Теперь дядя не сможет отказаться от того плана, который она выстрадала ночью, ворочаясь на узенькой кровати в швейной комнате. Ричард удобно устроен в ее спальне и будет там, пока не утихнет вся суета, вызванная ее глупостью. Теперь она знала, как ей разрешить эту трудную задачу.
Подбежав к гардеробу, она быстро надела одно из своих бомбазиновых платьев и подвязала тяжелые волосы черной лентой.
Отказавшись от завтрака, Мери пошла к тому месту во дворе, с которого Ян отдавал приказания людям на крыше новой конюшни.
– Дядя, мне нужно поговорить с тобой.
Повернув прищуренные от солнца глаза, он улыбнулся:
– Почему, моя девочка, ты встала и уже здесь так рано? Иди посмотри, как идут дела в новой конюшне.
– Я вижу, что все идет хорошо. Так хорошо, что завтра ты сможешь отправиться в Лондон.
– А почему я должен ехать в Лондон? – угрюмо спросил он, скрестив руки на груди.
– Ты отвезешь кольцо Ричарда адвокату моего деда. Возможно, он сможет определить по гербу семью Ричарда. – Поймав на себе его взгляд, она только выше подняла подбородок. – Это самый лучший способ помочь ему.
– Пойдем отсюда. – Он отвел ее в сторону, где их не могли слышать. – Я вижу, ты совсем измучена своей ложью и для тебя очень важно найти семью Ричарда.
Его взгляд смягчился, и губы сложились в улыбку, которую она так любила. В Яне было отдаленное сходство с ее отцом, хотя волосы Джона Мастертона были каштановыми, как и ее, а не огненно-рыжими, как у Яна. Воспоминания об отце вызвали спазм в ее горле. Проглотив боль, она крепко сжала грубые руки дяди.
– Пожалуйста, сделай это. Я знаю, что так будет лучше.
Ян погладил ее руки и покачал головой.
– Я не могу оставить конюшню неоконченной. Кроме того, после пожара и визита сэра Роберта я не могу оставить тебя без защиты.
– Она не будет без защиты, Ян. Здесь я, – раздался позади нее сильный и уверенный голос Ричарда.
Она обернулась. Первый раз, когда она увидела Ричарда, это был черный силуэт на фоне густого серого дыма. Сейчас солнечный свет закрывал от нее его лицо, но подчеркивал широкие плечи и длинные, широко расставленные ноги.
Казалось, он встал не после тяжелой болезни, а после хорошего отдыха. А в кровати он очутился потому, что помогал ей! Ей удавалось, несмотря на его протесты, удерживать его в постели все эти дни. А теперь он был здесь, полностью одетый, и она не знала, чего ждать.
– Ричард, ты не должен был вставать. Еще слишком рано!
Он бросил на нее взгляд, от которого она покраснела до копчиков пальцем.
– Как видишь, я чувствую себя хорошо. Если бы еще не головная боль, возникающая и исчезающая. Но, без сомнений, свежий воздух поможет. – Отделавшись от нее одним взглядом, он повернулся к дяде. – Если тебе нужно отлучиться, я могу заняться делами здесь.
Мери заметила в его глазах вызов. Прищурившись, Ян оценивающе осмотрел его.
– Я вижу, что ты сможешь. Ты когда-нибудь строил конюшню, парень?
Ричард пожал плечами и повел Яна к конюшне. Он указал на некоторые необходимые изменения. Она наблюдала за реакцией дяди, удивляясь своей готовности доверять незнакомцу. Он повернулся и поймал ее любопытный взгляд.
– Нет, я не помню, что когда-либо строил конюшню. Но чувствую, что смогу быстро научиться. – Он неторопливо разговаривал с Яном, но глаза изучали лицо Мери.
С усилием отведя от него взгляд, она улыбнулась.
– Значит, дядя Ян может спокойно оставить все на тебя.
– Завтра утром я собираюсь в Лондон.
Когда Ричард и Ян принялись за работу, она поспешно ушла. Лотти была в кухне. Взяв кусок хлеба, Мери осторожно насадила его на конец длинной вилки и села перед камином, как когда-то в детстве. Когда она рассказала Лотти об отъезде Яна, женщина принялась расхаживать по комнате.
– Ты хорошая девочка. Ты знаешь, что надо делать.
Добрые слова могли только слегка ослабить ее вину. Она боялась, что «хорошие девочки» не лгут о своей помолвке с привлекательным мужчиной, несмотря на провокации. Но она сделает все, чтобы оправдаться.
Все утро она помогала Лотти, решившей, что каждое окно должно блестеть снаружи и изнутри. Работа не была трудной для Мери, она с наслаждением занималась благоустройством дома, и вина ее как-то отодвинулась на задний план.
В полдень Ян и Ричард наспех пообедали, съев птицу и ягоды со взбитыми сливками. Мери была рада здоровому аппетиту Ричарда. Действительно, пребывание на свежем воздухе пошло ему на пользу. И все же его взгляды волновали ее. Ее пальцы дрожали, когда она подносила ко рту чашку с чаем.
– Мери, ты устала? Я постелила чистые простыни в швейной комнате. Почему бы тебе не отдохнуть после ленча? – озабоченно спросила Лотти.
– Я чувствую себя прекрасно.
Она очень любила Лотти, но иногда так трудно быть с людьми, которые хорошо тебя знают и все замечают.
– Нужно многое сделать к отъезду дяди Яна в Лондон.
– Почему ты спишь в швейной комнате?
Резкий голос Ричарда смутил ее. В его глазах уже отразилась догадка.
– Лотти, есть ли свежие простыни и в комнате, где спал я? – Но его голосу нельзя было понять, о чем он думает; глаза были прикрыты тяжелыми веками.
Лотти улыбнулась:
– Да. Все свежие и высушены на вереске. Ты тоже можешь отдохнуть, Ричард.
Поднявшись, он покачал головой:
– Нет. Как говорит Мери, еще нужно много сделать.
Он подождал Яна. Они вышли вместе, обсуждая работу на завтра.
Лотти повернулась к Мери, прижимая пухлые руки к груди и улыбаясь так широко, что ее розовые щеки походили на спелые яблоки.
– Он не только красив как бог, но и один к одному наш Ричард.
Мери не могла согласиться. Если она признает его привлекательность, все будет кончено. Он был настоящим чудом: помогал строить конюшню, ухаживал за лошадьми, так непринужденно вел себя с Лотти и дядей Яном и все время посылал ей особенные взгляды, которые заставляли ее чувствовать себя неловко.
Казалось, что он всегда жил здесь. Что он действительно ее жених. Она не позволяла себе думать об этом, мечтать о чем-то, чего не могло быть никогда.
Позже, готовя все к чаю во дворе, она собралась рассказать ему правду. Он выглядел уже здоровым и сильным. Конечно же, опасения доктора были напрасны: такой мужчина, как Ричард, сможет вынести все.
Она нашла его позади дома спящим возле большого дуба. Его мужественное лицо осунулось, как это было в опасный для его жизни момент. И сейчас на нем не было характерной для Ричарда сардонической улыбки.
– Он благородный, – неожиданно прошептал за ее спиной Ян. – В нем течет кровь, подобная твоей, Мери, или я не Ян Мастертон.
Мери, слишком уставшая, чтобы говорить на эту тему, пропустила его слова мимо ушей и передала дяде корзинку с припасами для чая.
