— Это заманчивое предложение… И что же вы хотите от нас? Скидку выше дать не могу, — поджимаю губы и отрицательно мотаю головой, включив дурака. А цена у них и без того минимальная в настоящий момент.
— Мы можем поговорить обо всём, но, для начала, давайте выпьем вина, — причмокивает губами женщина.
— Инга, я за рулём. Не пью, — отказываюсь я.
Вспоминаю, что сел за руль этой ночью после коктейля. Но Инга не та женщина, ради которой это следует делать, да и то был поздний вечер, а сейчас день. Мне ещё на работу возвращаться. Хочу посмотреть резюме Эммы, чтобы получше узнать её.
— Ну да… А что насчёт вечера? У меня? — переходит в откровенное наступление она. — Это выгодный контракт, и мы просто подпишем его… — она довольно улыбается.
Очень странное поведение для женщины, потому что обычно мужчины так откровенно флиртуют и пытаются закадрить девицу на ночь.
— Вечер… У вас? Ужин при свечах и красивое нижнее бельё прилагается? — чуть щурюсь я, затрагивая её намёки.
У меня были разные женщины, вот только никто из них так откровенно не навязывался. Она ведь ходит вокруг меня уже несколько месяцев, как кошка перед рыбкой, которую жаждет съесть, но не знает, с какой стороны подойти. И вот теперь она идёт в открытое наступление, хоть до сих пор продолжает сыпать намёки.
Официант приносит бутылку красного вина и роллы — заказ Инги. Он обращается ко мне и дежурно улыбается.
— Будете что-то заказывать?
— Благодарю, но нет… — отвечаю я, пожимая плечами.
Паренёк удаляется, а я снова смотрю на Ингу: выдерживаю на ней изучающий взгляд. Хочет секса? Она его получит… Только ей придётся много работать своими рабочими губками. Взгляд цепляется за её губы, и я сразу же отвожу его в сторону. Ну зачем так накачивать их? Выглядит ужасно неестественно. И снова появляется сравнение с аккуратными мягкими губами Эммы.
— У меня есть новое нижнее бельё, которое ещё никто не снимал, — отвечает Инга со странной интонацией.
Вроде бы она сама так долго добивалась этой встречи, а теперь кажется недовольной… Говорит так, словно презирает меня. Странная женщина. Или она любит просто играть — добиваться мужчину, а когда он согласится, то теряет интерес? Да так ведь даже лучше!
— В полночь я приеду. Адрес жду в сообщении, — отчеканиваю я.
Встаю на ноги, поправляю рубашку и забираю папку с документами со стола. Инга улыбается такой ядовитой улыбкой, что мне кажется, словно желчь проникает во все внутренности. Она распрыскивает яд?
— Надеюсь, что и вы наденете новое, — бросает она, когда я приближаюсь к шторкам, желая выйти. — Которое ещё никто не снимал до меня…
— Не сомневайтесь…
Я выхожу и быстрым шагом спешу покинуть это заведение, стряхнуть грязь разговора с этой женщиной и сесть в машину. Даже не представляю, как смогу трахать её, когда так мерзко от одной только мысли об этом.
Глава 7. Эмма
Меня приняли на работу! Я не думала, что всё случится вот так скоро. Завтра нужно будет пройти медицинское обследование и заняться поиском квартиры в том районе. Хоть до завода ходит служебный автобус, а лучше поспать лишние десять минут… Да и я всё-таки хочу жить подальше от родителей. В конце концов, мне пора взрослеть! Отец сам это твердит. Так будет лучше — никакой нервотрёпки. Буду принадлежать только себе и решать, когда мне спать, а когда гулять. Это же так здорово!
— Эмма, ты уже вернулась? — слышу голос мамы, едва открываю дверь.
Закатываю глаза и негромко цокаю языком. Я не думала, что придётся выкладывать всё прям сразу, но выхода мне не оставили. Даже подготовиться не успела. Вроде бы пока ехала в маршрутке, перебирала в голове, что и с какой интонацией скажу, а потом «Бум»… И мысли разорвало, как от взрыва динамита.
Прохожу в зал, где сидят мама с отцом. Папа отключает звук в телевизоре и смотрит на меня. Родители ждут, когда я начну хвастаться своими достижениями, а у меня язык к нёбу прилип. Потаюсь расшевелить его, но он отказывается двигаться. Это прямо забастовка какая-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как всё прошло? — спрашивает мама, и я понимаю, что она уже всё рассказала отцу.
