– Но может, есть какое-то другое решение?! – взмолилась Альжбетка.
– Есть, – сказала я, – ты можешь остаться на перроне и ждать нашего возвращения.
Конечно, проторчать здесь до вечера было не самым плохим вариантом, но на слова деда надеяться нельзя. Он с этим шоссе мог что-нибудь напутать. Приедем вечером на следующую станцию и будем, как слепые, в полутьме вышагивать... лучше уж идти по карте, да и Осиков, надеюсь, что-нибудь еще помнит. К тому же мне не давал покоя тот неряшливый тип. Сейчас его поблизости вроде нет, и можно надеяться, что пеший поход поможет нам затеряться в лесу.
Распрощавшись с нашим собеседником, мы направились к дороге, ведущей к сокровищам.
Славка, нагруженный тюками и чемоданами, шел впереди, за ним практически налегке с рюкзачком топал довольный Осиков. Не знаю, чему он так радовался, наверное, тому, что он оказался прав и нам все же придется пройти целую кучу километров, как в его старые добрые времена. Мама почему-то шла за руку с Солькой, та не особо сопротивлялась, скорее, просто смирилась с судьбой. Альжбетка плыла впереди меня, дабы я могла проследить, чтобы она не потерялась в лесу и не сбежала раньше времени, а я, собственно, замыкала все это шествие.
Дорога сразу рванула в гору, что заставило нас пасть духом и крепче вцепиться в свои пожитки.
– Надо было меньше брать вещей, – заныла Альжбетка, пройдя первый километр.
– Я всегда тебе это говорю, – кивнула я.
– Но как я могла поехать, не взяв свою косметику и кремы?!
– Не забудь на привале подкраситься, если здесь водятся медведи, они это непременно оценят, – проворчала я, наступая Альжбетке на пятки.
Она всхлипнула, достала свой мобильник и плаксиво заныла:
– В этой глуши даже телефоны не работают.
– Думаю, они заработают чуть позже, когда мы пройдем километров двадцать, там все же санаторий строят, – утешила я ее.
К обеду ныли все. Я в душе тоже попискивала, но держалась, дабы быть примером для подражания и вселять уверенность в полудохлые сердца поникших туристов.
– Это невозможно, – обмахивалась мама своей потерявшей вид панамой, – это же безумие какое-то!
– А что у нас с едой? – спросила Солька.
– Сырокопченая колбаса, сыр, печенье, консервы и еще какая-то мелочь, – отрапортовал Славка.
– Давайте все это съедим, и тогда нам будет легче идти, – предложила Солька.
– Вообще-то не нам, а Славке, потому что он тащит все это на себе, а потом неизвестно, что нас ждет впереди, дед сказал, что магазин там раз в неделю бывает.
– Но мы же не собираемся там жить! – взмолилась Альжбетка. – Завтра же обратно к цивилизации.
– Это все прекрасно, – сказала я, – но только, возможно, не все так просто.
Не могла я в присутствии Славки и моей мамы открыто сказать про бриллианты, а Альжбетка забыла, что их надо еще найти.
– А зачем мы туда направляемся? – поинтересовалась мама, откусывая половину помидорины. – Давайте найдем деревню поближе и поживем там.
– Наш маршрут, мама, лежит именно в этом направлении, потому что мы пообещали Арсению Захаровичу проводить его к памятным местам.
– Для него памятным, – охотно поддержала Солька, укладывая на колбасу яблоко и сыр и, как всегда, разламывая потом все вместе на кусочки.
Осиков закивал.
– Дело в том, что у Арсения Захаровича был друг, который погиб, и он хочет побывать в том месте, где они часто проводили время в молодости, это понятно? – спросила я.
– Да, – улыбнулась мама. Видно, мысль, что мы все выполняем пожелания Арсения Захаровича, очень ее порадовала.
– К тому же Арсений Захарович никак не допишет свою диссертацию, а на природе у него это получится лучше.
Мама с нежностью и благоговением посмотрела на толстенького Осикова.
– А как так оказалось, что вы познакомились? – не унималась мама.
Вот ведь Славка молодец, ни одного вопроса в его голове не возникает, а тут...
– Погибший друг Арсения Захаровича – мой бывший начальник, – ответила я, – так все и закрутилось, а теперь – собрали вещи и потопали вперед.
Когда мы увидели речку, маленькие домики для туристов, огороженную территорию под строительство санатория, кусты смородины, два заброшенных колодца и старые покосившиеся деревенские дома, было уже около семи.
Теперь все издали радостный стон.
