К тому же это был самый обыкновенный поцелуй.
Нет, не самый обыкновенный. Сегодня ее впервые по-настоящему поцеловали, и она запомнит сегодняшнее утро на всю жизнь, даже если потом ее будут целовать миллион раз. Возможно, именно это ее и раздражало.
Хотя Кэтрин была уверена, что от мужчин следует держаться подальше, она помнила каждое мгновение этого поцелуя, помнила силу объятий Грэнби и вкус его губ. Это был порочный поцелуй. Абсолютно недопустимый. Да-да, конечно же, порочный, и, может быть, поэтому он и казался таким сладостным. Интересно, все ли женщины чувствуют себя грешницами, впервые прикасаясь губами к губам мужчины?
Она могла бы расспросить об этом давних подруг, Веронику или Сару. Они наверняка сказали бы ей правду, но Кэтрин знала, что никогда не станет их расспрашивать. То, что произошло между ней и графом, останется ее тайной.
– Лорд Грэнби – добрый друг виконта, – говорила между тем тетя Фелисити. – Дорогая, ты меня слушаешь?
– Да, конечно, – кивнула девушка. Чтобы убедить тетушку в том, что она внимательно слушает, Кэтрин тут же добавила: – Стерлинг женился на вашей племяннице Ребекке Лауэри. Мы с папой получили приглашение на свадьбу, я уверена, по вашей просьбе, но он вывихнул ногу, и мы не смогли приехать.
– Свадьба получилась замечательная, – заметила тетя. – Кстати, у них уже родился сын. У него глаза матери – такие же синие, как васильки, а друг Грэнби, маркиз Уолтем, женился в этом году. Я ничего не знаю о семье его молодой жены, но, кажется, они хорошая пара.
Кэтрин решила промолчать. Тетя ловко подвела разговор к свадьбе и замужеству, и племянница поняла, что молчание – ее единственный союзник.
– Так что же ты думаешь о Грэнби? – спросила, наконец, леди Фелисити.
Если бы она могла сказать правду! Кэтрин знала, что это невозможно. Поэтому, подумав, она уклончиво ответила:
– Он, видимо, джентльмен.
Но тетушку такой ответ не устраивал. С возмущением глядя на племянницу, она заявила:
– Лорд Грэнби действительно джентльмен, но это вовсе не означает, что он людоед. Дитя мое, ты иногда ужасно упряма.
Вот и расплата за молчание.
– У вас в голове только сводничество, – выпалила Кэтрин. – А я не желаю говорить на эту тему. Я согласна вытерпеть Лондон, но не позволю, чтобы мне навязывали лорда Грэнби или какого-нибудь другого мужчину.
– Ты говоришь о замужестве как о чуме, как о самом ужасном несчастье, – сказала леди Фелисити. – Знаешь, я действительно думаю, что некоторым женщинам лучше не выходить замуж, особенно тем, которые настолько независимы, что не видят в браке никакой пользы. Но ты совсем другая. Моя дорогая, ты молода, полна сил и, уж конечно, достаточно привлекательна для того, чтобы выйти замуж. А лорд Грэнби очень подходящая для тебя партия. Ему придется рано или поздно жениться, так как титул накладывает на человека определенные обязательства. Так почему бы не на тебе? Я знаю Грэнби и полагаю, что вы прекрасно поладите.
– Прекрасно поладим?
– Да, разумеется. Он немного легкомыслен и всегда таким был, но ведь Стерлинг с Уолтемом в конце концов остепенились... А ты ничуть не хуже тех девушек, которые завоевали их сердца.
Кэтрин вспыхнула и, не удержавшись, воскликнула:
– Тетя Фелисити, вы говорите глупости! Неужели вы действительно думаете, что мы с лордом Грэнби подходим друг другу? Это немыслимо! Конечно же, я сегодня буду с ним любезна, но не более того.
Леди Фелисити была очень неглупой женщиной. Она решила закончить беседу не потому, что уверилась в полном равнодушии Кэтрин к лорду Грэнби, а потому, что знала, когда можно проявить настойчивость, а когда следует отступить. Впрочем, она и так уже успела испортить племяннице настроение.
Вечер приближался, и Кэтрин пошла к себе, чтобы переодеться к ужину. Фелисити же вызвала миссис Гибсон, исполнявшую обязанности повара и служанки, и сказала, что следует достать самую лучшую посуду.
«Ах, если бы не этот ужасный поцелуй! – мысленно воскликнула Кэтрин, в волнении расхаживая по комнате. – Тогда за ужином я смогла бы отнестись к графу с полным безразличием».
Но Кэтрин не могла не признать, что поцелуй Грэнби вызвал у нее совершенно необыкновенные ощущения. Ей не хотелось встречаться с ним, так как они оба знали, что она сама согласилась на поцелуй.
Конечно, граф начнет вежливо улыбаться, но улыбка будет лишь скрывать его уверенность в том, что он одержал над ней верх.
Кэтрин не стало лучше, даже когда ей сообщили, что к ужину ее поведет под руку отец, а не Грэнби. «Может, сослаться на головную боль и не выйти? – подумала она. – Нет, это только усилит подозрения тети Фелисити». В конце концов, Кэтрин поняла, что у нее нет выхода и ей придется мило улыбаться гостю и любезничать с ним.
Она позвонила своей камеристке. Агнес, как и миссис Гибсон, выполняла сразу несколько обязанностей, она была не только камеристкой, но и прачкой. Правда, Агнес в отличие от миссис Гибсон была очень тихой и скромной и на любой вопрос отвечала односложно.
Несколько минут спустя дверь отворилась, но на пороге появилась вовсе не Агнес, а Мэри, камеристка леди Фелисити, – тетушка, отправляясь в поездку, взяла ее с собой.
– Хозяйка направила меня к вам, – сказала Мэри. – Я могу хорошо уложить волосы и помочь во всем остальном. Хозяйка сказала, что к ужину приезжает граф, и вы хотите выглядеть наилучшим образом.
– Спасибо, – ответила Кэтрин. Тетя Фелисити, наверное, догадалась, что она совсем не собиралась прихорашиваться. – Я надену голубое платье. Оно прошлогоднее, но я уверена, лорд Грэнби прекрасно знает, что провинциалы не следят за модой.
Мэри поджала губы и покачала головой:
– Думаю, зеленое подойдет вам больше. Ваши глаза, мисс. Они очень красивые, и зеленый цвет подчеркнет это.
Кэтрин уже решила не надевать платье из зеленого атласа, потому что оно было самое нарядное. Правда, в нем нельзя было поехать на бал, но для торжественного ужина оно подходило идеально. Именно поэтому Вероника уговорила ее купить эту ткань.
Бедная Вероника. В последнем письме давняя подруга сообщала, что отношения у них с мужем совсем разладились. После венчания лорд Кертли внезапно изменился: прежде он был благовоспитанным и улыбчивым джентльменом, а теперь стал настоящим тираном, упрекавшим и унижавшим жену на каждом шагу.
Веронике не хватало твердости Кэтрин – она была совершенно бесхарактерной девушкой. Лорд Кертли очаровал ее, и она, решив, что влюбилась, вышла за него замуж. А вот Кэтрин сразу же не понравился этот лорд Кертли, но, увы, подруга не прислушивалась к ее советам и предостережениям.
Теперь Веронике приходится терпеть мужа, которому она совершенно не нужна. Зато лорд Кертли получил в свое распоряжение огромное поместье в северном Глостершире – часть приданого Вероники.
