник. — Их просто не выставляют напоказ. Мало ли, повредит какой любопытный дикарь — а с него и взять вирой ничего не выйдет.
— Моих жен вряд ли можно заподозрить в недостатке финансов, — хмыкнул владетельный лорд. — Скорее уж наоборот.
— Поэтому к ним со всем вежеством… сначала, — надзорный помощник судьи мучительно поморщился — и ответил без лишних словесных кружев: — Среди наемников встречаются скоробогатеи, да и многие купцы от них недалеко ушли. Золото есть, да нет привычки к нему. Ни манер, ни способности оценить настоящие сокровища. Им тоже не показывают то, что припасли для истинно благородных покупателей.
Вот! Вот оно! Нестыковки в течении дня сложились в непротиворечивую картину! Вот если бы все переговоры вела она, Вазира — получилось бы как в романе! Надо только объяснить остальным, чтобы слушали её! Хотя… требовать от дочки захудалого болотного рода, трактирной подавальщицы и уж тем более от трех девчонок из племен понимания благородной куртуазности?
— То есть это для города считается нормальным, что лучшие его купеческие фамилии пытаются всех, у кого кровь недостаточно «голубая», развести как лохов? — приложил руку к лицу Талик. — А что насчет учеников Академии и профессуры?
— О, ну первые редко добираются до центральных торговых улиц, — бледновато улыбнулся судейский. — А почтенных магов-преподавателей легко отличить от остальных. Да и знают многих в лицо. Как и их супруг.
— Ну вот меня не знают, например, — возразил бывший авантюрист. — А я аж на двух кафедрах профессор, между прочим. Сепешу, что ли, пожаловаться?
Замечтавшаяся джинья с запозданием заметила, как смертельно побелел работник магистратуры. И почему-то вдруг четко осознала: дальше как в романе точно не будет.
Глава 4
— Вот здесь можно будет швартовать второй плавучий дворец-отель, — показал рукой на пустующую часть пирса Сеня. — А если накопится больше двух — можно поставить борт к борту.
— Ты вот это все выкупил, я тебя правильно понял? — только и переспросил я.
— Мы немного попортили местную водную торговлю, если помнишь, — хмыкнул лысый маг. — Появились пустующие площади. Я все прикинул, поговорил с начальником порта. То да сё, пропустили по стакашке — да и решили, что лучше мы тут все устроим, чем фруктовые склады пустовать будут.
— Много пришлось отвалить за такую скорость принятия решений? — иллюзий я не питал. — В смысле, кроме рыночной стоимости подарочного бухла, которое ты начпорта для дегустации притащил?
— Вообще ни медяшки, — довольно оскалился соотечественник. — Меня с самого начала какой-то заляпанный чернилами клерк, что у них там на входе в магистрат сидит сразу послал разрешение получать «у его Превосходительства мэра-бургомистра али в Академию». Ну я документ составил, переписал начисто — да и отнес в ректорат. Проблем-то: пропуск приглашенному преподавателю у них там бессрочный, удобно. Там меня поспрашивали, скорее формально — и все подписали практически не глядя. Дальше опять в магистрат. Там все чернильные души от такой бумажки с пути разбежались — так и добрался до начпорта.
— Весело, — я как вживую представил себе эту картину.
— Опыт не пропьешь, — подмигнул мне Арсений. — Веришь, нет — на Земле эти все кадастры и сделки уже поперек горла стояли. Жалел, что когда-то просрал научную карьеру, в игре в компенсировал. А тут — гляди ж ты! — прям с удовольствием старое вспомнил.
— Если так прикинуть, то мы тут все сполна получили то, чего раньше так желали, — задумчиво ответил ему я.
— Пожалуй, — как и я перебрав в уме друзей-попаданцев, кивнул маг. И тут же с ехидным выражением лица ткнул меня локтем в бок. — А ты, Талик — больше всех!
«Ой, да иди ты!» — чуть не ляпнул я. Но вместо этого с самым серьезным видом пообещал:
— Будешь прикалываться над моим гаремом — самому вторую жену тебе найду.
— Ой, напугал ежа голой задницей, — фыркнул волшебник. — Хоть двух!
Ну-ну.
Больше всего наше коллективное творчество вживую напоминало все-таки не дом, а речной пароход времен освоения Миссисипи. Открытая третья палуба, наполовину защищенная от солнца и дождя плоской крышей. Две трубы, выраженный полукруг носового изгиба надстройки и, собственно, нос. За кормой нижней частью уходило в воду сдвоенное гребное колесо. Здоровенные рычаги подвески позволяли варьировать глубину погружения гребных пластин. А если очень нужно — воткнуть их прямо в мель, дно или берег и сдернуть хаусбот в воду.
Внутри, как я понимаю, дополнительно оторвалась Хризантема: по центру холл, он же бар и музыкальный салон. Ресторанный, он же обеденный зал в корме, а к носу и зона отдыха. И это только первая палуба. Все это великолепие предполагалось заставить мебелью и прочими излишествами, завесить зеркалами, люстрами и застелить ковровыми дорожками. Даже по земным меркам очень
