3 января. Политбюро. Перед заседанием ждем его, как всегда, в «Ореховой комнате», примыкающей к приемной Генерального секретаря и залу заседаний Политбюро. Входит К. У. Черненко, его поддерживает прикрепленный. Не стал, как обычно, садиться за круглый стол в этой комнате, а сразу прошел в зал заседаний. И, не здороваясь, как принято, с секретарями ЦК и кандидатами в члены Политбюро, сел в кресло. Устал, сделав всего 20 шагов. Ведет заседание.
Об очередной сессии Верховного Совета СССР. Согласились с повесткой и порядком проведения. О предстоящей встрече А. А. Громыко с Дж. Шульцем. Андрей Андреевич очень кратко информирует о нашей позиции. Ряд вопросов экономического характера, в том числе о снижении цен на автомобили «Москвич» и «Нива». О государственной программе создания и развития вычислительной техники. Все очень коротко. Управились за час.
После Политбюро разговаривали с Горбачевым. Настроение неважное. Говорит: «Видно, и Пленум по техническому прогрессу придется отложить. Как быть с предстоящим заседанием ПКК в Софии? К. У. Черненко ехать туда не сможет. Но продолжает готовиться?!»
8 января Горбачев вновь завел разговор на эту тему: «Что же делать? Смотри, какой состав Политбюро, где опора…?!» Я с ним согласился, но не понял тогда подтекста слов Михаила Сергеевича, ведь он уже готовился в преемники.
9 января. Неожиданное сообщение о внеочередном заседании Политбюро. Приехал в Кремль. Собрались в кабинете К. У. Черненко, а не в зале заседаний. Были члены Политбюро и еще несколько человек, по-моему, В. И. Долгих, Б. Н. Пономарев и еще кто-то, то есть не в полном составе.
К. У. Черненко сидел за длинным столом, в торце. Поздоровался не вставая. Затем сказал примерно следующее: «Есть необходимость обсудить положение. В последнее время я много передумал, пережил, вспомнил всю свою жизнь. Многие годы она шла рядом с вами. Но возникают вопросы, решение которых нельзя отложить. Вы прочитали записку Е. И. Чазова? (Ее нам предварительно дали прочесть. Это была короткая, примерно на две трети страницы, записка о состоянии здоровья К. У. Черненко.) Я не могу сам единолично принимать решение. Думал, может, уйти?»
Н. А. Тихонов, затем В. В. Гришин, А. А. Громыко подали протестующие реплики: «Зачем торопиться? Надо подлечиться, и все».
Константин Устинович продолжал: «До слез обидно. Так хочется работать. Но пусть скажет Евгений Иванович».
Е. И. Чазов кратко подтвердил, что К. У. Черненко нуждается в отпуске и серьезном лечении. Нужна госпитализация, обследование. О поездке на ПКК в Софию не может быть и речи.
Естественно, что все члены Политбюро высказались за это. Решили, что руководству соцстран надо сообщить все как есть, не вуалировать причину. Объяснить, что в настоящее время К. У. Черненко приехать не может по состоянию здоровья, ему требуется лечение. Что касается Пленума по техническому прогрессу — снять.
Затем обсудили несколько вопросов. По ранее высказанному предложению Н. А. Тихонова решили подготовку основных направлений на пятилетку завершить к 1 марта, а Пленум провести в апреле. Еще раз подтвердили, что главное внимание надо сосредоточить на подготовке XXVII съезда. Срок его созыва — октябрь, самое позднее — декабрь 1985 года.
Опять заговорил К. У. Черненко: «Главное, что меня радует, это наше единство, сплоченная работа. Ничто не подорвало этого единства. Спасибо за поддержку. Это важно не только для меня, но особенно для страны и внешнего мира. Все оставшиеся силы отдам партии. Буду помогать врачам преодолеть нездоровье».
Заседание продолжалось примерно час. Черненко устал еще больше. Попрощались с ним и разошлись. Осталось тягостное чувство.
* * *
11 марта в 5.30 наш самолет приземлился в Москве.
В 8.00 я связался с ЦК, никого из руководства там еще не было. Переговорил с заведующим общим отделом ЦК К. М. Боголюбовым. Он сказал, что К. У. Черненко скончался вчера, в 19.40. Вечером состоялось заседание Политбюро, образована комиссия по организации похорон, председатель комиссии — М. С. Горбачев.
Примерно в 9.40 мне позвонил М. С. Горбачев. Спросил, как долетел. Потом более подробно рассказал, что произошло вчера. «На Политбюро собрались в 20.30, в основном обсуждались вопросы организации похорон. Даны необходимые поручения. Просидели, говорит, за полночь, готовили документы для публикации и т. п. Сегодня предстоит основная работа».
