— Хочешь попробовать? — Чарли протянула ему сито, в ее зеленых глазах читался невысказанный вопрос, и он отмахнулся от горьких мыслей, отбрасывающих тень на такой прекрасный день.
— Нет, спасибо, я предоставлю это экспертам.
Она посмотрела на свою пораненную руку и показала ему:
— Да, я настоящий эксперт.
Ему вдруг захотелось схватить ее ладонь и поцеловать ранки.
— Признайся. Ты хотела поиграть здесь так же, как и Тайгер.
— Ты разгадал мою тайну.
Лука не был дураком. Он обожал женщин, любил их длинные ноги и соблазнительные изгибы, вызывающие глаза, мягкий смех, взгляды из-под ресниц и игривые улыбки.
Но в Чарли было что-то особенное.
Может, намек на уязвимость под маской строгой профессиональности; то, как она обращалась со Штормом, как она свернулась на диване прошлой ночью, расслабленная и спокойная, что почему-то очень нравилось ему на глубоком подсознательном уровне. В любом случае она заинтриговывала его, как ни одна другая женщина, и при одной этой мысли ему хотелось бежать назад в Лондон без оглядки. Но не только она была здесь профессионалом. У него тоже была работа, и чем быстрее закончится этот тур, тем быстрее он сможет вернуться к жизни, которую он сам создал: без сложностей, без эмоций, без привязанностей.
Чарли опустила лопату в грязь и надавила на нее.
— Когда я узнала, что Шторм везет в эту поездку своего незаконнорожденного сына, я представила себе неуравновешенного, капризного ребенка, но Тайгер очень милый. Совсем непохож на своего отца.
Лука замер. Он ненавидел слово «незаконнорожденный». Он слышал его слишком часто и устал от него. «Ублюдок» стало меньшим из оскорблений, которые он слышал в частной школе для мальчиков, куда устроил его дед.
Чарли пораженно уставилась на него:
— Прости, это было неуместно. Я не хотела…
— Забудь.
Он забыл и каждый день делал что-то, чтобы заставить себя гордиться тем, что он Петрелли.
Она покусала нижнюю губу и потопталась на месте, прежде чем выпалила:
— Тебя это беспокоит?
— Что я не настоящий Ландри? Что я знаменитый незаконнорожденный сын Рэда?
Что вся семья избегала его, кроме деда? Что на него не обращали никакого внимания? Что его выгнали с похорон отца, сказав, что он был ему никем? Что над ним смеялись и издевались в школе на дне отца, потому что у него не было отца?
Лука почувствовал, что старые обиды вот-вот вырвутся на свободу, и покачал головой:
— Мать была дурой, встречаясь с обрученным мужчиной и специально забеременев от него. Рэд бы никогда на ней не женился. Он моментально бросил ее, но она не перестала любить его и провела всю жизнь, пытаясь заставить его признать ее и меня.
Увидеть грусть в ее глазах стало больнее, чем увидеть в них сочувствие.
— Мама по-своему меня любила, но Рэд был для нее целым миром. Я не знаю, правда ли она хотела ребенка или просто считала, что это легкий способ получить доступ к деньгам Рэда. Не важно, чем она руководствовалась, но я потерял к ней уважение, когда она все эти годы преследовала его. — Он сжал губы, пожалев о том, что сказал все это. Он не знал, что в этой женщине заставляло его чувствовать, будто они знакомы уже целую вечность.
— Я понятия не имела…
— Да, это я, маленький грязный секрет Ландри. — Несмотря на все, что он сделал за последние годы и как далеко убежал от прошлого, правда по-прежнему больно ранила. — Теперь, когда я достаточно утомил тебя своими рассказами о счастливых семьях в стиле Ландри, почему бы тебе не остановиться и не вернуться к делам?
Чарли колебалась, не зная, продолжить ли свои расспросы или утешить его. К его огромному облегчению, она вытащила лопату из песка и протянула ему:
— Вот, мистер Крутой финансист, приложите свои усилия. Начинайте копать. — И она понимающе подмигнула ему.
Большинство его знакомых женщин не оставили бы такую интересную тему. Они бы расспрашивали и выпытывали, желая получить новую сплетню, копаясь в грязи и пытаясь угадать, как пробиться через его безразличие.
Чарли ничего этого не сделала. Она закрыла тему, уважая его право хранить тайны, и он восхищался ею за это.
Пообещав Тайгеру, что они найдут золото до окончания их золотоискательного тура, он схватил лопату и провел следующие пятнадцать минут, пытаясь сосредоточенно класть мокрую грязь в ее сито. Чарли стряхивала верхний слой, наливала еще воды и снова трясла, и не обращала никакого внимания на то, как она оттопыривает при этом попу или как покачивается обтянутая розовой футболкой грудь.
Лука, правда, очень старался, но каждый раз, когда она наклонялась, ему хотелось перекинуть ее через плечо, утащить в отель и весь день доставлять ей удовольствие.
— Смотрите, я нашла золото! — Она подпрыгивала, как ребенок, впервые увидевший Санта-Клауса, и размахивала своим ситом.
— Покажи.
— Вот!
Он посмотрел в ее сито и хмыкнул, заметив маленький кусочек золота размером с муравья. Подняв глаза, Лука увидел ее победоносную улыбку и возбужденный блеск в глазах и прикусил язык, чтобы не ляпнуть первое, что пришло в голову, например: «Не бросай свою основную работу».
— Повезло, — проговорил он, втыкая лопату в песок и отряхивая грязь с колен. — Тайгер будет в восторге. Что дальше?
— Шторм с Тайгером хотели прокатиться в вагончике и посетить выставку, поэтому сначала мы сходим туда, а самую важную часть оставим на конец.
Он удивленно приподнял бровь.
— Магазин леденцов, — ответила она, потирая живот, и его либидо мгновенно отреагировало.
Их взгляды встретились, и притяжение, возникшее с их первого знакомства, снова стало оживать, заставляя их наклоняться ближе друг к другу, неосознанно, против своей воли. Лука ждал, что Чарли первая опустит глаза, пробормочет какое-нибудь оправдание, но она продолжала смотреть на него. Ее глаза сверкали озорными огнями, а щеки стали алыми.
— Знаешь, что я думаю?
Она облизнула нижнюю губу:
— Что?
— Что нам надо пропустить всю ерунду и перейти сразу к приятному.
Он говорил не о конфетах, и она это знала — ее голодный взгляд опустился на его губы, наполняя его достаточной храбростью, чтобы обнять ее за талию и прижать к себе. Она не отстранилась. Ее тяжелый вдох отозвался в самом неожиданном месте: его сердце.
Черт, нет.
Как правило, его сердце никак не реагировало, когда он держал в объятиях красивую женщину. И ему это нравилось. Но что-то в Чарли заставляло его хотеть обнимать ее и защищать, и этого желания стало достаточно, чтобы он оставил быстрый поцелуй на ее губах и отпустил ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
