— Заманчивое предложение. Тогда, может, и я тебя чему-нибудь научу?
Он делает еще глоток, и я облизываюсь, глядя, как его губы касаются хрусталя. Мне очень хочется, чтобы они так же коснулись и моих губ. Я буквально горю от желания познать вкус его поцелуя! И пожалуй, я знаю, чему я его научу.
Я научу его любить…
— Тебя уже ждет такси, — приземляет он меня, взглянув на свои наручные часы. — Увидимся завтра.
Нехотя отложив приборы, вытираю губы салфеткой и встаю. Но мне совсем не хочется прощаться вот так. Поэтому я позволяю себе одну маленькую вольность: склоняюсь к Богатыреву и губами легонько касаюсь его колючей щеки.
— До завтра, — шепчу, глядя в его стеклянные глаза.
Медленно выпрямляюсь и, взяв сумочку, с чувством полного удовлетворения покидаю ресторан.
Глава 10
Квартира, в которой еще недавно я создавала уют, которую я считала теплым гнездышком и островком, где мы с Деном можем быть наедине друг с другом, теперь кажется мне ледяными стенами, местом временного пребывания между щекочущими нервы моментами. Во встречах с Богатыревым есть хоть что-то приятное, сладостное, желанное. Здесь же — ядовитой змеей ползущее время.
Я долго ворочаюсь в постели, слушая тиканье часов и глухие шорохи шатающегося по квартире Дена. Никаких вопросов, никакой нежности — ничего. Мы чужие друг другу люди, сосуществующие на одной жилплощади. Пауза в отношениях превращается в жирную точку, но ставлю ее не я. Он.
Утром нас будит звонок домофона. Я принципиально лежу в постели и жду, пока ленивый муж ответит. Через пять минут он без стука вламывается в спальню, держа в руках огромный букет цветов.
Я, как наивное создание, нашедшее свои розовые очки, сажусь в постели и начинаю улыбаться, но Ден больно ударяет меня камнем суровой реальности:
— Это еще че за дела?!
Букет летит на кровать, разнося по комнате свежий нежный аромат цветов, а мой муж сжимает кулаки и стискивает зубы. На его лице играют желваки. Глаза полыхают огнем.
Это не его цветы. Они от Богатырева.
— Почему ты кричишь на меня? Спрашивай у того, кому продал меня! — отвечаю я, с вызовом глядя ему в глаза.
— Отвечай, крутишь перед ним хвостом?!
— Я?! — Я подскакиваю с кровати. — Или ты крутил перед ним хвостом?! Знаешь, Ден, мне все чаще кажется, что если бы он против своих семи миллионов попросил твою жопу, ты бы и ее продал!
— Следи за языком, Ритулечка! За такое в челюсть можно получить!
— Так ударь! — кричу, даже не понимая, что провоцирую его. — Я же шлюха! Сплю с другим, пока ты дома ужин готовишь и пылесосишь. Не обидно?! Каково это, знать, как он своим здоровенным членом трахает меня в любой позе, в какой только пожелает?! Знать, что я кричу под ним и требую глубже и больше?! Знать, что тебя я больше видеть не хочу?!
— Ты перегибаешь, Ритка! — Его кулак угрожающе хрустит.
— Ах, да, я совсем забыла, это же вполне нормально, — горько усмехаюсь. — Я вообще не должна жаловаться, живя в большой квартире, обвешиваясь золотом и питаясь в лучших ресторанах города. И все это за счет моего успешного мужа. Другая была бы благодарна и помалкивала бы. Вот только мне все это не нужно! Я лишь хочу мужа, который будет меня любить и уважать, а не подкладывать за бабки под первого встречного! А теперь пошел вон!
— Я никуда не уйду.
— Тогда уйду я!
Сообразив, что я не шучу, и выплата его долга может помахать ему рукой, Ден смягчается. Расслабляет пальцы и делает безуспешную попытку обнять меня.
— Прости, Рит, погорячился я.
— Отвали, — прошу я, шагнув назад. — Мне не до тебя, Ден. У меня впереди еще три ночи.
— Рит, я знаю, что виноват перед тобой. Поверь, я сам себя ненавижу за это. Я тоже страдаю.
— Ты-ы-ы? Страдаешь? — Мотнув головой, фокусирую зрение на букете и пальцем указываю на дверь. — Уходи, Королев. Страдай где-нибудь перед телеком.