Я спросил, был ли разговор о преемнике К. У. Черненко? М. С. Горбачев ответил: «Официального обсуждения не было, но некоторые члены Политбюро (кто — не сказал) звонили и 12 января, это было в субботу вечером, мне на дачу позвонил Константин Устинович. Говорит трудно, неразборчиво. Поинтересовался, как идут дела, как ликвидируются последствия морозов. Я коротко рассказал. Не дослушав, неожиданно поздравил с Новым годом (может, по старому стилю?), пожелал успехов. Я высказал взаимные пожелания, главное — здоровье. Вот и весь разговор.
22 января был у М. С. Горбачева в ЦК. Обсуждали вопросы зимовки, состояние теплоснабжения. В ряде регионов продолжались сильные морозы. Он рассказал о беседе с К. У. Черненко (его по настоятельной просьбе отпустили из ЦКБ на дачу). «Волнуется, нервничает, что нездоровье угнетает, а дел много. Видимо, его «заводят», говорил Михаил Сергеевич, так ли ведет работу Горбачев в отсутствие Генсека».
Говоря мне все это, Горбачев сам нервничал, спрашивал: «Ну, что они хотят? (Кто? Неизвестно.) Ведь ты же видишь, как я, да и все мы работаем. Стараемся, чтобы было лучше, ни у кого нет никаких задних мыслей, стремления вырваться вперед и т. д. Главная забота — «жила бы страна родная» (это было любимое выражение, кредо Горбачева).
В начале февраля К. У. Черненко несколько раз появлялся на работе, на короткое время. А 7 февраля даже вел заседание Политбюро. На нем подвели итоги соревнования за 1984 год. Рассмотрели ход подготовки к севу. К. У. Черненко распространил записку о сотрудничестве стран СЭВ. Но, по-моему, уже на другой день — опять в ЦКБ.
13 февраля М. С. Горбачев на совещании с членами Политбюро информировал о реакции Запада на обстановку у нас: «Там предвидят осложнения в связи с нездоровьем К. У. Черненко. Строят различные домыслы. Идет спекуляция. Пытаются воздействовать на общественное мнение в стране. Необходимо сейчас проявлять сдержанность. Не дать повода для провокаций».
Вечером 1 марта была обстоятельная беседа с М. С. Горбачевым по проблемам экономического состояния страны и России. Говорили о необходимости коренных преобразований в сельском хозяйстве. Вновь и вновь Горбачев возвращался к обстановке в Политбюро, сетовал на предвзятое отношение к его инициативам со стороны некоторых «старых членов Политбюро». Убеждал в своем стремлении поддержать Черненко и т. п. Обо всем — эмоционально, повторяя, что его главная забота — о стране, об авторитете партии, Политбюро.
4 марта я с делегацией РСФСР вылетел в СФРЮ. 10 марта, когда я вел переговоры в Титограде, вечером, примерно в 19.40 по местному времени, мне передали, что позвонили из посольства — необходимо немедленно возвращаться в Москву, там чрезвычайные обстоятельства и я должен прервать визит. Прямой закрытой связи из Титограда ни с Москвой, ни с посольством в Белграде не было. Причину вызова в Москву мне не сообщили. Но догадка меня посетила. Видимо, произошло непоправимое с К. У. Черненко.
В Титограде мы быстро завершили переговоры, подписали договор о сотрудничестве. Погода была очень плохая, снегопад, видимости нет. С трудом вылетели, но Белград по метеоусловиям не принял. Самолет сел в Киеве для дозаправки. Было около 3 часов ночи, через руководство аэропорта Борисполь мне передали от предсовмина УССР А. П. Ляшко, что скончался К. У. Черненко.
* * *
11 марта в 5.30 наш самолет приземлился в Москве.
В 8.00 я связался с ЦК, никого из руководства там еще не было. Переговорил с заведующим общим отделом ЦК К. М. Боголюбовым. Он сказал, что К. У. Черненко скончался вчера, в 19.40. Вечером состоялось заседание Политбюро, образована комиссия по организации похорон, председатель комиссии — М. С. Горбачев.
Примерно в 9.40 мне позвонил М. С. Горбачев. Спросил, как долетел. Потом более подробно рассказал, что произошло вчера. «На Политбюро собрались в 20.30, в основном обсуждались вопросы организации похорон. Даны необходимые поручения. Просидели, говорит, за полночь, готовили документы для публикации и т. п. Сегодня предстоит основная работа».
Я спросил, был ли разговор о преемнике К. У. Черненко? М. С. Горбачев ответил: «Официального обсуждения не было, но некоторые члены Политбюро (кто — не сказал) звонили и говорили о намерении возложить этот груз на меня. Как ты?» Я ответил: «Конечно, в нынешнем составе это Горбачев». Он: «Ну ладно. Будем из этого исходить. Через час встретимся».
