— Тебе-то что? — чувствуя, как пульсируют болью виски, грубо поинтересовалась я.
— Да тут… папа приболел. Сама знаешь, у него в последнее время не очень хорошо с давлением из-за кредита. Ты бы приехала, проведала.
— Как, приболел? — испуганно сглотнула я. — Конечно, приеду! Очень скоро приеду…
Бросилась одеваться. Джинсы, футболка, легкая ветровка.
— Я отца проведаю, — прикрикнула в дверь ванной.
— Да, конечно, — простонала Жаннетта. Она лежала в наполненной теплой водой и лепестками роз ванной, и пялилась в потолок. Кажется, пена с ароматом цветущей сакуры помогала мало.
Я вышла из подъезда и села в маршрутное такси. Сказать, что я не люблю свою мачеху Тамару — ровным счетом не сказать ничего. С тех пор, как она появилась в нашей с папой жизни вместе со своими тортами, я потеряла покой. Мне было семнадцать, когда папа привел ее домой. Мамы с нами не было уже два года, а ему так хотелось уюта и тепла, которые мама когда-то дарила… Дом большой, просторный, а вдохнуть в него жизнь некому.
Мало того, что мы с Тамарой уже четыре года воюем за зимний сад, так она еще и убедила папу оформить на себя кредит малому бизнесу. Деньги мачеха пустила не в бизнес, а по ветру. Торты ее производства никто не хотел брать даже с рекламой, а папа уже третий месяц подряд пропускал оплату за кредит. Не удивительно, что у него подскочило давление.
…Вот и нужная остановка. Ухоженные домики загородного поселка. Какое все родное и близкое.
Сжимая ремешок сумки, бегу по кое-где сбитому тротуару к дому, в котором выросла.
Возле ворот стоит незнакомый черный джип. На сердце становится тревожно — в последнее время я не очень люблю чужаков.
«А может, это коллекторы? Приехали выбивать из папы долг?» — гулко ударило болью в виски сердце.
Я бросилась в дом со всех ног. В голове шумело. У меня теперь есть работа, и я смогу помочь папе с оплатой! Да, это я и скажу любителям выбивать долги.
Распахнула входную дверь, и не успела скинуть с ног кеды. Застыла, как вкопанная. Зимнего сада больше не было. Вместо моих любимых растений, которые много лет подряд подбирала мама, в помещении сада зияла устрашающая пустота.
Горло перехватил спазм. Цветы. Где цветы?
Я попятилась назад, едва не задохнувшись от страшного осознания — частички мамы больше нет. В глазах потемнело. Меня не было всего месяц, и за это время я успела потерять нечто большее, чем просто сад. Я потеряла остатки маминого дыхания, которое жило в ее цветах.
Шок длился несколько мгновений, и ему на смену пришла ярость.
Я бросилась в гостиную.
За покрытым расшитой золотом скатертью столом сидели Тамара и моя несостоявшаяся свекровь. На красивом медном подносе стоял кофейник и две чашки кофе. В пепельнице дымились не успевшие истлеть дамские сигареты.
Взгляды женщин не предвещали ничего хорошего, но моя ярость была сильнее.
— Где зимний сад?! — в отчаянии прокричала я.
Тамара брезгливо передернула плечами.
— И тебе доброго дня.
— Ты меня не слышишь?! Где сад?!
— Я решила, что пришло время расширять бизнес. Валя готова помочь с вложениями в оборудование, так что мне понадобилось помещение. Извини. Ты здесь больше не живешь, и цветы я выбросила. За садом некому ухаживать.
Мне казалось, что мое сердце в один миг раскололось на тысячу кусочков. Как? Как папа мог допустить, чтобы зимний сад уничтожили?!
— Машенька, здравствуй, — подчеркнуто громко произнесла гостья, и с вызовом взглянула в мою сторону.
Взгляд невольно зацепился на ней. Короткая стрижка, строгие брюки и алая блузка, маникюр и помада в тон, злой взгляд зеленых глаз — Валентина Филипповна, мать Александра Волкова, даже в пятьдесят три выглядела на все сто.
— Здравствуйте, Валентина Филлиповна, — непонимающе растянула губы в улыбку я. — Я приехала проведать папу.
— Отца нет, — отмахнулась Тамара. — Он в командировке.
— Но… ты же сказала, что ему плохо… — опешила я.