— Меня приняли! — отвечаю я. — Буду менеджером по работе с клиентами на инструментальном заводе.
— Мда-а-а! — мычит отец и отворачивается.
Снова ему что-то не понравилось. Впрочем, я уже ничему особо не удивляюсь.
— Умница какая! Сколько будут платить? Условия хорошие? График какой? — засыпает мама вопросами.
— Сколько там могут платить? Это же звонилки, от которых трясёт всех! Я думал, что моя дочь в офисе будет сидеть, как белый человек! — ворчит отец.
— Я и буду сидеть в офисе, как белый человек, и обзванивать не всех подряд, а только потенциальных клиентов. Я буду общаться с такими же менеджерами, как я сама…
— Ай! — машет отец рукой и включает звук, показывая, что дальше ему уже не интересно.
Мама поднимается на ноги, приближается ко мне, разворачивает меня за плечи и подталкивает в сторону кухни, мол, именно там мы сможем нормально поговорить. А мне так обидно, что отец снова недоволен. Хочется спросить у него — он когда-нибудь оценит что-то, сделанное мной?!
— Почему он такой? — спрашиваю я, присаживаясь за стол.
— Давай-ка руки мой сначала! А я сейчас оладики с вареньем разогрею тебе, — начинает суетиться мама.
Я встаю и приближаюсь к раковине. Наливаю немного средства для мытья посуды на руки и мою их. Вспоминаю, что отец ругал меня за это раньше. Он постоянно отчитывал меня, ругал, твердил, что я бесполезная… Неужели, настолько не рад, что у него есть дочь? Был только один раз, когда он гордился мной и говорил всем: «Это моя дочь!». Это было, когда я получила золотую медаль по плаванию в седьмом классе.
— Папа любит тебя, и он желает тебе только лучшего! Он всегда говорил, что если мы будем хвалить тебя, то ты не раскроешь своей потенциал полностью. С работой он тоже хотел, чтобы ты устроилась на лучшее место. Но ты всё равно умница. Начнёшь с малого… Наберёшься опыта… А там уже и что-то стоящее найдёшь.
Маме тоже не понравилось, что я устроилась на инструментальный завод. Прекрасно. Но спорить я, конечно же, не стану… И пытаться убедить, что я права, тоже.
— Мам, папа ведь с вахты приехал, денег привёз немало, да? — осторожно интересуюсь я и вытираю руки полотенцем. Вешаю его на крючок и возвращаюсь на стул, на котором сидела до этого.
Мама ставит передо мной стакан чая и тарелку с оладьями. Она серьёзно смотрит на меня, но я сначала хочу услышать ответ, а потом буду уже думать, стоит ли объясняться и просить деньги на аренду или ждать первой зарплаты.
— Хочешь снять квартиру? — спрашивает мама.
— А ты как угадала? — я откусываю четверть оладья, политого малиновым вареньем и наслаждаюсь нежностью его вкуса.
Ммм… Он ещё и с зернистым творогом!
— Трудно не догадаться… — отвечает она. — Всё написано на твоём лице уже давно. Да и у твоего отца характер не сахар, сложно было бы не догадаться, что однажды ты захочешь съехать. Я дам тебе деньги и с отцом поговорю…
— Спасибо, мам, — улыбаюсь я.
Мы с мамой всегда понимали друг друга. Она точно знает, что если не поможет мне сейчас, то я всё равно съеду в квартиру, но уже с первой зарплаты.
Я обедаю, с восхищением рассказывая об офисе, в котором проходила собеседование, а потом мою посуду и иду к себе в комнату.
От восторга не остаётся и следа, едва я оказываюсь один на один с собственными мыслями, спешащими напомнить мне, что Вадим просто использовал меня. Или я его? Скорее всего, мы использовали друг друга, и от этого ничуть не легче.
Я снова захожу на его страничку в социальной сети и смотрю фотографии. Странно, почему он не поменяет снимок, ведь сейчас выглядит гораздо лучше? Впрочем, ответ на этот вопрос есть только у него самого… И он вряд ли даст мне его… Вряд ли вообще захочет говорить со мной.
Остаток дня проходит как в бреду. Я борюсь с желанием написать Вадиму. Вообще не хочу говорить с ним. Что было, то было… Я ничуть не жалею об этой ночи: я испытала удовольствие.