– Дошли, – только и смогла вымолвить Альжбетка и рухнула на местами пожелтевшую травку.
– Дошли, – кивнула Солька, глядя на Славку влюбленными глазами.
– Дошли, – подтвердила я, знакомясь с окрестностями.
За небольшим кусочком леса виднелись крыши трех огромных домов.
– Это где-то здесь, – засветился Арсений Захарович. Переминаясь с ноги на ногу, он стал нелепо подмигивать и кивать.
Я взяла карту из его рук и углубилась в изучение бескрайних просторов необъятной Родины.
Вот вокзал с названием станции, на которую мы прибыли еще утром, вот дорога, вот речка, вот крестик...
– Нам туда, – сказала я, показывая в сторону трех роскошных домов.
– Я никуда не пойду, – взмолилась Альжбетка.
Секунду я размышляла. Подругу жалко, да и мама кажется неестественно бледной, нет, ей, конечно, к лицу, но...
– Так, Славка, Альжбетка и ты, моя дорогая мамуля, идете на турбазу и требуете нам жилье. Ночь проведем здесь, узнайте насчет продуктов, и вообще, чувствуйте себя как дома, а мы, – я кивнула на Сольку и Осикова, – сходим по памятным местам.
Альжбетка заулыбалась.
– Даже не верится, – потирала руки Солька, перешагивая через корягу, – свернем за лесочек, и все – мы богаты!
Арсений Захарович разделял ее оптимизм:
– Домик в лесу, пройдем вглубь немного и осмотримся, там я уж точно сориентируюсь, не сомневайтесь.
– Начнем искать коробку прямо сейчас, – закивала Солька, – чего тянуть, эх, жаль, лопату не взяли!
Деревья то густели, сбиваясь в плотную кучу, то редели. Мы свернули, и нашим взорам представилась следующая картина. Приличный участок леса был вырублен, три роскошных дома стояли недалеко друг от друга, обнесенные массивными заборами, слышался лай собак, и легкий дымок от костра поднимался из-за забора одного из участков.
– Теперь куда? – вопросительно спросила я, глядя на Осикова.
На секунду он задумался, а потом предложил:
– Это все обойдем и углубимся в лес, домик там.
Интуиция моя уже дергалась и металась – не жди, Анька, ничего хорошего, не жди!
Мы прошли по протоптанной дорожке и обогнули дома слева. Арсений Захарович бодро зашагал в лес, ничуть не сомневаясь в скорой победе, мы с меньшим энтузиазмом последовали за ним.
– Арсений Захарович, – пропела Солька, – а вы на кого охотились, какие звери здесь водятся?
– Что? – переспросил Осиков, оборачиваясь.
Лицо его изменилось, и, поверьте мне, не в лучшую сторону. Он позеленел и скривился, точно съел что-то гадкое и кислое. Арсений Захарович явно смотрел не на Сольку, его взгляд устремлялся куда-то вдаль.
– Вот оно, – только и смог он вымолвить и протянул руку вперед.
Я обернулась.
Забор с задней стороны крайнего дома был частично сделан из ровных, хорошо отшлифованных досок, а частично – из железной сетки, окрашенной в зеленый цвет. Помимо новеньких красивых построек на территории огороженного участка стоял неказистый маленький домик, с крышей, слегка съехавшей набок. Сомнений в душе не было – это и есть то, что мы искали.
Моя любимая подруга ахнула, а Осиков привалился к дереву. Я воздержалась от оказания первой медицинской помощи, потому что не знала, кого спасать первым – Сольку я вроде знаю давно и прикипела к ней душой, но Арсений Захарович – тоже не чужой человек, почти отец.
– Как же так... – пробормотал он, – как же так...
Из того, что мы наблюдали, можно было сделать один неутешительный вывод. Домик теперь принадлежит хозяевам красивого особняка, и, чтобы нам добраться до бриллиантов, надо... нам надо очень, очень много везения...
– Пойдемте все осмотрим, – вздохнула я, – только тихо.
Мы обошли забор и остановились около ворот. Жизнь на интересующем нас участке шла своим чередом, о чем свидетельствовало белье, развешанное на балконе второго этажа.
На воротах была приклеена небольшая бумажка. Яркий фломастер, еще не успевший выгореть на солнце, не пострадавший от непогоды лист... повесили недавно...
«Срочно нужна горничная, по этому вопросу звонить три раза.
Звонок справа».
Что за дурацкое слово – «горничная»... Я, не раздумывая, сорвала объявление и сунула в карман.
