Оглядел себя в зеркало и остался почти доволен. Морда чуть напуганная, плохо, ты это брось… Не через такие страхи проходили, не такие стрессы испытывали.
Короткие тёмные волосы упрямо стояли дыбом. А мы их пригладим водичкой холодной из графина — в магистрали уже не текло. Тюнинг нужен? Светлые брови оставляем, усы сбриваем, не тот климат.
Всё вроде? Нет!
На этот раз я расчехлил два футляра и положил на кровать болтовую винтовку SAUER 202 калибра 9,3x62 в люксовом исполнении и бенеллевский гладкоствольный полуавтомат Vinci-760, самую свежую покупку. Специально для России штучка сделана, по запросам трудящихся масс. Достав патроны, чуть суетно зарядил оба ствола, на гладкий поставив самый большой, девятиместный магазин, а в «винт» — пятиместный. С собой взял гладкий, на этот раз тщательно закрыв дверь.
— Не зря я надеялся! — обрадовался дед, глядя на новенькую «винчу». — Так и понял, что на охоту собирались! Может, и ещё что-то имеется?
— Имеется, болтовой «Зауэр».
— Живём! Пойду-ка тогда, заодно и свою красавицу принесу, — шкипер решительно шлёпнул по коленкам и встал. — В общем, так, Герман. Делать ничего не надо, просто смотри в три глаза. Вот кнопка громкой связи, рации… ну, тут пока мёртво.
— Посмотрю, посмотрю.
Оставшись в рубке один, я поставил ружьё в угол, недолго попялился на приборы и вышел на правый мостик. Жаркий и душный ветерок обмывал тело. Солнце — зверское, пока нужно находиться в тени, мази от ожогов я что-то не прихватил. А вот очки солнцезащитные есть! Почему не надел? Потому что суеты лишней много. Соберись, соберись!
Ещё одна проблема: скоро у всех начнётся тяжелейшая акклиматизация. Да и аллергии вполне возможны, причём самые неожиданные, нужно будет предупредить врача. Впрочем, не мне советовать доктору.
Дыхание пора перестраивать. С подъёмом температуры над рекой постоянно стоит то ли туман, то ли дымка какая-то, кажется, что это облака так низко плывут. Объективно — красиво. Вокруг просто сказочный The Emerald Forest — Изумрудный лес. Только оказаться в нём не хочется.
По трапу торопливо застучали чьи-то мелкие шаги, в левую дверь влетел какой-то вихрастый пацанёнок из числа знатоков-краеведов и с ходу заорал благим матом, бешено выпучив глаза:
— Дяденьки!!! Дяденька миллионер! Там Ленка чудовищу страшную увидела!
— Чего-о?! Где!
— В тех кустах!
Я опрометью кинулся в рубку и выскочил на крыло уже с ружьём, торопливо досылая первый пулевой патрон. Стена густого кустарника стояла неподвижно, всё так же надёжно скрывая свои джунглические тайны. Сердце нервно застучало.
— Ты сам заметил что-нибудь?
— Ага! Уже когда оно пряталось. Кусты зашевелились и затрещали, как после прохода носорога! — деловито сообщил пацан.
— Вот как? А носорога-то видел когда-нибудь живого? — я попытался педагогически улыбнуться, да не получилось.
— А как же! — фыркнул юный следопыт. — С батей в прошлом году по турпутёвке в Кению ездили.
Ну и времена настали, все ездят, всё знают, подрастают свои Давиды Ливингстоны.
— Не померещилось со страха?
— Дяденька… Я что, маленький? Всё чётко, отвечаю!
Отвечает он… Морду бы умыл, вся в каких-то пыльных потёках.
Тут в кустах действительно хрустнуло, затопало, тяжело вздохнуло, и я сквозь зелень вдруг отчётливо увидел серую бочину огромного зверя, размером никак не меньше носорога. Зверюга постоял так, а потом начал разворачиваться. Ловим!
Оптика мешает! Посмотрел в открытый. Ко второму моему выдоху кусты расступились, на стоящее на якорях судно уставилась отвратительная морда неизвестного зверя! Нет, товарищи люди, это не Амазонка и даже не Африка! Я даже представить не мог, где подобные барбосы могут обитать.
Примерно двадцать метров.
— Стреляйте же, дяденька… — прошипел малолетний провокатор. — Уйдёт!
Более всего эта морда напоминала дебильный лик бультерьера-переростка. Очень и очень переростка! Ни на башке, ни на носу рогов не было, хотя комплекцией зверюга действительно напоминал африканского рогача! Чудовище вдруг ощерилось, чёрными буравчиками впившись мне в глаза, и чуть подалось вперёд, словно собираясь совершить немыслимый прыжок на борт. Приоткрыло пасть… Ох, мля!
Всё, можно не думать!
Думц! Приклад толкнул в плечо, тяжёлая пуля «бреннеке» влипла в лоб твари чуть выше глаз.
— Убили!!! — истошно заорал следопыт. — Убили!!! Ур-ря-а-а!!!