Ден не решается повторить попытку обнять и успокоить меня. Мужского в нем, похоже, отродясь не было. Он выходит из комнаты и спокойно идет на кухню завтракать, в то время как я утираю слезы обиды, собирая вещи в чемодан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не хочу с ним оставаться. Не могу. Надоело. Не такой ревности я от него ждала. Он так и не понял, насколько унизил меня. И пока не поймет, я не вижу своего будущего с этим мужчиной.
— Куда ты, Рит?! — испуганно спрашивает он, вылетев из кухни, когда я качу по коридору чемодан на колесиках.
— Не волнуйся, твой долг будет выплачен, — отвечаю ему.
— Ритка, твой отец меня прибьет.
— Вот чего ты боишься, — хмыкаю, обуваясь. — Не прибьет. Я не к родителям.
— Но ты же вернешься?
— А это уже от тебя зависит, Королев. Цветы не забывай поливать и рыбок кормить. Сдохнут.
Он бежит за мной до самой машины такси, умоляет остаться, клянется, что все исправит, но все его обещания — шум, помехи. Никакой твердости. Размазня, а не мужик. Я представляю, если сейчас всего на миг поменять их с Богатыревым местами, то как поступит Платон? Думаю, он либо закинет меня на плечо, силком вернет в квартиру, жестко трахнет и привяжет, чтобы больше не сбегала. Либо гордо отпустит, даст мне время остыть и потом начнет бескомпромиссно атаковать. Но точно не станет распускать нюни, между строк уточнив, что наложил в штаны от страха перед моим отцом.
Идея рассказать обо всем родителям и написать на мужа заявление в полицию вполне себе здравая. Но за этим последуют события, от которых никто не придет в восторг — ни Богатырев, ни я, ни мои родители. Когда все уляжется, владельцы клуба меня накажут — по-своему, без суда и следствия. Сделают так, что я хрен докажу, кто причинил мне боль, если вообще жива останусь. Так что разумнее будет продержаться последние три ночи, а уже потом сказать родителям, что мы с Деном просто не сошлись характерами. Отец попсихует, но отойдет.
Сев в машину, с сожалением смотрю на хлюпающего носом Дена и слабо улыбаюсь:
— Пока, Королев. Увидимся.
— Ритка-а-а, — воет он, но я закрываю дверь, и водитель трогает автомобиль с места.
Отвезу чемодан к Мадлен, а завтра сниму на время квартиру или комнату. Сегодня не до этого. Мне еще нужно купальник купить. Для катания (и не только!) на яхте Платона Богатырева.
Глава 11
Доехав на такси до причала, у которого мирно покачивается на воде крейсерская парусная яхта, я ахаю. Перед пляжем в тени густой березовой рощи кроется двухэтажный бревенчатый дом. Сам берег нашпигован пирсами. А где-то вдали, кажется, у самого горизонта, несутся против всех ветров другие яхты и катера.
Богатырев, этим вечером одетый в распахнутую светлую рубашку с коротким рукавом и шорты до колен, возится с парусами. Поблагодарив таксиста, беру свою пляжную сумку и выхожу из машины. Маленькие каблучки босоножек тут же утопают в мягком нагретом за день песке. Не угадала я с обувью, хотя легкое летнее платье поверх нового купальника очень в тему.
Откинув назад взметнувшиеся на ветру волосы, я неторопливо иду к деревянному настилу. Обратив на меня внимание, Богатырев выпрямляется и наматывает на свою мощную руку толстую жесткую веревку.
В свете тающего на горизонте солнца его загорелая кожа отливает бронзой, очертания мышц становятся четче, глубже. От одного только его вида меня бросает в жар.
— Привет, — улыбаюсь ему, подойдя к яхте.
Отложив моток каната, он помогает мне взойти на палубу и с приглашающим жестом руки говорит:
— Располагайся.
Я пробегаюсь взглядом по широкой корме, оснащенной рулем и системой навигации, и спускаюсь вниз — в единственную, но просторную каюту. Оставляю сумку на столике перед картплоттером и электрощитком и осматриваюсь. В небольшом камбузе нахожу забитый напитками холодильник, достаю бутылочку минералки и заглядываю в сияющий чистотой туалет. Душевой кабины тут нет, но есть раковина. Хоть что-то. Пройдя вглубь салона, сажусь на удобный п-образный диван.