— Я тебя обманула, — безразлично пожала плечами мачеха.
— Сядь, детка, нам надо поговорить, — перебила меня Валентина Филипповна и властно указала на свободное место рядом с ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 10. Маша
— Сядь, детка, нам надо поговорить, — перебила меня Валентина Филипповна и властно указала на свободное место рядом с ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чувствуя опасность, я осторожно присела на край стула.
— Сколько еще ты будешь чудить, скажи мне?
Я растерялась.
— Что значит, чудить?
— Скрываться от своего будущего мужа. У нас уговор — ты помнишь?
— Какой уговор?
— Тамара, ты ей не сказала?
— Не успела. Девчонка уже больше месяца не появлялась дома.
Валентина Филипповна сладко улыбнулась. Достала из сумочки сложенную вдвое бумагу и протянула мне.
— Это копия договора. Мой сын может выкупить долг твоего отца у банка.
— Ничего не понимаю…
— Все ты понимаешь! Твой любимый папочка может быть спасен от коллекторов.
— А я здесь причем?!
— Ты можешь подарить мне здоровых внуков, глупая! — стукнула ладонью по столу Валентина Филипповна. Тамара холодно улыбнулась и согласно кивнула.
— Это же все ты!.. ты заставила папу оформить кредит на бизнес! — повернулась к ней я. Дрожащие руки сжались в кулаки от бессилия.
— Как бы там ни было, а благополучие твоего папы сейчас в твоих руках, моя дорогая. Вернись к Саше, и он оплатит папин долг.
Валентина Филипповна достала из пачки новую сигарету. Щелкнула зажигалкой, затянулась.
— У меня есть знакомый гинеколог. Он осмотрит тебя и возьмет все анализы, прежде чем я разрешу тебе вернуться к Сашеньке. Как знать, где ты шлялась после побега.
— Вы… вы не посмеете… — задохнулась от возмущения я.
— Уверена? Сашенька приедет через пятнадцать минут. Он лично отвезет нас в клинику. Каждый получит свою выгоду. Ты — хорошего мужа и отца своим детям, а твои родители избавятся от долга.
Не знаю, что произошло в тот момент. Но мысль о том, что я снова окажусь в лапах у Волкова, заставила содрогнуться.
Валентина Филлиповна взглянула на экран телефона. Потом затушила сигарету и медленно поднялась мне навстречу.
Я отпрянула назад.
— Заканчивай уже упрямиться! Неужели ты хочешь, чтобы твой отец продолжал страдать от коллекторов?
Она сделала шаг мне навстречу, и что-то щелкнуло внутри. Я сорвалась со своего места и толкнула стул ей под ноги. Не ожидая атаки, моя несостоявшаяся свекровь споткнулась и едва успела схватиться за стол.
— Ай, нога! — вскрикнула она и схватилась за лодыжку.
Я бросилась к входной двери. Следом, осыпая меня проклятиями, бежала мачеха. Но ее крючковатые туфли на высоком каблуке не шли ни в какое сравнение с легкими кедами. Распахнув калитку, я со всех ног кинулась в сторону остановки.
Мне повезло, удалось запрыгнуть в отходящее маршрутное такси.
— Поезжайте! Пожалуйста, поезжайте! — взмолилась у водительского сидения я.
Водитель взглянул в зеркало заднего вида на смешно бегущую к остановке в крючковатых туфлях мачеху и фыркнул. Двери захлопнулись, и маршрутное такси сорвалось с места.
— Спасибо, — с благодарностью закивала я и выгребла из кармана всю мелочь, какая была.
Хорошо, что Тамара не знает о моей подруге Жаннетте.
Я вытащила из сумки свой сотовый, и набрала номер отца.
«Абонент вне зоны действия сети»
Как же так?..
Попробовала еще раз набрать номер папы, но абонент все также был вне зоны действия сети.
Опасаясь преследования, я проехала еще пару остановок, а потом пешком вернулась к Жаннетте. Прогулка получилась та еще, и в итоге я едва передвигала ногами от усталости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это все я виновата, — сокрушалась Жаннетта. — Я его по голове ударила.
— Ни в чем ты не виновата, — угрюмо покачала головой я. — Завтра мой первый рабочий день, попробую позвонить в папину контору. Если он в командировке, секретарь точно будет знать.