Зверь рывком отскочил назад, зашатался, кусты сомкнулись, после чего я явственно услышал тяжкий звук падения грузного тела на грунт. Вот так вот…
Я почувствовал — этот дикий зверь был главной опорой и надеждой мрачного древнего леса, его непобедимой силой и гордостью, на нём всё и держалось. И он пал от моей всесокрушающей пули. Они убиваются! Ничего, ничего… Это нормально! Дальнейшее житиё в этом мире представилось вполне возможным, а в эти секунды торжества победителя даже роскошным! Потому что никто и ничто не может противостоять человеку с ружьём! Моё сердце, чувствуя полное освобождение от минутного страха, вновь открылось окружающему миру — ровному шуму текущей воды, шелесту листвы и затихающим крикам отлетающих в панике птиц.
Топ! Хлоп!
— Что случилось! Кого убили?! — заревел появившийся в рубке капитан, в руках которого дрожало ружьё.
Я медленно покачал пальцем у него перед носом, показывая, что мне надо бы успокоиться, подышал несколько раз, а уж потом, как мог, описал ситуацию, зверя и первые выводы.
— Точно, хищник! — убеждённо крикнул с крыла мостика Самарин, через прицел разглядывая заросли. — Говорите, ни на кого не похож?
Покачав головой, я сел на стул. Адреналин бурлил. Вот это охота!
Тут комфлота обратил внимание на постороннего в рубке.
— Так, а что здесь эта мелочь пузатая делает? Па-ачему не в камерах? Где боцман?! Щас… А ну-ка брысь в каюту!
— Подождите… Жарко же в каютах. И страшно им, — решительно возразил я. — Бесполезно ребят загонять, сломают что-нибудь или подожгут. Лучше определить порядок, пусть выходят, например, только на безопасный борт. Ну, относительно безопасный…
— Детворе на виду опасно, — упёрся капитан.
— Да не обойтись без них, Илья Александрович. Вахты придется стоять, может, и не по двое, а по трое. Людей мало.
— Мало… — вздохнул он, всё ещё уклоняясь от прямого ответа.
— Поставим наблюдателями, пусть у коридорных дверей сидят, что ли, внутри. Стулья, воду, бинокль, если надо.
И шеф сдался.
— Так, шкет, как тебя зовут?
— Лёха! — бодро тявкнул пацан.
— Дуй, Леха, к своим. Настоятельница ваша всё ещё в санчасти, так что бери двух пацанов и идите на верхнюю палубу. Вас же трое орлов? Стулья возьмёте в музкомнате, воду у боцмана. Бинокль держи, старенький, но добрый. Двое смотрят по берегам, третий — посыльным, если что! Потом меняетесь. Всякую мелочь засекайте, ничего не пропускать! Столб, провод, дом, шалаш! Лодка, плот… Я уже не говорю о людях и зверях! Всё писать в свои блокноты, понял меня!
— А девчонки?
— Никаких девчонок! — опять заревел капитан, покраснев, словно варёный рак. — Всех девчонок гони в камбуз, пусть с коком провизию пересчитывают! С блокнотиками!
— Так точно! — залихватски крикнул чертёнок и исчез за полсекунды.
Шкипер тоже присел.
— МР-153. Мурка-мурочка родная, — ласковым голосом пояснил он, положив на стол сначала ствол, а потом и старенький поясной патронташ, который до того момента висел через плечо. — Гусочки, уточки, сами понимаете, попутный промысел.
— Святое дело, — поддакнул я, вспоминая, почему сам не взял сумку с патронами.
— У вас как с боеприпасом? Я свои посчитал, шестьдесят две штуки, почти все дробовые.
— Пока можно не волноваться, — ответил я.
— Ну и отлично. Да и снаряжать смогём, снасть имеется.
Дверь снова хлопнула, и на этот раз в помещение зашёл профессор. Я сразу позавидовал его простой белой хлопковой рубашке, самая годная нынче одежда. Утирая пот со лба платком, мужчина привалился к углу, глубоко выдохнул.
— Ну и жара… Прошу прощения, коллеги, сразу не смог, давление, знаете ли, скакнуло, отлёживался в каюте. Теперь же к вашим услугам! Ни о чём пока не спрашиваю, просто жду распоряжений.
— Да вы водички-то попейте, попейте! — участливо предложил Самарин. — Какие распоряжения… Стреляем вот по зверушкам, оружие ревизируем. У вас, часом, револьвера завалящего не припасено?
Владимир Викторович через силу улыбнулся, виновато разводя руками.
— Как-то не обзавёлся… Мариночка пока лежит, в себя приходит. Такой стресс.
Какое-то время все молчали.
Рядом в облаках бабахнуло, полыхнуло и снова бабахнуло.
Ого! За боями и думами прозевали приближение грозового фронта. Оторопело глядя, как быстро за окнами меняется цвет небес, мы всё так же молча сидели и ждали. И тут внезапно начался такой ливень, что было уже не до размышлений и наблюдений. Наглядное пособие к тропическому понятию rainforest, — полило, как из ведра!
