Очень скоро, в середине дня их ожидание будет вознаграждено, поскольку они станут свидетелями старта «Голландца-IV». После этого он около часа будет кружить по орбите вокруг Земли, а люди будут следить за ним сидя у своих телевизоров, глядя, как ракета наматывает виток за витком, пока, наконец, не будет принято окончательное решение, и кто-то там внизу, в центре управления не даст последний сигнал, повинуясь которому ракета изменит траекторию и рванется прочь от земли. Им уже доводилось видеть подобное, и каждый раз все происходило очень похоже, но сегодняшнее событие было не совсем обычным из-за людей на борту, которые никогда не вернутся. Ради такого стоило провести день у телеэкрана, толпа была готова ждать.
Стюарт Маккончи подумал, что неплохо бы сходить пообедать, а потом можно будет снова вернуться сюда и продолжать смотреть, стоя перед экраном вместе с остальными. Сегодня работы практически не было, телевизоров никто не покупал. К тому же, происходящее на экране было куда более важно. Он никак не может пропустить такое. «Вдруг я сам когда-нибудь окажусь там, — подумал он, — может, я эмигрирую немного позже, когда стану получать достаточно, чтобы жениться, возьму жену, детишек и начну новую жизнь на Марсе, когда там образуется настоящая колония, а не просто скопище машин».
Он представил, что это он, а не Уолт Дэнджерфилд, сидит в носовой капсуле, а рядом с ним, в соседнем кресле, пристегнута необычайной красоты женщина. Они — он и она — пионеры-первопроходцы, основатели новой цивилизации на другой планете. Но тут у него засосало под ложечкой и он, наконец, осознал, насколько проголодался. Дальше тянуть с обедом было просто невозможно.
Даже стоя перед телеэкраном, на котором виднелась высоченная с задранным к небу носом ракета, он не мог отогнать мысли о супе, булочках, мясном рагу и яблочном пироге с мороженым, которые так и манили его закусочную Фреда.
Глава 3
Почти ежедневно Стюарт Маккончи обедал в забегаловке неподалеку от телемагазина. Сегодня, войдя в закусочную Фреда, он с раздражением отметил, что в глубине зала поблескивает кресло Хоппи Харрингтона, а его владелец, как ни в чем не бывало, уплетает за обе щеки обед, с таким видом, будто он здесь завсегдатай. «Черт возьми, — подумал Стюарт. Да он, похоже, о себе возомнил! Если так пойдет, то калеки вообще всех нас скоро вытеснят. А ведь я даже и не заметил, как он уехал от магазина».
Тем не менее, Стюарт уселся за столик и взялся за меню. Ни за что ему меня не отсюда не выжить, решил Маккончи, пытаясь понять, какое фирменное блюдо предлагается сегодня, и во сколько оно ему обойдется. Был как раз конец месяца и денег у него было кот наплакал. Поэтому, Стюарт с нетерпением ждал очередного полумесячного чека, который Фергюсон должен был дать в конце недели.
Не успел Стюарт проглотить ложку супа, как до ушей его донесся пронзительный голос калеки. Хоппи рассказывал какую-то байку, но кому? Может, Кони, официантке? Стюарт оглянулся и увидел, что возле кресла Хоппи стоят и официантка, и Тони, здешний повар, и все они внимательно слушают, причем на лицах обоих нет ни малейших признаков отвращения жутким видом инвалида.
Тут Хоппи, наконец, заметил Стюарта.
— Привет! — окликнул он продавца.
Стюарт едва заметно кивнул и отвернулся, снова принявшись за суп.
Калека, между тем, рассказывал им о своем изобретении, какой-то электрической штуковине, которую он собрал, а может только собирался собрать — Стюарт так и не понял, впрочем, ему это было абсолютно неинтересно. Его совершенно не волновало что там изобрел Хоппи, поскольку малыш буквально фонтанировал разными бредовыми идеями. Наверняка, очередная дурь какая-нибудь, сказал себе Стюарт. Какая-нибудь завиральная идейка…например новое кресло с вечным двигателем. Он даже усмехнулся, так ему понравилась эта мысль. «Надо непременно рассказать Лайтхейзеру, — решил он. Вечный двигатель Хоппи для его калекомобиля». Тут уже Стюарт не смог удержаться и громко расхохотался.
Хоппи услышал его хохот и. очевидно, решил, что Стюарта рассмешил его собственный рассказ.
— Эй. Стюарт! — окликнул он продавца, — Давай за мой столик. Ставлю пиво.
Вот придурок, подумал Стюарт. Неужели он не знает, что Фергюсон строго-настрого запрещает пить пиво в обед? Это — закон: выпил пива, в магазин можешь не возвращаться, а чек с расчетом он вышлет тебе по почте.
— Послушай, — развернувшись к парнишке, сказал Маккончи, — когда поработаешь на Фергюсона подольше, сто раз подумаешь, прежде чем ляпнуть такое.
Калека вспыхнул и пробормотал:
— Ты что имеешь в виду?
В разговор вмешался повар:
— Фергюсон запрещает своим сотрудникам пить, это противоречит его религии, так ведь, Стюарт?
— Вот именно, — ответил Маккончи. — И лучше тебе это зарубить на носу.
— А я и не знал, — сказал калека. — Впрочем, сам я и не собирался пить пиво. К тому же, не понимаю, какое право имеет работодатель указывать работником, что им делать в свободное время. Обеденный перерыв — наше личное время и, если нам вздумается выпить пива, мы имеем на это полное право. — Его полный негодования голос дрожал. Сейчас он явно не шутил.
Стюарт заметил:
— Просто ему не хочется, чтобы от продавцов на работе несло как из бочки. Мне кажется, это правильно. Какая-нибудь пожилая покупательница могла бы устроить скандал.
— Допустим, для вас продавцов это еще разумно, — настаивал Хоппи, — но ведь я-то не продавец, я — ремонтник, и могу выпить пива, когда мне вздумается.
Повар явно был расстроен.
— Понимаешь, Хоппи… — начал он.
— Да и вообще ты слишком молод, чтобы пить пиво, — сказал Стюарт. Теперь к их разговору прислушивались уже все посетители.
Калека густо покраснел.
— Нет, я уже совершеннолетний, — тихим напряженным голосом сказал он.
— Короче, пива ему не продаем, — сказала повару официантка Кони. — Он еще ребенок.
Запустив манипулятор в карман, Хоппи выудил оттуда бумажник, открыл его и положил на стол. — Мне двадцать один год, — сказал он.
Стюарт громко расхохотался.
— Фигня! — Наверняка, в бумажнике у него какая-то липа, решил он. Придурок либо сам сляпал ее, либо купил. Просто ему обязательно надо быть не хуже остальных, это у них у всех навязчивая идея.
Внимательно изучив удостоверение личности из бумажника, повар возвестил:
— Ага, точно, здесь говорится, что он совершеннолетний. Ладно, Хоппи, только вспомни, в прошлый раз, когда я отпустил тебе пиво, помнишь…
— Ты должен обслужить меня, — сказал Хоппи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
