этих дома, разменявших как минимум по второй сотне лет, могут просто взять и исчезнуть, было все-таки перебором.
— Ты меня слушаешь, Ричард? Я сказала, что не смогу позже, потому что у меня встреча. — В ее голосе прозвучало нечто, чего он не замечал в Клер вот уже несколько лет. Что же это: уязвленность или беспокойство? Тогда ее любительский драматический кружок вполне окупился, подумал он недобро. — Я спрашиваю: ты меня слушаешь, Ричард?
— Да, конечно!
Теперь Валери стояла всего в нескольких дюймах от него и определенно требовала к себе такого же внимания, как и его жена. Он изобразил лицом, как надеялся, что-то вроде «Все понимаю, но что ты предлагаешь мне сделать?» и отвернулся, отходя от нее подальше в поисках приватности.
— Прости, Клер. Послушай, я знаю, что нам нужно поговорить, я избегал этого, знаю, так и было. Нужно во всем разобраться, но я не хочу делать это по телефону, стоя посреди уличной толпы. — По его ботинку пробежала ящерица. — Думаю, в этот момент мне лучше будет сесть.
— И налить что-нибудь выпить? — мягко спросила она.
— Мне кажется, это тоже не помешает.
Он не собирался давить на жалость, но, черт возьми, капля драмы еще никому не вредила!
— Не знаю. Я уже все решила, полагаю, нам нужно это обсудить. Собираюсь к вам туда на днях. Могу заехать к тебе, и мы нормально поговорим, хорошо?
— Конечно.
Возможно, по мнению Клер, тон у него был слегка прохладным, но он пытался поспеть за Валери, которая устала ждать и теперь решительно шагала в сторону центра города, опережая его на добрых двадцать метров.
— О, Ричард! — в голосе Клер зазвенели слезы. — Я знаю, ты пытаешься быть сильным, как твои чертовы голливудские герои, но нам нужно это сделать. Нам нужно поговорить. Помни, — последовала нервная пауза, — это все была твоя идея.
— Да, да. — Он уже слегка запыхался. — Думаю, лицом к лицу — это лучший вариант.
Он потерял из виду Валери, скрывшуюся за углом.
— Хорошо. Я — тоже. Так, значит, ты меня встретишь?
— Да, конечно. — Куда же направилась Валери? — Конечно, встречу. Просто вышли мне время прилета и номер рейса. — Он на мгновение убрал телефон от уха, ускоряясь, затем со смущением услышал, что Клер продолжала что-то говорить.
— Что ж, увидимся позже?
— Да, увидимся позже, — как попугай, повторил он, ломая голову, что бы еще сказать. Что-то рассудительное? Что-то остроумное? — Рад буду тебя увидеть. — Он поморщился, сразу услышав, что прозвучало это не рассудительно и не остроумно, скорее банально, как отмашка от едва знакомого человека, с которым и встречаться-то не хочется. Остановился, сделал глубокий вдох. — Прости, Клер, — услышал он свой голос, — я правда буду рад тебя увидеть.
На этот раз пауза затянулась.
— Спасибо, Ричард, для меня это важно. Пока.
Он выключил телефон как раз в тот момент, когда Валери появилась из-за угла и стало понятно, что ее нетерпение не ослабло ни на йоту — совсем наоборот.
— Ну? — холодно поинтересовалась она. — Вы закончили?
— Да, — ответил он с грустью, — да, полагаю, закончили. Слушай, я умираю от жажды. Пойдем чего-нибудь выпьем? Нужно чуть разобраться во всем.
Он поднял телефон, пытаясь показать, что под «всем» имел в виду не только одинаковые почтовые ящики. Не успела она ответить, как на них упала тень, скрывшая палящее солнце, когда громадный мужчина, одетый в темно-синюю форму police municipale[22], вышел из-за угла. Он остановился и застыл, скрестив руки на груди так, что его бицепсы, и без того похожие на арбузы, еще сильнее стали выделяться на фоне бронежилета. Фуражка с козырьком сидела на голове идеально ровно, а глаза скрывали зеркальные очки. Пистолет поблескивал в кобуре, пристегнутой к ремню, настолько отполированному, что Ричард видел свое отражение в пряжке.
— Мадам и мсье, — голос его был на удивление тихим, можно сказать, нежным, — можно вас на два слова, пожалуйста?
Глава шестая
— Я буду пастис, Бруно, — обратился полицейский к жилистому, безукоризненно одетому официанту, обслуживающему их столик на веранде с видом на городскую площадь. Полуденное солнце начало припекать, и они выбрали столик, прячущийся в тени громадного зеленого зонта. Бистро или пивная — да как бы она ни называлась: Ричард до сих пор не знал, чем они отличаются, кроме уровня пафоса, — была словно с картинки. Она походила на те пивные, изображения которых в наши дни украшают циферблаты дешевых настенных часов, сделанных под старину. Ее темно-зеленый фасад, сочетающийся цветом с зонтиками, имел, как и положено, слегка обшарпанный вид, а столики с мраморными столешницами и коваными металлическими ножками, казалось, принадлежали другой эпохе. Даже каменные пепельницы наводили на мысль о давно минувших днях, отчего Ричард сразу же почувствовал себя «У Бруно» как дома. Упомянутый Бруно склонил голову, принимая заказ полицейского. Белоснежная рубашка мужчины, его черный галстук, черные брюки и белый фартук сочетались с этим местом так же хорошо, как и выражение лица с льстивой учтивостью.
— А мои гости?.. — Полицейский снял фуражку, обнажив седую, почти белую, коротко стриженную голову, и тепло улыбнулся «своим гостям».
— Мне тоже пастис, пожалуйста. — В голосе Валери слышалась осторожность.
— Ну, раз мы в Вошеле, я бы взял стаканчик чего-нибудь местного, если можно. — Ричард не знал, как на все это реагировать, но мог притвориться, что сегодня обычный четверг, и выпить напиток, который раньше не пробовал, поскольку отлично знал, что у каждой деревушки в долине Фолле есть свой рецепт самогона, которым тут гордятся. Однако от него ускользнула искорка, мелькнувшая во взгляде Бруно при его заказе.
Неловкое молчание продержалось, пока не принесли напитки, что, к счастью, произошло довольно быстро. Хорошенькая юная официантка аккуратно опустила их заказы на стол, в процессе напевая себе под нос, и разместила каждый стакан на хрустящей новой подставке, искусно обработанной под старину и украшенной старой рекламой абсента. Единственным отступлением от духа прежних лет была ссылочка мелким шрифтом внизу о необходимости пить ответственно.
— Sante![23] — бодро провозгласил полицейский, разбавляя пастис ледяной водой. Ричард с Валери поддержали тост. Ричард — с искренним нетерпением, готовый пробовать, что бы ему ни принесли, а Валери — с определенной сдержанностью, как Катрин Денев, подумалось ему, причем не в первый раз. Все отпили из своих стаканов. Валери — слегка, полицейский — почти все, а Ричард, чья маленькая ликерная рюмка была наполовину полна похожей на темный янтарь жидкостью, — где-то между ними.
— Итак, позвольте мне представиться… — начал полицейский и был тут же прерван жесточайшим приступом кашля, внезапно скрутившим Ричарда, только что попробовавшего жидкую лаву на